Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)

— Не потеряйтесь в лесу, — бросил мне вслед Тос.

Я махнул рукой и отошел к зарослям высоких кустов. Когда зеленые ветки укрыли меня от наблюдателей, я достал и развернул записку, найденную в храме. На пожелтевшем листке, вырванном из записной книжки, химическим карандашом было написано следующее: «Дорогой брат. Моего взвода больше нет. Толь маньяк и убийца. Не верь ему. Мне удалось вырваться, но за мной гонятся. Иду на побережье. Если найду лодку, уйду на острова. Прощай.»

Ну что же, теперь я знал имя самоубийцы. В списке офицеров экспедиции Толя были только два брата, саперные лейтенанты по фамилии Лос. Значит один из них добрался до побережья, пустил себе пулю в лоб и оставил для брата подсказку в штабе, чтобы тот смог найти это письмо и ладанку, которая видимо была дорога покойному.

Я спрятал листок в карман и вернулся к остальным.

Форт был уже близко и мои спутники торопились. Последние несколько километров превратились для меня в настоящий кошмар. Трясясь в седле, я дал слово больше никогда не садиться на лошадь.

То, что я увидел в форте превзошло все мои ожидания. Ворота со стороны леса были распахнуты настежь, охраны не было. Мне сразу бросились в глаза расхристанные егеря, которые сидели на бревне, курили и при виде нашего отряда даже не подумали встать, офицеров видно не было. Всего несколько дней бесхозяйственности, безвластия и хаоса, и люди забывают о долге и о своих обязанностях.

Я с трудом слез с лошади. Аборигены толкались рядом, сдерживая коней, спешиваться они не стали. Похоже отряд выполнил свою задачу, доставил меня на место. Тос свесился с седла и сказал.

— Вот Вы и дома. Адмирал надеется на Вас, так что будьте умницей.

Он засмеялся, махнул рукой и вылетел за ворота со своей безумной свитой. Я смотрел им вслед, отплевываясь от пыли, летевшей из-под копыт и жалел, что у меня нет с собой карабина, чтобы выстрелить лейтенанту в спину.

Отряхнувшись, я подошел к егерям. Они нехотя встали и один даже застегнул ворот гимнастерки. — Здравия желаем, господин супер-лейтенант-моринер, — нестройно затянули рядовые.

— Вольно, — сказал я, — где часовые?

— Мы часовые, — ответил пожилой сержант. Они были не вооружены, штуцера отобрали, а абордажные сабли егерям не полагались.

— Какие же Вы часовые, — зло сказал я, — ворота открыты, оружия нет.

— Так, отобрали оружие, — с обидой сказал егерь.

— Так палку возьми, камень, чтобы с пустыми руками на посту не стоять, — отрезал я. Во мне закипала невероятная злоба. Офицеры чертовы, ничего не могут, ни за людьми присмотреть, ни порядок навести. Стоило устраивать бунт, чтобы сразу все слить в гальюн. Бад идиот. В истории островов было несколько военных переворотов, но тогда заговорщики хотя бы действовали продуманно, захватив власть, они первым делом старались установить жесткую дисциплину и контроль.

— Значит так, — сурово сказал я, — ворота закрыть. Ты, — я ткнул пальцем в молодого, заросшего рыжей щетиной парня, — найди мне старшего офицера и приведи в штаб.

Парень испуганно дернулся.

— Любого офицера, которого найдешь, сразу веди ко мне, — поправился я, — понял?

— Так точно! — в глазах егеря мелькнуло понимание, он улыбнулся и вытянулся.

— Пошел.

Я развернулся и отправился в штаб. Во дворе было пусто, по дороге мне попалось несколько рядовых, которые с удивлением уставились на меня, как на привидение.

В кают-кампании было не хорошо, на столе грязно, стояли пустые тарелки с остатками пищи и рюмки, в пепельницах полно окурков. Кровать Бада убрали, вместо нее на полу стояли две пустые бутылки из-под вина. С моей кровати исчезло одеяло, саквояж лежал на боку и было очевидно, что в нем рылись. Я убедился в том, что личные вещи на месте, но пропал карабин и маленький револьвер, подарок друзей. Оружия было жалко.

Я вышел на улицу, нашел возле дверей таз, в котором Люм мыл посуду, сложил в него тарелки и рюмки, и отнес к умывальнику, набрал в ковшик воды, принес в кают-кампанию, поставил на стол, намочил помазок и намылил щеки. Когда не бреешься несколько дней, щетина отрастает и становится мягкой, всего несколько движений бритвой, и я опять стал похож на человека.

Дверь распахнулась и в кают-кампанию вбежал доктор.

— Слава океану, — облегченно выдохнул он, прошел к столу и опустился на лавку.

— Слава океану, — повторил он, — я боялся, что мы с Вами больше никогда не увидимся.

Стоя у зеркала, я смыл пену со щек, провел рукой по подбородку и повернулся к столу.

— Глупости. У нас еще много дел доктор. Что здесь происходит, где все?

Сол с интересом уставился на меня.

— Вы ничего не помните?

Наверно он вообразил, что я потерял память и ему придется рассказать мне все с самого начала.

— Я знаю, что здесь был адмирал Толь, знаю, что из форта вывезли оружие и боеприпасы. Я вернулся, чтобы руководить мориной и спрашиваю у Вас, что здесь происходит сейчас.

Доктор вздохнул и полез за трубкой.

— Я отвечу на все Ваши вопросы, только ради океана, скажите, Вы правда вернулись, чтобы командовать нами?

Я достал из саквояжа сигару и спички, закурил и выпустил струю ароматного дыма.

— Несколько дней не курил, чуть не умер, — сказал я, наслаждаясь вкусом и запахом табака.

Доктор внимательно разглядывал меня, кажется он до конца не верил, в то что я стою перед ним живой и невредимый.

— Я вернулся Сол. Что здесь случилось?

Доктор закашлялся, отложил трубку, отдышался, высморкался в большой несвежий платок и стал рассказывать.

Оказывается, когда я потерял сознание, меня завернули в одеяло и положили на кровать. Бад и Мас ушли, а Сол просидел в кают-компании несколько часов в обществе лейтенанта Жена, под дулом револьвера.

Днем с пышной свитой, состоящей из аборигенов и офицеров первой экспедиции, прибыл адмирал Толь. Всех собрали на плацу и адмирал произнес речь. Он сказал, что военные и аборигены живут в мире, что морину ждут удобные казармы в укрепленном лагере, отдых и хорошая еда, поэтому сейчас необходимо загрузить все имущество на подводы и отправиться в путь. Кос наотрез отказался отдавать собственность морины без моего приказа, попробовал закрыться на складе, но к нему вломились несколько людей Толя. Никто не знает, что там произошло, но говорят, что Кос застрелился. Когда началась погрузка, доктора выпустили, строго настрого приказав не болтать. Сол сразу нашел Тара и Гата, и все им рассказал, артиллерист поверил сразу, но Тар отнесся к рассказу с недоверием. К вечеру все имущество погрузили на подводы и вывезли. С адмиралом ушли Бад, Жен, Мас, Тар, Муки и все десантники. Егерей с собой не взяли. Перед самым отъездом Толь сказал, что нужны офицеры добровольцы, которые останутся в форте, и доктор с Гатом вызвались. Сначала они думали, что с ними поступят так же, как с Косом, но все обошлось. Когда обоз скрылся в лесу, несколько людей Толя вынесли меня потихоньку во двор, бросили в телегу и вывезли из форта.