Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)

Капитан с вызовом смотрел на меня. Сейчас он походил на маленького взъерошенного воробья. Я не знал, что сказать. С одной стороны, он был прав, если в порту не поднимут тревогу, то гвардейцы не успеют развернуться и задуманная военными стратегами круговая оборона вокруг важных государственных объектов, не будет создана вовремя. Заблокированная, каждая в своей казарме, морина будет сопротивляться до конца и геройски умрет, но задачу свою не выполнит. Адмиралтейство и президентский дворец не смогут долго сопротивляться, там конечно есть дежурные подразделения, но толку от них будет мало. С другой стороны, я никогда не верил в теории заговора. Да, в свое время было несколько государственных переворотов, два даже удались, но о таких серьезных операциях никто никогда не думал. Небольшие группы заговорщиков убивали или арестовывали президента и совет адмиралов, но подобные перевороты сопровождались минимальным количеством жертв, а то о чем говорил капитан, пахло настоящей войной.

Мы все еще молчали. Капитан курил и ждал моих возражений.

— Все это конечно возможно, в теории, — осторожно подбирая слова начал я, — но все равно выглядит совершенно фантастически. Кто же должен быть тем заговорщиком, который способен здесь в столице провернуть такое?

— Вот! — радостно сказал Рок, встал, подошел к вешалке и достал из своего пальто сложенную вчетверо газету. Он вернулся к столу и сунул мне под нос передовицу.

В глаза бросился портрет и большой заголовок: «Сегодня утром внезапно скончался адмирал Мец». Ничего не понимая я уставился на капитана.

— Вчера, сразу после Вашего прибытия, произошло это печальное событие. Такая потеря для всех нас, — странным голосом сказал Рок, — а ведь он был любимым учеником адмирала Толя, да что там учеником, он был его племянником.

Я откинулся на спинку стула и резко выдохнул. Невероятно, чтобы безумная теория капитана была правдой, но, если вдуматься, именно адмирал Мец мог бы организовать подобную заварушку. Тем более, что после смерти адмирала Крола, он заменил все гвардейские морины, пригласив в город верные ему войска.

— Невероятно, — наконец сказал я, — это просто невероятно, в это невозможно поверить.

— Сегодня на рассвете прошли массовые аресты среди командиров гвардейских морин и флотских экипажей, — продолжал капитан, — десятки высокопоставленных офицеров арестованы.

— Как Вы узнали?

— Старые связи. Меня хотели предупредить, думали, что я тоже могу попасть под раздачу.

Капитан хлопнул себя по ляжкам и резко встал.

— Но я теперь в отставке и бояться мне совершенно нечего. Пойдемте обедать, Бур, правда есть хочется.

Я был совершенно ошарашен и подумал, что сидеть в четырех стенах будет невыносимо, поэтому согласился и пошел надевать пальто и шляпу.

— Ваш коньяк, — сказал я Року и показал на недопитую бутылку.

— Пусть останется у Вас.

Мы прошли через сад и вышли на улицу.

— Знаете здесь, какое-нибудь тихое местечко? — спросил капитан.

— Да. Есть неподалеку один ресторан.

Мы заказали салат с тунцом, жаренную макрель и вино.

— Пусть так, — сказал я, — пусть адмиралы готовили переворот, но при чем здесь я, причем здесь моя морина. Если нас отправили на Дикий остров только для того, чтобы вывести Меца на чистую воду, почему было сразу не сказать Вам, что происходит?

Рок огляделся.

— Говорите тише. Друг другу мы можем доверять, но здесь слишком много посторонних ушей.

Он закурил и залпом выпил бокал вина.

— Как я уже сказал, в свое время меня отстранили от дела и передали его контрразведке. Думаю, что они вытрясли, из арестованных мной офицеров Красного дракона, подробности заговора, и колеса завертелись. Я разведчик, Бур, и не очень представляю, как работает это ведомство, но думаю, что работает хорошо. Они не торопились, следили за Мецем и его людьми, пока не установили всю цепочку. Немного спутала карты война, но она закончилась, и адмирал начал действовать. Он выждал сколько мог и заговорил об экспедиции. В контрразведке понимали, что отправлять людей Меца на Дикий остров нельзя, а в Вашей морине был глубоко законспирированный агент контрразведки. Поэтому послали Вас. Не знаю, какой приказ получил Ваш офицер, но думаю, что сейчас Толя уже нет в живых, может быть несчастный случай, может быть просто убийство. Не знаю, у них свои приемы.

Нам принесли салат, и мы принялись за еду. Готовили здесь не очень вкусно, зато порции были большие и вино хорошее.

— Все это отвратительно, — наконец сказал я.

— Не нравится чувствовать себя болваном, правда? — с улыбкой спросил капитан.

— Не в этом дело. В этой чертовой экспедиции погибли хорошие люди, погибли совершенно зря. Я оставил на Диком острове почти сто человек. Мне теперь с этим жить.

— А, бросьте, — сказал Рок. После еды он повеселел и разрумянился, и теперь напоминал москита, который насосался человеческой крови.

— Вы живы, Вы выполнили боевую задачу, привели обратно корабль и, говорят, привезли с собой доктора. Тоже кстати странный персонаж. Я тут навел справки и узнал о нем, кое-что.

Но это все пустое. Живите спокойно. Дело законченно, виновные наказаны, мы теперь не удел и больше ни на что не сможем повлиять.

Мы расплатились по счету и вышли.

— Чем собираетесь заняться на гражданке? — спросил Рок.

— Поеду на родной остров. А Вы?

— Буду на вилле тыквы выращивать. Я люблю в земле копаться. Овощи стоят дорого, а пенсия у меня маленькая.

Прощайте Бур. Не болтайте. Нам не зря дали персональную пенсию, могут ведь и отобрать. Хотя, даже если Вы кому-нибудь, что-нибудь расскажете, Вам все равно никто не поверит. Надеюсь, что больше никогда Вас не увижу и не услышу о Диком острове.

— Прощайте, капитан. Я тоже постараюсь все забыть.

Мы раскланялись и разошлись, пожимать друг другу руки на прощание не стали.

Всю ночь меня мучили кошмары. Мне снился пустой форт, распахнутые ворота, снились Бад и Тар, я снова греб из последних сил, но на этот раз Гат успевал запрыгнуть в лодку, и я проснулся с ощущением того, что все не так уж плохо. Ночью выпал снег и сад смотрелся по-другому. Я позавтракал в комнате у окна, любуясь заснеженными деревьями и пошел в церковь. Здесь было пусто и тихо. Я присел на лавку и стал вспоминать всех, кого оставил на Диком острове. Столько всего произошло за последние несколько месяцев. Я вспоминал разговоры в кают-компании, веселых офицеров, играющих в карты и шахматы, и мне казалось, что артиллерист и интендант все еще живы. Я думал о Муки и Баде, прокручивал в голове наш последний разговор с доктором. Журчала океанская вода, в круглом бассейне плавали маленькие кораблики, оставленные прихожанами. Я вышел на улицу, в церковной лавке купил пять корабликов, по числу оставшихся на Диком острове офицеров, вернулся и опустил их в бассейн. Чтобы мои сослуживцы не сделали, как бы не были виноваты передо мной или перед собой, но пока корабль плывет, остается надежда. Я немного постоял над бассейном, потом надел шляпу и вышел на улицу. Опять пошел снег, и гимназисты возле ворот затеяли игру в снежки. Я медленно шел по бульвару и думал о том, что каждый корабль рано или поздно причалит к своему острову, а вот каким он будет, зависит от нас.