Владислав Жеребьев - Марланский квест [СИ]

План был прост. Доставить девиц папаше, и отойдя на безопасное расстояние дожидаться возвращения экспедиции Сибрского, так что особо можно было и не торопиться. Упрямые каурые лошадки, несшие на себе суровых седоков с троекружием на плащах, неспешно трусили по подсыхающей обочине и даже Азир, усатый и вечно жующий свой дурман, стал мягче и весело поглядывая по сторонам предвкушал благодарность своего сюзерена, гору звонкой монеты за работу и предстоящий заслуженный отдых. Однако Марлан не был бы Марланом, если бы на его просторах все происходило вот так вот гладко и просто. После трехчасового марша к десятнику подскочил гвардеец, ранее пребывающий в авангарде и что-то горячо зашептал ему на ухо. От сказанного брови Азира дрогнули на невозмутимом лице и вдруг взлетев вверх как две испуганные птицы, так и застыли. В глазах десятника полыхнуло тревогой и непониманием, однако он быстро взял себя в руки и пришпорив своего скакуна заспешил в середину колонны, где рядом с пленницами и конвоем неспешно гарцевал землянин.

— Вячеслав! Дурные вести. — Десятник лихо остановив скакуна из-за чего тот вспорол острыми копытами влажную почву, и оставил после себя длинный уродливый шрам.

Зимин, пригревшись на солнышке и почти похоронив где-то внутри себя вчерашнюю бойню, блаженно прикрыв глаза и доверившись своему умному транспорту, подставил лицо ласковым солнечным лучам и не ожидая такого подвоха, чуть было не вывалился из седла. От позорного падения в грязь его спасла только вовремя выставленная рука лекаря, который предпочел телегу и вместе с пленницами, неплохо проводя время в чревоугодии и пьянстве, путешествовал со всем возможным комфортом. Наливая очередную кружку вина из найденного в лагере головорезов бурдюка, Барсук вовремя заметил, как его патрон опасно накренился в седле и вовремя подставил плечо.

— Что за новости. — Вячеслав смущенно тряхнул головой.

— Степняки. — Сухо выдал Азир. — Порядка пяти десятков. Идут скоро мимо застав, в направлении переправы. В королевство они соваться не будут, значит идут к приморью. Мои люди опознали двоих, кто движется в авангарде. Первый это Урук-Хан. Самая мрачная личность в истории степи.

— А кто второй? — Насторожился Вячеслав.

Азир замялся, скривился, неохотно выдав.

— Его баронство.

— Они схватили Грецки. Но как? — Сонливость и негу с Зимина будто рукой сняло.

— Похоже нет, — хмуро поделился десятник. — Едет сам, не в оковах. Охрана правда есть. Эти степные шакалы так вот и шныряют рядом.

— Значит в плену. — Резюмировал рейдер. — И, следовательно, надо барона выручат.

— Сам понимаю, что надо. — Скрипнул зубами Азир, — однако слава предводителя степной нечисти бежит впереди него, оставляя за собой кровавые следы. Урук-Хан злобное исчадие ада. Многие заплечных дел мастера, прошедшие пыточную школу подземелий Белогорья в подметки ему не годятся.

— Где вы видели этих степняков, — решил взять бразды правления в свои руки Зимин. — В пешем переходе. — Поделился десятник. — Мой авангард был в разведке, и они увидели, как группа хорошо вооруженных воинов, во главе с Урук-Ханом и по присутствии барона нарушила границы королевства, однако вторгаться не спешила, а пошла к переправе. Наступать такими силами на войска его величества особого смысла нет, да и на рядовой набег это похоже не было. Стал бы самый известный и опасный воин вести себя как рядовой бандит. Методом исключения, сверившись с картами и проследовав за колонной в течении несколько часов, следопыты установили, что степняки двигаться по границе королевства к Приморью.

— Это только предположение. — Включился в разговор Барсук, до этого тихой сапой уничтожавший трофейный винчик. — Я сколько жил в королевстве и всегда бывал на рынках, где стояли приезжие торговцы. Торговали то они с одного лотка, но ни разу я не наблюдал как между степными покупателями и людьми моря заключаться какие-то сделки.

— Мои бойцы слышали разговоры их арьергарда. — Пожал плечами Азир. — Степняки шли последними и особо не скрывались. Они вообще при своем вожде ведут себя так, будто бессмертны. Точного перевода слов до меня не дошло, но Приморье и пришлый «торговец счастьем» они разобрали точно.

— Что за торговец счастьем? — Удивился Зимин.

— Наркодилер. — Опередил Азира доктор. — Торговцы счастьем, более чем странное название, закрепилось за ними, когда они продавали легкие наркотики. С появлением на Марлане героина и прочей смертельной синтетики ситуация ухудшилась, однако название осталось.

— Значит наркотики. — Протянул Зимин в задумчивости. Ему было известно, что барон Грецки и Амир Барус, его давние знакомые вызвались сопровождать Сбирского в его странной экспедиции, и, следовательно, они не могли разделиться. По крайней мере по собственному желанию. Дмитрий ценил Дружбу, а Грецки знал, что такое долг и обязательства, так что с этим странным походом степняков по задворкам королевства было не все чисто. Опять же некий Урук-Хан, которого так описал Азир. Усатый десятник был не из робкого десятка, и если уж говорил о зверствах, которые учинял степной воин, то ничего не преувеличивал. Он сам мог с легкостью отрезать врагу палец во время допроса, либо вырезать глаз предателю, и если он ужасался от содеянного Урук-Ханом, то деяния последнего четко выходили за грани добра и зла. — Если наркотики, — снова протянул Вячеслав, то дело дрянь. Я предлагаю отбить нашего Барона, ну или на худой конец выкрасть. Отправим пятерых гвардейцев вперед, а сами быстро управимся с делом и легко догоним их в пути. Кто за?

Азир тут же согласно кивнул головой. Он, наверное, по-другому и не думал бы поступать. Однако удивил Барсуков, который вдруг отвлекся от своего бурдюка и взглянув на притихших пленниц.

— Я вообще за любой кипеж, акромя голодовки. — наконец выдал он. — И столько слышал об Урук-Хане и доблестном Грецки, что с удовольствием поучаствовал бы в мероприятии.

— Значит решено. — Кивнул Вячеслав и повернувшись к Азиру кивнул. — Действий сотник. Выдвигаемся пополудни. Пусть твои разведчики показывают дорогу.

Однако если бы Зимин и компания понимали, что происходит, они вряд ли отчаялись бы на такое опасное мероприятие. Что же происходило? А вот что.

В один из уже наскучивших дней, Грецки поднялся с постели и приняв водные процедуры отправился на очередную прогулку по лагерю, который он мог обойти даже с завязанными глазами, не разу не столкнувшись. Встречавшиеся на пути войны настолько привыкли к огромное бородатой фигуре Яроша, что давно уже не замечали его, а если и пересекались взглядами, то иногда добродушно и почти приветливо кивали, приветствуя как равного. На этот кивок Грецки потратил немало сил и средств, и пару раз даже участвовал в кулачных боях, которые от нечего делать проводились по вечерам. Добивался он одного. Чтобы на него перестали обращать внимания, ибо просто так убежать из лагеря было невозможно. Его охраняли. Охраняли все. От приставленных к нему воинов, которые суров скаля кривые зубы и по смешному расставляя кривые ножки, могли дать фору любому войну в гвардии Грецки. Его охраняли идущие со службы степняки, сменяющиеся караулы и разъезды, повара, шаманы, полковые шлюхи, преданные хозяевам рабы, и непреданные любовницы. Даже живущие в караване дети и то, нет-нет, да и бросали взгляд на странного бородача, и в любой момент могли поднять тревогу, если странный посетитель начинал вести себя странно. Стоило Грецки повернуть не туда, выйти дальше чем нужно за охранный периметр и тут же какой-то золотарь, копошащийся в помойной яме, поднимал крик, а за визгом степняка следовали арканы. Однако это утро стало для Грецки полнейшей неожиданность. В ходе его утреннего променада перед завтраком, его догнал вестовой и что-то горячо затараторил. Говорил он неразборчиво, запыхаясь и всхлипывая, и понял барон из его сумбурной речи лишь одну фразу «Великий Урук-Хан ждет Ярош-Хана в своем шатре».