Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

— Готовы? — Командир обвел своих людей пристальным взглядом. — Действуем по плану без изменений. Идут три группы, по четыре человека. Состав групп все помнят? Со мной Алаханов, Карпенко, Тохтырбеков, — и он снова назвал поименно своих людей, сейчас заметно нервничавших. — Еще раз напоминаю, вы должны сделать все, чтобы остаться незамеченными. Против вас бросят все силы, полицию, контрразведку, возможно, и армию. У каждой группы есть основная цель и срок, когда она должна доставить туда устройство. Если к основной цели не подобраться, идите к запасной, не рискуйте. Если обложат со всех сторон, мой вам совет — живыми не сдавайтесь, рвите заряды там, где получится, лично я намерен поступить именно так. Наша задача — создать здесь панику, заставить сытых американцев по-настоящему испугаться, и это будет нашей победой. Я верю в вас, парни. С Богом!

Сам Беркут и Заур Алханов, бывший гвардеец-десантник, подхватили вьюки со снаряжением, а двое их товарищей подняли тяжеленный контейнер с атомным снарядом, двинувшись на палубу. А там уже спускали на воду надувные лодки-«зодиаки», вокруг суетились матросы в спасательных жилетах.

— Майор, мы всплыли дальше от берега, чем планировали, — окликнул Беркута капитан Шаров. — Вам придется преодолеть еще не меньше двадцати миль. Я не рискнул подходить ближе.

— Это нормально, справимся, — усмехнулся спецназовец. — Теперь точно справимся!

— Давайте живее, пока нас не накрыли! По моим расчетам, на высадку у нас минут десять, потом станет поздно.

— А сам что делать станешь, когда мы уйдем?

— Когда уйдете, мы американцам будем уже не интересны, — хмыкнул Владимир Шаров, тоже выглядевший напряженным, едва сдерживавшим волнение. — Как-нибудь прорвемся. Ты там, майор, со своими орлами, главное, не подкачай. Слишком много хороших мужиков головы сложили, чтобы ваша команда оказалась здесь!

— Будь уверен, все сделаем, как надо, товарищ капитан!

Мужчины крепко обнялись, прощаясь, как лучшие друзья, которым вышло расстаться на всю жизнь. А затем Тарас Беркут зычно рыкнул:

— Группа, грузимся!

Керим Тохтырбеков первым спрыгнул в покачивавшийся на волнах «зодиак», принимая увесистые вьюки с оружием и укладывая их на дне лодки, постепенно оседавшей в воду все глубже и глубже. Затем к нему присоединился Заур Алахнов, и уже вдвоем партизаны приняли цилиндр ядерного снаряда, для надежности укутанный, словно любимый ребенок заботливой матерью.

— Держи!

Беркут бросил в протянутые руки Тохтырбекова темно-зеленый тубус ПЗРК «Игла-С», который отставной старлей уложил на дно рядом с прочим грузом.

— Все, что ли? — Беркут обернулся к подававшему ему рюкзаки и баулы Карпенко.

— Готово, командир!

— Все, отчаливаем!

Пропустив подчиненного, Беркут последним спрыгнул в лодку, немедленно скомандовав:

— Заур, будешь рулить! Заводи!

Мощный подвесной мотор «Сузуки» взревел, когда Алханов рванул шнур стартера. Винт взбил фонтан пены за комой лодки, и «зодиак», подпрыгивая на волнах, рванул к берегу, точно отпущенный с привязи породистый жеребец. А следом за ним, отмечая свой путь пенными полосами кильватерного следа, шли две другие лодки, постепенно расходясь веером.

Погода на калифорнийском побережье не радовала, по небу плыли облака, низкие, серые, и лишь изредка появлялись прорехи, а волны были, казалось, высотой с дом, прихотливо играя с лодкой. Низкий силуэт субмарины уже растаял позади, а берег маячил серой полосой на кромке, где небо смыкалось с поверхностью бурного океана.

Рев турбин накрыл лодку, заставив спецназовцев вздрогнуть. Отбрасывая тень на покрытую волнами-морщинами поверхность воды, над их головами промчался серым ширококрылым коршуном самолет. Тарас Беркут мгновенно опознал палубный истребитель F/A-18C «Хорнит». Самолет, пролетев метров пятьсот, заложил вираж, нацеливаясь острым носом на «зодиак».

Взлетевший с базы Морской пехоты США в Сан-Диего истребитель был первым самолетом, появившимся над русской подлодкой. Несмотря на то, что он базировался в тренировочном центре, за штурвалом сидел не новичок. Верно, хорошие морпехи сражаются в Афганистане и Ираке, лучшие гибнут во имя демократии в России, но лучшие из лучших редко покидают штаты, натаскивая новобранцев. И вот, наконец, один из самых опытных инструкторов видел перед собой реальную цель.

— База, я Джулиет-пять, наблюдаю моторную лодку в квадрате Зулу-три, — произнес пилот, ни на миг не упуская управления из-под контроля. — В ней трое или четверо людей.

Истребитель, грохоча турбинами «Дженерал Электрик» F-404, снизился до каких-то полутора сотен футов, кружа над лодкой, упорно пробивавшейся через вздымавшиеся на ее пути волны к берегу.

— База, противник движется к побережью! Жду указаний!

— Цель атаковать и уничтожить, Джуллиет-пять, — раздался в шлемофоне голос руководителя полетов. — Повторяю, «зеленый свет» на применение оружия!

— Выполняю, база! Они у меня на мушке!

Все было привычно до тоски. Немного набрать высоту, снова направляя истребитель на цель, темную точку, нервно колышущуюся на волнах. Он взлетал в спешке, и потому оружейники успели только загрузить боекомплект для бортовой автоматической пушки «Вулкан», но пятисот семидесяти восьми снарядов вполне должно было хватить, тем более, за штурвалом полого пикировавшего «Хорнита» сидел настоящий снайпер.

А люди внизу, которым полагалось оцепенеть в ожидании собственной смерти, и не думали паниковать. Тарас Беркут, встав во весь рост и широко расставив ноги, поднял со дна лодки пусковую установку ПЗРК. Уложив девятнадцатикилограммовый раструб на правом плече, он активировал щелчком тумблера систему наведения. В небе раздался треск, будто рвали плотную ткань, и от самолета к воде протянулась мерцающая нить трассеров. Шквал двадцатимиллиметровых снарядов, выпускаемых шестиствольной пушкой М61А1 с темпом шесть тысяч выстрелов в минуту, ударил в волны в десяти метрах левее «зодиака», упорно пробивавшегося к цели. И в этот момент система наведения ЗУР дала сигнал готовности.

Беркут, разворачиваясь вокруг своей оси вслед промчавшемуся над лодкой истребителю, нажал на спуск, и ракету с хлопком вытолкнуло из трубы-контейнера. Уже в воздухе запустился маршевый двигатель, и управляемый снаряд, тепловая головка наведения которого прочно «держала» цель, взвился вслед «Хорниту» со скоростью шестьсот метров в секунду.

Пилот американского F/A-18C не успел огорчиться промаху, когда увидел дымный след заходящей в хвост его машине ракеты. Рванув рычаг управления двигателями и выводя обороты турбин на максимум, он потянул на себя штурвал, свечой уводя истребитель в небо. Касание приборной панели — и вокруг двадцатитонного «шершня» в небе вспыхивает настоящий фейерверк, это разлетаются ложные цели. А еще через миг боеголовка русской ЗУР «Игла-С», весившая два с половиной килограмма, вдвое больше, чем у обычной «Иглы», разорвалась возле сопла истребителя. Крылатую машину перевернуло в воздухе, лома о набегающий поток плоскости и стабилизаторы, и самолет камнем рухнул в воду. Пилот успел рвануть на себя рычаг катапульты в последний миг, потеряв сознание, когда его вышвырнуло из кабины за секунду до столкновения истребителя с волнами.