Олег Еремин - Пираты Драконьих гор (дилогия)

Они вышли в город в том же составе.

Еще в порту Фабория приметила знакомого пустынника. Именно он шел за ними от торговцев стеклом. И сейчас он пять увязался следом.

Фабория незаметно дернула капитана за рукав и тихо прошептала:

— Капитан Лидаар, за нами следят.

Тот, молодец, не стал озираться и только одними губами спросил:

— Кто?

— Пустынник, — съязвила Фабория. — Смуглый такой, знаете ли.

Капитан усмехнулся. Но тут же посерьезнел:

— Ты часто не оглядывайся.

— Разумеется.

Они продолжили путь.

После двух часов торга Фабория приобрела партию шелковой ткани — один из основных экспортных товаров Карапатрасии.

А на обратном пути они вновь заметили слежку.

И капитан решил форсировать события. Он круто развернулся и в сопровождении Фабории и Дуноола направился к замеревшему преследователю.

Это оказался средних лет пустынник, с невыразительным, ничем не выделяющимся из толпы земляков лицом.

Он не стал убегать, дождался, когда моряки подойдут, и заговорил первым. Фабория, естественно, ничего из их разговора не поняла, но заметила, что капитан весьма удивлен. Наконец он сказал что-то утвердительное и повернулся к Фабории и Дуноолу, пояснил на арлидарском:

— Нас хочет видеть Хранитель руин. Это очень уважаемый человек в Сардацукаше. Пойдем его навестим.

— А это не опасно? — осведомилась девушка. — Может, кого из команды позвать.

— Нет. Он служит третьему лику Взишцайра. Просто не способен ограничить нашу свободу. Так что не нападет, и не захватит.

Фабория кивнула, хотя и не совсем поняла насчет третьего лика. Она совершенно не разбиралась в религии карапатрасцев, знала только, что поклоняются они трехликому богу, который не совсем бог. Но в чем его особенности, было ей неведомо. Она лишь поняла, что карапатрасцы помешаны на личной свободе.

Руины оказались не совсем руинами. На западной окраине Сардацукаша, отделенный от остального города полукругом пустого пространства, стоял маленький поселок. Десятка два домов двумя рядами расположились по обе стороны дороги, ведущей к Карапатарнашу.

Издалека строения почти не отличались от городских. А вот вблизи…

Дома были такие же приземистые, прямоугольные, с немного скошенными плоскими крышами. Вот только сложены они были из огромных серых камней неправильной формы, так плотно подогнанных один к другому, что щели разглядеть можно было только вплотную. Камни были зализаны долгой, очень долгой, обработкой ветрами и песком.

Но главное — крыши. Они были изготовлены из цельных плит удивительно чистого зеленоватого стекла. Такого прочного, что сотни, или, скорее, тысячи сезонов и периодов, не оставили на его поверхности ни следа.

Любопытно, что сами дома были явно жилыми. Это не было ни храмом, ни музеем. Просто поселком, в котором обитали, по-видимому, очень важные и богатые люди. По улочкам неспешно прохаживалось несколько человек, в тени стен сидели и чинно беседовали пожилые пустынники. На гостей никто внимания не обратил, только один из стариков пошел им на встречу.

Жестом указав на тенистый участок за одним из домов, он отвел туда моряков и обратился к капитану на местном языке.

К удивлению Фабории Лидаар его знал. О чем они говорили, ни она, ни Дуноол, разумеется, не разобрали. Девушка старалась что-нибудь понять по выражению лиц, но собеседники как будто соревновались в ленивой непроницаемости. Через какое-то время капитан спросил ее:

— Ты ведь хорошо осмотрела каюту, где жил Криинон? Ничего странного не нашла?

— Нет, — ответила Фабория, и, не удержалась: — Кроме грязных подштанников.

Капитан хмыкнул и вновь заговорил с карапатрасцем.

Они прообщались еще несколько минут, а потом поклонились друг другу, и капитан повел своих карго обратно в порт.

Дуноол что-то спросил у своего командира, и тот ответил, но на арлидарском, чтобы Фабория тоже поняла:

— Хранитель говорит, что Криинон купил у одного нехорошего торговца опасную вещь. Полупрозрачный зеленовато-серый брусок величиной с ладонь. Он говорит, что его надо вернуть, иначе будет беда.

— И какая? — осведомилась Фабория. — Мы заработаем на его продаже так много золото, что корабль потонет?

— Нет, — капитан не был склонен шутить. — Он говорит, что человек, хранящий эту штуковину, заболеет и умрет.

— А Криинон заболел и умер, — медленно кивнула Фабория.

— Вот именно, — подтвердил капитан. — Когда вернемся, все еще раз тщательно обыщем. Я не хочу, чтобы на корабле было что-то такое опасное.

— А если найдем, вернем им? — встрял в разговор Дуноол.

— Если найдем сегодня — вернем, — твердо сказал капитан. — Я ему верю, служители третьего лика не способны врать.

— А если не сегодня? — продолжил выспрашивать Дуноол.

— Хранитель сказал, что если мы захотим избавиться от бруска — его следует сжечь. Только предупредил, чтобы сначала разбили его на мелкие осколки, и бросали в топку по крупице.

— Интересно почему? — спросила Фабория.

Капитан лишь пожал плечами.

Разумеется, никакого странного бруска они не нашли. А на следующее утро корабль вышел из порта и, грузно оседая в пологих волнах, направился в столицу Центра Мира Светило.

В дверь постучали. Вернее, в узкую рейку, окантовывающую натянутую на нее ткань.

Негромко, но настойчиво.

Чиируна сразу же открыла глаза. Легким движением соскочила с высоко подвешенного гамака. Тонкие доски пола спружинили под босыми ногами. В крошечной каютке было темно. Но она различила, приподнявшуюся на локте Лайану, открывшую глаза и непонимающе оглядывающуюся Талису и продолжающую безмятежно посапывать на другом верхнем гамаке Лалишу.

Чиируна шагнула к двери и откинула хлипенький крючок, который они приделали больше для проформы, чем в целях защиты девичьего достоинства.

В узкую щелочку, на которую она приоткрыла дверцу, пролился тусклый свет, обрамлявший массивную фигуру старшего рулевого Манаада.

— Госпожа шкипер, — уважительно, но немного насмешливо, поздоровался он. — Вы просили разбудить, когда будем подлетать.

— Спасибо, господин старший рулевой, — не преминула съязвить в ответ девушка. — Мы скоро придем.

И прикрыла дверцу, не забыв накинуть крючок.

С Манаадом у нее до сих пор сложные отношения, со времен их первой стычки, когда они бежали из разоренной базы повстанцев. Они время от времени обмениваются колкостями, хотя и видно, что и опытный рулевой и юная шкиперша очень уважают друг друга и испытывают почти дружескую симпатию.

Чиируна после взгляда в освещенный коридор практически ничего не видела в темноте каюты. Только неясное движение.