Алексей Волков - Время отмщения

Я извлек «стечкин», взял «макар» в левую руку и изобразил некое подобие танца. Танец вышел неказистым, зато ни из одного ствола промаха я не дал.

Наградой мне послужил взгляд, искупающий все тренировки.

— Не позавидую тем, кто окажется против вас в бою.

— Никогда не стрелял из пистолета в людей.

В моих словах не было лукавства. На операциях я пользовался другим оружием, один раз пришлось прибегнуть даже к штык-ножу, но это не те воспоминания, которыми следует делиться с хорошенькими женщинами.

Но один раз Даше все же удалось попасть, и ее настроение вновь стало боевым. На этом наши занятия оказались прерваны. Вдалеке появилось несколько человек, которые явно направлялись на звук выстрелов. Наверняка, кто-то решил проверить причину неурочной стрельбы. Наказания за подобное последовать не могло, но очень ли надо кому-то что-то объяснять?

— На первый раз достаточно, — я забрал пистолет, еще хранящий тепло девичьей руки.

— Когда будет следующий раз? — спросила Даша. — Согласно завещанию Александра Сергеевича…

— Как только у нас будет свободное время.

Мы уже шли, сами не ведая, куда, но явно не в сторону ученого городка. Территория лагеря была достаточно велика, чтобы бродить по ней, как другие гуляют по городским улицам.

— Я слышала, тут даже речка есть, — Даша посмотрела на свои ладони, несколько грязноватые после стрельб и даже поднесла их ближе к лицу, вдохнув запах оружейного масла и пороха.

Не знаю, виной ли какой-нибудь запрет, нелюбопытство к низменной прозе, или затаенная боязнь людей в форме, только штатский люд почти не покидал пределов своей зоны.

Хотя, в отношении женщин подобное являлось правильным. Нет, эксцессы были почти невозможны, (но — почти), только какой может быть реакция здоровых и молодых мужиков на противоположный пол? Тут взглядами разденут так, что даже паранджа не поможет. И каждый второй попытается завязать разговор. В полку дам было настолько мало, что проще сказать их не было вообще.

Но по окраинам лагеря солдаты не ходили, и тут обычно было безлюдно. Играло роль и то, что время приближалось к обеду, и даже те, кто был свободен и мог бы сбежать на пробегавшую краем небольшую речушку с холодной горной водой собирались вместо купания принимать пищу.

— Какая прелесть! — Даша даже чуть прищурилась, глядя на весело игравшую отраженными солнечными бликами воду.

Я помог ей спуститься, поддерживая за руку.

— Холодная, — Даша погрузила руки в воду.

— Она с гор течет, — пояснил я. — Вроде, далеко, но даже здешнее солнце прогреть не может до конца.

— А я думала искупаться.

Ей было хорошо. Когда блузка чуть отходила, я видел лямку купальника. Но сам-то я о таком повороте событий не думал, и, соответственно, одет был не так. Иначе обязательно полез бы в воду, хоть льдины там плавай. Да и не настолько она была холодна, как казалось вначале. Главное — окунуться первый раз, а дальше понимаешь прелесть несущейся прохлады.

Даша тоже поняла сию нехитрую истину. Ее руки просто привыкли к кажущему холоду, а солнце с неба парило так жарко, что хотелось хоть на краткий миг укрыться от него.

— Не такая она и холодная. Давайте искупаемся.

— Видите ли, — помялся я, — я позабыл купальник дома. К тому же, он жмет под мышками, а на коленке — дырка.

Смех у Даши был чудным, таким, что от него заходилось сердце.

— А я искупаюсь, — девушка быстро разделась и осторожно потрогала ногой воду.

Судя по ее лицу, она вновь заколебалась, однако набралась решимости и сделала первый шаг.

Речка была совсем неглубокой, только довольно сильное течение так и норовило сбить с ног. Я невольно напрягся, готовясь при нужде немедленно прийти на помощь, но Даша устояла, отошла на несколько метров от берега и, обхватив руками какой-то камень, осторожно присела.

Вода обожгла, заставила вскочить, однако девушка мужественно повторила приседание, а затем легла. Стройное тело омывали прозрачные струи, и я стоял и любовался прелестным зрелищем, увы, недолгим.

Даша сумела подняться и быстро пробежала до берега. По ее телу скатывались водяные капли, даже волосы намокли, хотя, здешнее солнце сушит быстро.

Что-то длинное мелькнуло в стороне, устремилось к девушке, и я совершенно машинально дернул «стечкин».

Хорошо я по привычке снарядил обойму. Три выстрела грянули один за другим, и Даша вздрогнула, со страхом посмотрела на меня, и лишь затем — на бьющееся обезглавленное тело небольшой змеи.

И вот тогда девушка испугалась по-настоящему. Я, впрочем, тоже. Мне-то ядовитая гадина вряд ли что сделала бы, но стоило ей укусить обнаженную загорелую ногу…

— Да… — это было все, что я сумел вымолвить.

Моя спутница не могла и этого. Она так и стояла в шаге от берега, и вода омывала ее ноги повыше ступней.

— Ничего. Вы же не одни, — я пришел в себя быстрее девушки, огляделся вокруг, не притаился ли где еще какой-нибудь ядовитый сюрприз, и добавил. — Смелее. Иначе замерзнете.

Я приглашающее протянул руку. Даша буквально вцепилась в нее обеими руками, потом шагнула и неожиданно припала ко мне.

Ее тело вздрагивало, и я принялся осторожно гладить девушку по спине и волосам, приговаривая:

— Все хорошо. Ничего страшного здесь нет. Все хорошо.

Даша доверчиво прижималась к моей форме, словно надеясь найти спасение от всех бед в моих объятиях.

Каюсь, я не удержался и несколько раз осторожно коснулся губами ее мокрых волос. Была ли замечена моя вольность — кто знает?

До боли хотелось так и стоять хоть до скончания века, да только все хорошее рано или поздно заканчивается.

Девушка осторожно отодвинулась. Ее еще немного трясло, но, кажется, то был обычный холод после купания.

— Спасибо. Ой, я вас намочила!

Я посмотрел на себя. Одежда в самом деле намокла. Только какие это пустяки! Я был готов нырнуть в речку во всей амуниции, лишь бы повторить только что пролетевшие мгновения.

— Ерунда.

Даша рассмеялась, чуточку нервно, и я посмеялся вместе с ней. Смех длился недолго. Воспоминание о перенесенной опасности было слишком живо в памяти Даши, и ей явно хотелось как можно скорее оказаться далеко от этого места.

— Отвернитесь, — не сказала, а приказала девушка. — Только не подсматривайте! Мне надо выжать купальник.

Я послушно повернулся спиной. Правда, мысль о происходящем стала сводить с ума, очень захотелось повернуться, взглянуть хоть украдкой, одним глазком, я ведь даже слова не давал, но как на меня тогда посмотрят? И я стоял, старательно изображая из себя соляной столб, или же каменную глыбу, стоял до тех пор, пока нежный голос не произнес заветное:

— Можно.

Дарья уже полностью оделась, и лишь начинающие промокать места указывали на плохо выжатый купальник.