Николай Бенгин - Командировочные расходы

– Да, кто ж их, флибустьеров, поймет. Но я тут подумала, что никогда в жизни не видела креофитов, по крайней мере невооруженным глазом. Это всегда что-то такое исчезающе микроскопическое, в середине какого-нибудь источника энергии. Короче, смотреть обычно не на что. Вы же, наверно, тоже никогда их вживую не видели? Давайте посмотрим?

– Давайте, – с энтузиазмом поддержал Петр, – а то мало ли, вдруг там пусто?

Последний аргумент произвел на Биллинга впечатление, и он, не колеблясь, принялся вскрывать пенал. Ультрамариновый цилиндрик, заткнутый с одной стороны чем-то вроде пробки, а с другой – каким-то хитроумным набалдашником, успешно сопротивлялся.

Каюту очередной раз качнуло, да так сильно, что Биллинг чуть не выпустил пенал из рук.

– Тревога! – голос диктора звучал как обычно торжественно, словно он объявлял о розыгрыше очередного суперприза. – Наш корабль в угрожаемом состоянии. Всем пассажирам пройти в индивидуальные спасательные капсулы, расположенные во входном холле каждого номера.

На одной из стен холла тут же распахнулись три больших ярко-синих отверстия. По полу к ним побежали световые дорожки. Изнутри отверстий послышалась тихая умиротворяющая музыка.

– А ты сомневался, – пробурчал Биллинг, засовывая так и не вскрытый пенал в карман, – вот только не пойму, какой смысл в этих капсулах. Если корабль взорвется, нас же ни одна индивидуальная броня не спасет.

– Это точно, – запрокинув голову, Ольга красиво выпустила в потолок струйку дыма, – у нас в журнале эксперты это подробно обсуждали. При детонации топливных баков – практически никаких шансов, но все равно на каждом лайнере полно этих капсул.

– Так и чего? – вскочивший на ноги Петр растерянно переводил взгляд с журналистки на инспектора и обратно. – Чего же делать надо?

– Расслабиться, – посоветовала Ольга. – Хочешь, я тебя поцелую?

– А?! – Петр мгновенно и густо покраснел, а Биллинг с интересом посмотрел на журналистку.

– Повторяю! Всем пассажирам необходимо пройти в индивидуальные спасательные капсулы, расположенные во входном холле каждого номера!

– Может, займемся делом? – Ольга, томно улыбаясь, разглядывала Петра.

– Э?!.. Я, конечно, в том смысле, что я… – заблеял Петр.

– Ладно, не пугайся. Я хотела сказать – давайте сначала на креофиты посмотрим, а потом, если все равно делать нечего… Можно и по капсулам. О! Подождите, – Ольга поднесла оживший браслет к уху. – Привет!

Пока Ольга общалась по телекому, Биллинг снова вытащил пенал и принялся его разглядывать, потом потряс возле уха.

– Что-то там есть, – хмыкнул он, – непонятно только, как вытащить.

– Так это же, – Петр неделикатно выхватил пенал и легко скрутил пробку. – Конечно! А я еще подумал, что где-то ее видел. Помните, мы втроем мороженное ели, которое из палочек выдувалось, так это же она и есть – палочка. Только пустая уже, если не считать… – Петр вытряхнул на стол небольшой продолговатый предмет, и все трое уставились на него.

– Вот это да, – протянул Петр, – сюрприз.

– А у меня хорошие новости, – звонко рассмеялась Ольга, – звонил брат. Говорит, опасность миновала, и погрузка в капсулы отменяется. Так что, теперь надо этот контейнер открывать? Неплохо смотрится.

На полированной поверхности стола, тускло поблескивая медными гранями, лежал бластерный патрон.

Корабельная обсерватория бурлила. Экипаж корабля в полном составе контролировал ход ремонтно-восстановительных мероприятий, охвативших все поврежденные узлы и механизмы. Работа продвигалась медленно, но критические угрозы в двигательной системе уже были нейтрализованы. Бывший Дежурный капитан, а теперь по аварийному расписанию Восьмой оператор, в полном замешательстве пытался осознать очевидное – им всем и, главное, ему лично фантастически повезло. Внутренняя угроза, мощная и неуловимая, самоликвидировалась, внешняя, казавшаяся неотвратимой, была уничтожена отрядом человеческих боевых кораблей, по счастливой случайности оказавшихся в нужном месте. Остальные члены экипажа, глубоко отрицательно оценившие его активность в момент пробуждения, позже, восприняв полноту информации о состоянии дел, радикально изменили оценки: Дежурный капитан до последнего действовал в одиночку, оберегая их покой, и объявил тревогу лишь в момент обоснованной необходимости. Теперь все члены экипажа, включая Главного Капитана, оценивали его глубоко положительно.

Восьмой оператор дисциплинированно воспринимал льющийся из обзорного купола смысловой поток о ходе ремонтных работ на вверенном ему участке и одновременно пытался встроить единичный, но неопровержимый факт собственного везения в только что обретенную концепцию Предопределенности. Мысль о том, что и это было предопределено, он отбросил сразу, посчитав ее профанацией, вовсе стирающей грань между везением и невезением. Потом ему пришла мысль о том, что линия жизни состоит из кусков предопределенности, по которым неотвратимо, как по рельсам, каждый следует от одной точки выбора до другой. И эти точки (он определил их как «точки бифуркации») и есть моменты не только свободы воли, но и истинных случайностей, в том числе невезения и везения, которые, без сомнения, суть свидетельства Божественного присутствия, и как таковые должны всегда приниматься с надлежащим вниманием!

Так мысль бывшего Дежурного капитана, вырвавшись из трясины еретических колебаний, благополучно вернулась в лоно истинно лунитской веры, чистой и прозрачной, как абсолютный вакуум.

В первых лучах восходящего солнца густо увитая лозой беседка смотрелась как настоящее произведение искусства. Журчание разноцветного фонтана перекликалось со щебетанием снующих возле него райских птичек. Все выглядело вполне прилично, именно так, как и положено интерьеру каюты Второго уровня. Профессор Стайн благожелательным взором патриарха, взирающего на молодое поколение, оглядел собравшихся.

– Следует признать, – прогудел он, – что мы справились. Задача была в высшей степени нетривиальной. Итак, мой первый тост, как всегда, за Творца целокупности и его законы.

Все уже держали бокалы с золотистым напитком наготове. Штимер выпил без всякого энтузиазма, Петр громко поперхнулся, но общую праздничную атмосферу это не испортило, Биллинг отечески похлопал его по спине.

– У меня даже возникали сомнения в решабельности задачки, – улыбнулся профессор. – Все как-то не складывалось – послал Ольгу буквально на десять минут к капитану узнать точные координаты корабля на момент первой крупной флуктуации «бобов». Ушла и все. Вернулась только сейчас.