Юрий Брайдер - Особый отдел

— Уметь надо. Везение — оно как здоровье: или есть, или нет. Но это опять же палка о двух концах. Помнишь мой рассказ о визите в ночной клуб? Когда мы оттуда выходили, сверху какая-то птичка нагадила. Прямо мне на макушку. Тоже, называется, повезло.

— Птичка — это не страшно, — сказал Цимбаларь. — Птичка — не бомбардировщик. А как мне с этим радиотехником увидеться?

— Ничего нет проще! Его в камеру ещё не оформили. В обезьяннике своей очереди дожидается.

Не прошло и пяти минут, как перед Цимбаларем предстал немолодой, слегка растерянный человек, что, учитывая его нынешнее положение, было в общем-то неудивительно. Относительно сходства задержанного с кем-либо из «мотоциклистов», представленных на портретах, можно было сказать следующее: если оно и имелось, то весьма и весьма отдалённое.

Поначалу Цимбаларем даже овладели сомнения.

Но профессия!

Но год рождения!

Но имя, наконец!

Всё сходилось.

Впрочем, в перечне примет не хватало ещё чего-то, и Цимбаларь, успевший изучить протокол задержания, как говорится от аза до ижицы, вежливо осведомился:

— Уж очень у вас, гражданин Адаскин, вид измождённый. Никак желудком маетесь?

— Пептическая язва в стадии обострения, — немедленно доложил задержанный. — Нельзя меня здесь в таком состоянии держать. Если загнусь, вам потом отвечать придётся. По всей строгости закона.

— Какая язва, если вам недавно операцию сделали! — притворно возмутился Цимбаларь.

— Подумаешь, операция! — Лев Адаскин презрительно скривился. — Полжелудка зашили, а у меня вся слизистая как дуршлаг. Жду прободения с минуты на минуту. «Альмагель» бутылками глотаю.

— Зачем же при таком здоровье левыми мобильниками торговать?

— А для того же! Чтобы на «Альмагель» заработать. Он знаете сколько стоит! Что касается мобильников, это ещё доказать надо.

Памятуя о пристрастии разыскиваемого к латыни, Цимбаларь с горечью произнёс:

— О темпора, о морес!

— Ниль адмирари, — охотно откликнулся задержанный. — Не надо ничему удивляться.

— Где это вы латинских афоризмов поднабрались? — поинтересовался Цимбаларь.

— Было дело, — уклончиво ответил задержанный.

— Гражданин Адаскин уже три судимости имеет, — пояснил присутствующий при допросе Пуркис. — А зона покруче всякого университета.

— Вот только этих подколок не надо! — огрызнулся задержанный. — Я в зоне-то, считай, и не был. Мои статьи и на поселуху еле тянули. А латынь я изучал самостоятельно, когда готовился к сдаче экзаменов на кандидатский минимум.

— Сдали?

— Как же! Это меня самого сдали! Облыжно обвинив в хищении лабораторных драгметаллов.

— Широкие у вас интересы, Адаскин, — удивился Цимбаларь. — И наука, и спекуляция, и кражи.

— Ещё и подпольное изготовление продуктов питания, — добавил Пуркис. — В частности, подсолнечного масла.

— Не я один в этой жизни ошибался! — воскликнул задержанный с трагическим надрывом. — Цицерон в своё время тоже сидел. И Оскар Уайльд.

— Оскара Уайльда мы касаться не будем, — сказал Цимбаларь. — Тем более что сидел он не за корыстное преступление, а за мужеложство. Вы мне лучше скажите: мотоциклами увлекаетесь?

— Катаюсь иногда, — пожал плечами Адаскин. — К тёще на дачу.

— Какой марки ваш мотоцикл?

— «Юпитер».

— И шлемы к нему, конечно, имеются?

— А как же! Пара штук. Всё как полагается.

— Разве прилично заходить в кафе, не снимая мотоциклетного шлема? Вы же образованный человек! Сами должны понимать.

— Какое кафе? — физиономия Адаскина недоуменно скривилась. — При чём здесь кафе? А тем более мотоциклетные шлемы?

— В кафе «Ротонда», где несколько дней назад у вас была назначена встреча. А шлемы понадобились для конспирации, чтобы скрыть лица от посторонних. Блондинку с ребёнком помните? С ней беседовал ваш напарник, а вы тем временем держали под прицелом бармена.

— Под прицелом? — Адаскин выпучил глаза. — Пулемёта?

— Нет, пистолета. Правда, игрушечного, что, впрочем, ничуть не умаляет вашу вину.

— Понял, — Адаскин осклабился. — Вам гоп-стоп не на кого повесить. А тут я случайно подвернулся. Да только ничего не получится, граждане хорошие! На мне где сядешь, там и слезешь!

— Давайте без истерик. — Цимбаларь и сам понимал, что допрос не складывается, уходя куда-то совсем в другую сторону. — Кстати говоря, в разбое вас никто не обвиняет.

— А в чём тогда? В шпионаже? В наркоторговле? Начальник! — Адаскин картинно простёр руки к Пуркису. — Оформляй меня по полной программе и сажай в камеру. А этого дракона я видеть не могу! Не прежние времена, чтобы честным людям нахалку шить!

— Я пойду пока прогуляюсь. — Пуркис рассеянно зевнул. — Устал что-то… А вы поболтайте, поболтайте. Если дубинка вдруг понадобится, она в столе лежит.

После ухода хозяина кабинета Адаскин сразу увял, тем более что Цимбаларь демонстративно выдвинул ящик письменного стола, где кроме резиновой дубинки имелись и другие полезные вещи, как-то: облегчённые боксёрские перчатки, электрошокер, наручники, грушевидный кляп. Впрочем, как человек опытный Цимбаларь сразу смекнул, что в деле всё это хозяйство почти не применялось, а служило главным образом для устрашения. В электрошокере, например, даже батареек не было.

Его собственные дела между тем складывались хуже некуда. Распроклятый демон невезения, казалось, уже выпорхнувший в форточку, вновь реял поблизости. Желанная добыча, свалившаяся ему прямо на голову, теперь ускользала из рук. Стенка, единым духом сложившаяся из кучи бесспорных, непротиворечивых фактов, стенка, к которой он собирался прижать этого самого загадочного Льва, теперь таяла, словно снежный ком под ярким солнцем.

А больше всего раздражало то, что он никак не мог раскусить задержанного. Что за птица этот Адаскин? Опустившийся люмпик, из-за грошовой наживы готовый на любой неблаговидный поступок, или хладнокровный делец, способный при необходимости прикинуться кем угодно? Во всяком случае, его реальный облик разительно контрастировал с теми представлениями, которые создались у членов опергруппы после многообещающего телефонного разговора.

Поразмыслив, Цимбаларь решил продолжить допрос, но уже совсем в другом ключе.

— Ну всё, погорячились и хватит, — произнёс он примирительным тоном. — Теперь поговорим спокойно.

— Наговорились уже. — В ожидании новых неприятных сюрпризов Адаскин сжался на своём стуле в комок.

— Да вы расслабьтесь, — посоветовал Цимбаларь. — Отдышитесь, водички попейте.

— А закурить можно? — глядя исподлобья, поинтересовался Адаскин.

— Язвенникам это не вредно?

— В моём положении нет. Никотин снимает стресс.

— Ладно, курите, — милостиво разрешил Цимбаларь.