Дмитрий Самохин - Вишневый самурай

— Кто обнаружил тело и вызвал полицию? — атаковал я инспектора.

— Начальник службы охраны. Вечером шеф задержался в своем кабинете. Такое случалось часто: Скорохватов оставался там до часу, а то и до двух ночи. Где-то в районе четырех утра начальник охраны решил его навестить и узнать о самочувствии. Вот и обнаружил, — сообщил Лесник.

— А побеседовать с этим господином возможно? — спросил Кубинец.

— Почему нет? — пожал плечами инспектор. — Саныч, позови бонзу.

Усталый седой полицейский с влажными карими глазами тяжко вздохнул и вышел из комнаты. Вернулся он спустя десять минут в сопровождении лысого мужчины в спортивном костюме и с проводком микрофона, выглядывавшим из уха.

— Присаживайтесь, — предложил ему Лесник. Охранник чинно опустился на подушку и поджал под себя ноги на турецкий манер.

— Скажите, — немедленно взял я его в оборот, — как часто ваш босс задерживался в кабинете допоздна?

— Практически ежедневно, — безучастно произнес лысый.

— Тогда почему вы пошли его проверять, раз Иван Дмитриевич страдал трудовыми запоями?

— Ночью громко выли и скулили псы. Я вышел проверить и услышал какой-то грохот на втором этаже где-то в районе двух ночи. Отправил туда ребят, но они ничего не обнаружили. На всякий случай я затем обошел весь дом, кроме комнаты босса. К тому же… — Лысый нахмурился, наморщил лоб, прикидывая, стоит ли это говорить, наконец решился: — Иван Дмитриевич часто курил кальян. Рецептура не всегда была безобидной.

— Отсюда поподробнее, — попросил я.

— Он курил марихуану и опиум. Несколько раз у него случались приступы. Однажды остановилось сердце, и мы вызывали «скорую».

— Вы вчера кого-нибудь постороннего видели возле дома или в округе?

— Да нет вроде, — подумав, ответил лысый. — Может, кто из ребят заметил, а я лично нет. Я это выясню обязательно.

— Вопросов больше нет, — сказал я Григорию.

— Свободны! — распорядился инспектор.

— Что-нибудь узнал для себя? — спросил Лесник, когда начальник службы охраны вышел.

Я махнул рукой, показывая, что в моих сетях давно гуляет сквозняк, поднялся с подушек, оправил одежду и уверенно произнес:

— Убийство Скорохватова связано со смертью Городишек и Епифановых!

Лесник нахмурился. Ему такой оборот явно не понравился.

— Ты хотел о чем-то со мной поговорить, — напомнил он.

— Чуть позже свяжусь с тобой, — пообещал я. — Мне надо кое-что обдумать.

— Как тебя можно найти?

— Звони на трубу, — посоветовал я и направился к выходу.

Кубинец тенью следовал за мной. Мы вышли в холл, выбрались из дома и взяли курс на катер, который находился за оградой особняка.

— Ты точно ничего полезного не узнал? — спросил Кубинец. — Или просто делиться с Лесником не стал?

— Да нет, Гонза. Убили Скорохватова. Кто убил, я догадываюсь… Но вопрос-то в другом: кто убил Иоланду Городишек?

— То есть? — не понял Кубинец.

— Человек, убивший Скорохватова, не убивал Иоланду, хотя прямое отношение к тому преступлению имеет. И я никак не могу понять, кто ее порешил. Не складывается мозаика! — пожаловался я Кубинцу.

Простившись с полицейскими, которые провожали нас в дом, мы направились к катеру. Как все-таки неудобно пользоваться арендованной машиной! Я прямо-таки соскучился по нашему «Икару»!

Уже в рубке капитана в кармане моего пиджака завибрировал сотовый телефон и заиграла разухабистая жиганская мелодия «Гоп-стоп».

— Даг Туровский к вашим услугам, — сообщил я, нажав кнопку ответа на телефонной трубке.

— Господин Туровский, это Хлоя Епифанова.

Я насторожился: госпожа Епифанова напрямую мне еще ни разу не звонила, предпочитая общаться через сына Карпа. Если Хлоя вышла на связь сама, значит, что-то случилось.

— Внимательно вас слушаю, — произнес я, опускаясь в кресло пилота.

— Вы не могли бы подъехать к нам? Это очень важно! — попросила она.

Я застонал в душе: опять поездка — именно в тот день, когда я намеревался вообще из дома носа не казать! Но голос Хлои и необычность просьбы говорили о чрезвычайной важности случившегося. Просто так Епифанова беспокоить бы меня не стала.

Кубинец сел подле в пассажирское кресло и вопрошающе уставился на меня. Я завел мотор, дал ему прогреться несколько секунд, включил первую скорость и оторвался от причала.

— Хорошо. Буду через полтора часа, — пообещал я.

С устрашающей скоростью мы пролетели через весь город. В сторону шарахались встречные катера, старясь не оказаться на пути у сумасшедшего пилота. Ни одной машины водной полиции по дороге не встретили: фортуна была к нам благосклонна.

Без происшествий добрались до особняка Епифановых, остановились возле ворот, погудели, объявляя о своем прибытии. Ворота медленно распахнулись, и я ввел катер внутрь. Припарковавшись, заглушил мотор. Мы спустились на каменную набережную, и я увидел, что нас встречает торжественное посольство: Карп Троевич под руку с Хлоей возглавляли отряд слуг из десяти человек. Все с каменными выражениями лиц — словно дожидались прибытия тела хозяина, чтобы подготовить его в последний путь.

— Чего такие прокисшие? — осведомился я, пожимая вялую руку Карпа.

Он траурным голосом объявил:

— Нас обокрали!

— Тогда вам сначала не ко мне надо обращаться, а в полицейский участок. А уж потом, если вы захотите провести отдельное расследование, милости прошу в наше агентство.

— Господин Туровский, — тихо заговорила Хлоя, — мы побеспокоили вас, потому что можем доверять только вам и никому более.

— Польщен, — склонил я голову в поклоне. — Может, пройдем в дом и поговорим в спокойной обстановке?

Вообще-то в дом приглашать — обязанность хозяев… Но Епифановы явно были выбиты из привычной колеи. Простое ограбление не может так людей перекорежить. Значит, речь идет о чем-то необычном. Или грабитель был замечен и узнан? Или кто из слуг с испуга убил ночного татя?

— Да, вы конечно же правы, господин Туровский, пройдемте в дом, — устало согласилась Хлоя. По всему было видно, что этой ночью она не спала.

Мы прошли в дом. Хлоя направилась в гостиную, хотя обыкновенно принимала меня в кабинете мужа, где решались все дела, выстраивались дальнейшие стратегические планы, происходили встречи с партнерами и компаньонами. Слуги неотрывно следовали за нами, ожидая дальнейших приказаний. Вся замковая челядь жалась в один гурт, ожидая нового нашествия ворога.

Усевшись в кресла, мы с Кубинцем переглянулись. Во взгляде Гонзы читалась тоска по чашке кофе с каким-нибудь сэндвичем. Хлоя прочитала его мысли и распорядилась:

— Сделайте для гостей кофе и что-нибудь покушать.

Слуги молча удалились.

— Итак, расскажите все по порядку, — сухо произнес я, чтобы вывести Хлою из оцепенения.