Дмитрий Резаев - Скважина №9

– Зря ты его так опустил с акциями, – укоризненно сказал Бишу Мирт.

– Бизнес есть бизнес. Половина его акций моя, половина – твоя. Все по справедливости.

Двери лифта распахнулись. Появились две бесплотные тени, и Кирк исчез. Несколько мгновений о нем напоминало шуршание лифта.

Мирт и Биш некоторое время молчали, каждый погруженный в свои мысли. Это молчание было нарушено трелью телефонного звонка.

– Это мне.

Мирт приложил руку к уху.

– Надейсь, не Кирк, – вяло пошутил Биш.

– Алло?

Мирт услышал совершенно незнакомый глухой голос. Только интонации вызывали какие-то неясные воспоминания.

– Мирт? Это Торч. Биш рядом?

– Это Торч.

Биш, напрягшись, подался вперед.

– Знаю, что рядом, – продолжал Торч, – передай ему трубку. Я хочу с ним поговорить.

– Он хочет с тобой поговорить, – Мирт передал мини-телефон Бишу.

– Ты вернулся с того света, Торч.

– Почти. Ты знаешь, это лучше меня. Дик, у меня есть для тебя информация.

– Какая и сколько это будет стоить?

– Нисколько. Я хочу передать тебе два слова. ИХ ДВОЕ.

ИХ? ДВОЕ?

В уши Бишу ударил шум прибоя.

– Мы сейчас куда?

– Не знаю, – пожал плечами Смит.

– Может быть, в Шандол?

– А что там в Шандоле?

– Не знаю, – пожал плечами Малыш, – просто он рядом.

Внизу, подтверждая слова Одиночки, появилась кромка огромного Шандольского леса – огромное зеленое пятно, уходящее за горизонт.

– Слушай, а где ты научился всем этим трюкам?

– У меня такое впечатление, что я такой родился. Сам-то ты кто?

– Бродяга, – беспечно крикнул Малыш, подставляя лицо ветру. Его челка рвалась на свободу, беснуясь вокруг высокого лба. – Ни отца ни матери не помню. Воспитывался в приюте. А недавно сбежал.

Сколько он себя помнил, он всегда жил один.

– Почему? Я вот тоже жил в приюте.

– В каком?

– В муниципальном приюте Бурга.

– Вот видишь. А я? Муниципальный приют Рора. Пять тысяч населения. Городок на краю жизни. Директор порол нас кнутом. Слушай, а что ты еще можешь?

Смит отпустил рычаги управления, откинулся в кресле и заложил руки за спину.

– Ну вот, например.

Двигатель, послушный его воле, стал то набирать, то сбрасывать обороты.

– Здорово! А монетки можешь в воздухе держать?

Не дожидаясь ответа, Малыш подбросил монетку. Она застыла в воздухе, чуть вращаясь вокруг своей оси, будто кто-то подвесил ее на невидимой ниточке. Малыш бросил еще одну. Эта повисла чуть ниже.

– Здорово! – рассмеялся он. – А еще!

В воздухе сверкнула третья монетка. Тот же эффект.

– А теперь пожонглируй!

Малыш, казалось, искренне наслаждался этой игрой.

Смит чувствовал, как ставшая давно привычной теплая волна горячеет, как это было в Норткампе, когда на него напал Охотник. Монеты стали медленно двигаться по кругу одна за другой. Они двигались неторопливо, как чертово колесо в старом парке провинциального городка. Малыш захлопал в ладоши.

– Мы могли бы с тобой выступать в цирке. Ты и я. Я умей здорово шутить и заводить публику. И еще ходить колесом. Да, я умей ходить колесом и немного стоять на руках.

Смит смутно почувствовал, что кто-то нечто подобное ему предлагал.

Беглецам не делают предложений.

НЕТ, делают.

С тобой можно любую скважину работать.

Но это мальчишка, всего лишь сирота, который увидел фокус.

Гармонию ровного, негромкого гула двигателя нарушил дробный звон. Это упали монеты. Смит нагнулся, чтобы подобрать их. Монет было четыре. Он посмотрел на Малыша. Малыш улыбнулся и пожал плечами.

– Извини, я не знал, что ты четыре сразу не можешь.

– Я просто задумался, – холодно ответил Смит. – Как тебя зовут?

– Малыш. Зови меня просто Малыш. Слушай, а давай поднимемся повыше. Я никогда не ездил на «Дестере».

Смит кивнул.

Сверкающий, голубой шар аэромобиля рванул вверх почти вертикально.

– У-у-у! – завыл от восторга Малыш. – Вот это класс! А ну-ка нажмииии!

Смит заставил двигатель работать на предельных оборотах.

– Если мы поднимемся еще выше, то сможем увидеть за лесом Шандол.

Смит увлек азарт Малыша, и он двинул «Дестер» еще выше. Они исчезли в облаках.

– Ну и как, мы увидим твой Шандол в этом тумане?

Малыш высунул руку в окно:

– Я поймал облако! Я поймал облако!

Он всего лишь мальчишка.

Смит улыбнулся и повернулся к Малышу. На него смотрели старушичьи глаза и два темных дула. Он перевел глаза ниже. Два пальца Малыша лежали на спусковых крючках.

– В одном – пуля, в другом – ампула со снотворным. Выбирай.

– Кто ты?!

– Я тот, кому ты нужен. Я не могу без тебя, Адам. Я хочу, чтобы ты был моим. Ты мне так понравился в этих «Дарах природы». Я просто обалдел.

– Что ты хочешь?

– Что ж, вы псионики все такие идиоты. Видимо, это своеобразная компенсация за ваши способности. Я тебе ясно сказал: «выбирай».

Смит усмехнулся. «Дестер» накренился, и Малыш повалился на спину, едва не выпав в открытое окно.

– Смит, не дури, это может плохо кончиться.

– Для кого? – Спросил Смит и накренил аэромобиль еще больше.

– Сам напросился! – крикнул Малыш и нажал оба курка одновременно. В грудь Смиту ударила пуля и ампула с тончайшей иглой на конце. Обе они скатились по телу Смита вниз и упали рядом с монетами. Но одновременно двигатель «Дестера» заглох, и машина камнем понеслась вниз. Смит мгновенно приказал двигателю запуститься. «Дестер» тут же выровнялся. Он работал на малых оборотах, словно не понимая, что произошло, и теперь не решаясь на форсаж. Он выжидал, что же будет дальше. Точнее, выжидал Смит. Произошедшее несколько удивило его.

– Четыре монетки! – весело крикнул Малыш. – Четыре монетки! Плюс двигатель. У всех псиоников есть предел, Адам. У всего есть предел. Тебе не удержать машину, если я буду стрелять не переставая. Мы рухнем.

– Ты разобьешься тоже.

– Абсолютно верно! А ты не такой идиот, как я думал. Посмотри в мои глаза, и ты увидишь, что мне наплевать. Мне наплевать, Смит! Я тебе не Хуч, которому сказали взять тебя живым, и он старался взять тебя живым. А мне плевать!

Для убедительности Малыш сплюнул. Две монеты взлетели с пола, как реактивные ракеты, и тут же прилепились к глазам Малыша. Он стал похож на покойника, которому положили на глаза монеты, чтобы он заплатил перевозчику Харону.

– А-а-а-а! – заорал Малыш, так что чуть не выплюнул легкие, и стал палить с обоих стволов. Монеты упали одновременно с тем, как заглох двигатель. «Дестер» летел, рассекая воздух, как самурайский меч гнилую тряпку.