Александр Золотько - Последняя крепость Земли

Они словно исчезали, стоило только отвести взгляд. Вначале это было незаметно, все тот же бесконечный покров из жесткой бурой шерсти. Потом оказалось, что степь покрыта уже не сплошной массой, можно было увидеть каждое отдельное животное, а еще через минуту чужекрысы уже стояли в метре друг от друга, в двух метрах, в трех…

– Интересно, – сказал Старший.

– Чужекрысы и чужекрысы, – недовольным тоном произнес Младший. – Ничего интересного…

– Интересно не это, – покачал головой Старший. – Интересно, что он узнал.

– Беспокоишься, не узнал ли он о нас? – усмехнулся Младший.

– О нас? О нас он так или иначе узнает в ближайшее время. А вот узнал ли он о том, что все это значит, как это работает…

– А если узнает?

– Ты любишь задавать риторические вопросы. – Старший помассировал переносицу. – Ты ведь и сам все прекрасно понимаешь.

– Полагаешь, все предопределено? Полагаешь, ничто не может выйти за рамки программы? Думаешь, все, что здесь происходит, все то, обо что испачкались мы, – все напрасно? Думаешь, мы не смогли ничего изменить… даже не к лучшему, а просто изменить? Ты так думаешь?! – сорвался на крик Младший. – Ты думаешь, что мы балансируем на грани безумия вот уже десять лет – и все напрасно? Все только для того, чтобы унавозить почву для них?

– А ты думаешь иначе?

– Ничего я уже не думаю.

– А я думаю, не стоит ли приказать Ильину убить Грифа. Сразу, при встрече.

– Сейчас он такой приказ не выполнит. Сейчас он очень хочет его спасти и привезти к нам.

– Я знаю. Но если он найдет Грифа, то до станции они не доберутся. Лучше уж хаос, чем встреча с ним. Я не знаю, что может произойти. И… – Старший понизил голос: – Я его боюсь.

Зазвонил телефон.

– Возьми трубку, – сказал Старший.

– Сам возьми.

– Возьми трубку, – повторил Старший. – И посмотри на карту.

Значки торпед остановились над Брюсселем. Торпеда Ильина спускалась к Адаптационной клинике.

– Слушаю, – сказал Младший, поднося хромированную трубку к уху.

Это был Клеев. Это был Клеев с голосом, постаревшим на несколько десятков лет.

– Я слушаю вас, Герман Николаевич.

– Я не мог до вас дозвониться…

– Мы были заняты более важными делами, – сказал Младший.

– Я так и подумал, – ответил Клеев. – Гораздо более важными. И решил, что мы все можем порешать сами…

Клеев откашлялся.

– Значит… Катрин обратилась к нам, в Россию, и в ООН и сообщила, что группа заговорщиков планирует захват власти от имени пришельцев… С использованием инопланетных технологий. Сообщила, что в Территориальных войсках этот заговор получил особо широкое распространение… И что наш Патруль вступил в сговор…

– Для экспромта неплохо, – одобрил Старший.

– Патруль спровоцировал бойню в одном городе… Готовилось все в гораздо большем масштабе, но те, кто сохранил… верность присяге, смогли остановить…

– Тоже хорошо… – кивнул Старший.

Он как раз смотрел, как на экране спецназовцы высаживаются из торпед на крыши административных зданий в Брюсселе, захватывают дома руководителей Консультационного Совета и Комитета Гарантов.

– Я обратился к народу… и воинским частям с призывом прекратить кровопролитие, задержать заговорщиков и выдать их в руки органов правопорядка…

– И мне так кажется, что задержаны будут все, за небольшим исключением… – Младший оглянулся на Старшего. – Малиновский, как я полагаю, умрет в прямом эфире…

Старший вызвал движением руки голопанель, набрал необходимый код.

– Можете на это смело рассчитывать.

Над городами снова вспыхнули кадропроекторы. И снова люди увидели доктора Малиновского.

– Я… – сказал Малиновский.

Я… я… я… – пробежало от дома к дому.

– Я должен признать свое поражение, – сказал Малиновский.

…Свое поражение – прогрохотало сверху.

Лукич и пацаны замерли. Замерли и все остальные в разгромленном вестибюле СИА. Они пытались сложить из мебели баррикаду возле входа, будто столы и стулья могли остановить стодвадцатимиллиметровый танковый снаряд.

Но Лукич полагал, что работа не даст думать о самом страшном. Поэтому приказал всем работать.

Трошин гарантировал, что еще минут пятнадцать сможет удержать бронетехнику на проспекте. Три танка уже горели в самом начале площади, а еще два на проспекте сжег вертолет Патруля, вызванный Трошиным.

Больше штаб на призывы Трошина не реагировал. И вообще не отвечал.

И ни с кем из Патруля Трошин связаться больше не смог. Он не знал, что во всем городе из Патрульных выжили только он и его подчиненные.

– Я решил, что могу… Что имею право, – сказал Малиновский. – Я не думал, что меня предадут в Брюсселе… Что эта Брюссельская Сука выдаст нас всех, что здесь… Ненавижу… Мы просто не смогли купить Генриха Николаевича Клева… и запугать не смогли… Жаль… Очень жаль… Я должен остаться чистым перед своей совестью… И не вижу иного выхода… Я оставил в Сети подробное досье обо всем, что произошло… почему это произошло. Ищите его… И познаете истину, и истина сделает вас свободными… и истина сведет вас с ума.

Тысячи фигур Малиновского подняли пистолеты к виску. Миллионы людей затаили дыхание, глядя вверх, туда, где указательный палец давил на спусковой крючок.

Выстрел.

Кровь залила кадропроекцию. Тысячи кадропроекций.

– Вот такой вот салют победы, – сказал Старший.

– А замечательное упоминание вас вместе с мадам Артуа можете расценивать как подарок, как наше вложение в вашу дальнейшую карьеру, – сказал Младший.

– Спасибо, – еле слышно сказал Клеев.

– Не за что, работайте. – Младший положил трубку на аппарат. – Что там в Клинике?

Торпеда зависла над двором Клиники. Первым выпрыгнул Ильин, за ним Василий. «Единица» с «двойкой», прикрывая друг друга, перебежали к открытой двери.

– Он внутри, третий подвальный уровень, – подсказал Ильину в наушнике голос Младшего. – С ним еще четверо. Один опасен.

– Уничтожить?

– В случае необходимости.

– Понял.

Ильин вошел в здание. Он не собирался торопиться, что бы там ему ни гарантировал Младший. Очень хотелось побыстрее выполнить задание, но Ильин заставил себя быть осторожным. У него еще есть несколько минут. А еще…

Майор умел отделять приятное от нужного. Жизнь приучила. Ему было бы очень приятно найти Грифа. Но он очень сомневался, что Грифа нужно найти. А раз так – торопиться не стоит. Что бы там ни говорили ему эти парни на орбите. «Паук» был случайно в его команде?

Ильин краем глаза контролировал положение своих бойцов и особенно направление, в котором смотрят их универсалы.

Вначале, думал Ильин, нужно ответить на собственные вопросы. Потом – удовольствия.

Гриф провел рукой по металлическому кольцу.