Владимир Васильев - Охота на дикие грузовики

Пард задумчиво потягивал подольское темное и думал, думал, думал… По комнате иногда предостерегающе шарили тоненькие красные лучики лазер-прицелов, напоминая, что надлежит оставаться разумным и сговорчивым.

Он то и дело косился на девчонку, а она ловила его взгляды и загадочно улыбалась. Попытался Пард разглядеть и что за книга лежит рядом с ней, но название было полузакрыто его собственной курткой, так что виднелись только обрывки слов:

Вос…

Гима…

и Карак…

И кусок рисунка на обложке - полгоры с половиной снежной шапки.

«Наверное, какой-нить дамский роман о диком горце, похитившем возлюбленную, и тэ дэ… - подумал Пард с легким раздражением. - Что они в этой чешуе находят, не пойму? Лучше бы детективы читали.»

Примерно через полчаса в дверь постучали. Вольво улыбнулся и выразительно поглядел на Парда, словно бы говоря: «Ну? Ты ведь хозяин!»

- Да! - хрипло отозвался Пард.

Вошел хольфинг Мина. По совместительству - сапер. Он вопросительно поглядел на Вольво, и, безошибочно угадав мысль хозяина, обратился к Парду.

- Там гоблин в кепочке пожаловал. Назвался Гонзой. Говорит, к тебе, Пард. Звать, или как?

- Ну, если в кепочке, - вздохнул Пард, - тогда зови…

Мина кивнул и удалился, а спустя пару секунд в комнату вошел худой и высокий гоблин Гонза Аранзабал. Старинный приятель Парда, Дюши и Судера. Пард шагнул ему навстречу и они обнялись.

- Знакомься, - сказал Пард. - Это Вольво, специалист по диким грузовикам, потенциальный партнер. Это - Бюскермолен, гном. Тоже специалист, но скорее практик.

Гонза пожал руки виргу и гному и покосился на девчонку, молча отсиживающуюся в углу.

- Это моя секретарша, - пояснил Вольво. - Присаживайся, Гонза. Полагаю, разговор предстоит долгий.

Пиво с шумом хлынуло в чистую глиняную кружку.

- Шеф, - сказала вдруг девушка. - Налейте и мне, пить что-то хочется.

Пард ожидал, что Вольво отмахнется или цыкнет на секретаршу, но тот просто наполнил доверху еще одну кружку и отпустил гребень дракона. Краник в виде несуществующего зверя.

- Ну, - сказал Вольво коротко, - за взаимопонимание.

Пять кружек с тихим стуком встретились над уставленным закусками столом и темно рыжие капли с белесыми точками пены ненадолго взвились в воздух.

Выпили, закусили. Вольво и гномы приглядывались к Гонзе. Гоблин держался прекрасно: непринужденно, раскованно и спокойно. Даже Пард немного успокоился, хотя утро все же стоило ему немалых нервов.

- Итак, живые, - поторопил Вольво, - займемся-ка делом. Я вас самым внимательным образом слушаю.

Гонза снял кепочку и задумчиво почесал между ушами. У гоблинов, если вы не знаете, потрясающие уши. И размерами потрясающие, и формой, и даже цветом

- они черно-зеленые, как ряска в стоячем осеннем пруду.

- А, могу я, сначала, задать несколько вопросов, судари хорошие? - осторожно и достаточно обтекаемо поинтересовался Гонза.

- Только коротких. И чтоб не требовались ответы на полчаса.

Тон Вольво возражений не допускал. Исключал тон всякие возражения, с ходу и начисто.

- Ладно, - согласился Гонза. - На что мы можем рассчитывать, если доверимся вам?

- На сотрудничество. И, понятно, на покровительство с самого верху. Но вообще-то, вопрос расплывчатый.

- Ответ тоже, - достаточно нагло отозвался Гонза, но Вольво стерпел наглость молча и без эмоций.

- Ты что скажешь? - спросил Гонза Парда.

Пард пожал плечами:

- Не все ли равно, с кем начинать? Если контора серьезная, я - за. Без риска все равно не получится.

- Понял, - вздохнул Гонза, нахлобучил кепочку и полез в карман.

Достал он самые обычные наручные часы на серебристом металлическом ремешке.

- Вот, - он протянул часы Вольво, - полюбопытствуйте.

Вольво мельком глянул на часы, повертел их в руках. Непонимающе уставился на Гонзу.

- А что в них особенного?

Вольво выглядел озадаченным.

- Они не ходят. Стоят.

Вольво пригляделся, брови его медленно уползли вверх.

- То есть как - стоят?

Он внимательно оглядел часы еще раз, потряс их, пострекотал колесиком, поднес к уху, задумчиво хмыкнул, отколупнул ногтем крышку и тупо уставился на механизм, на таблетку-источник техники.

- Не понимаю, - протянул Вольво, хмурясь. - Как часы могут не работать? Они же целые, не разбитые…

Он взглянул на гномов, на девчонку-секретаршу, но те молча следили за происходящим и явно ждали продолжения.

- Эти часы, - внятно и раздельно сказал Гонза, - сделаны живыми. Техниками и учеными.

Лицо Вольво приобрело презабавнейшее выражение.

- Живыми?

- Да, сударь. В месте, где живые сами мастерят машины. Не приручают дикие, а делают сами. Именно такие, какие хотят, и эти машины умеют не только то, что умеют, а то, что в них вкладывают живые. Понимаете? Если им нужен грузовик, они делают грузовик, если экскаватор - делают экскаватор. Если нужно - сделают одну машину, которая будет уметь и ямы рыть, и грузы возить. И эти машины не нужно приручать, они заранее приручены.

Вольво молча сглотнул слюну. Почему-то он поверил сразу. Сразу, с первого слова. Впрочем, неработающие часы могли убедить кого угодно.

- Но, - продолжал Гонза, - смешно думать, что самодельные машины не имеют недостатков.

- А что, имеют? - осторожно спросил Вольво и покосился на Бюскермолена.

- По-моему, любые недостатки таких машин окупаются с лихвой.

- Как сказать, - Гонза пожал плечами. - Что ты скажешь, например, на такое: чтобы эти машины работали нормально, за ними нужно постоянно следить. Как за больными. Ухаживать. Лечить. Но все равно, они спустя какое-то время умирают. Поработают, и умирают.

- Как живые? - Бюскермолен даже привстал и отодвинул бокал с пивом. - Болеют и умирают? Высокое напряжение! Поверить не могу.

Вольво задумался.

- Трудно ли делать машины? - спросил он с некоторым сомнением. Он подозревал, что на этот вопрос Гонза и Пард могут и не знать ответа. Но Гонза ответил:

- Достаточно непросто. Впрочем, если есть место под названием «завод», где все для этого приспособлено и подогнано - не очень. Но хитрость заключается вот в чем: чтобы сделать машину, нужны другие машины, которые изменяют металл, пластик, дерево - любые части любых машин. Но ведь эти изменяющие машины тоже нужно сначала сделать, и тоже с помощью других изменяющих машин… в общем, получается замкнутый круг.

- Погоди, - вмешался Вольво. - Но кто же тогда создал самую первую машину? Ту, на которой стали изменять металл и пластик?

Гонза развел руками:

- Откуда я знаю? Это, кажется, один из вечных вопросов. Я думаю, ответить на него просто невозможно.

Вольво крепко задумался.

- М-да… Ошарашили вы меня, скажу честно. Но почему-то я вам верю. Ну и где это ваше научное место находится?

Гонза и Пард переглянулись.