Кирилл Еськов - Rossija (reload game)

КБ: Преамбула, да. Это всё пока вещи давно и хорошо известные — на уровне Википедии.

АХ: И вот, шесть лет назад…

КБ: Слушайте, давайте лучше я, а? Для экономии времени? А то вас сейчас, чувствую, поведет в мистический триллер…

АХ: О-кей, как скажете…

КБ: Итак. Трансильвания. Горная деревушка в медвежьем углу Карпат. Молодой и шустрый полицейский инспектор со своим приятелем-нейрохирургом приезжают в отпуск, на охоту. И натыкаются на следы жестокого ритуального убийства. Бедолага пил кровь — овечью, не подумайте чего! — а соседи о том прознали. Ну и — по местной традиции… Обычно жертвы таких ритуальных убийств там исчезают с концами — да их и не ищет никто, но тут, усилиями глазастого инспектора-чужака, недосожженный труп попал-таки в руки местных властей. Которые были тому совершенно не рады… Ну, про те традиции и легенды вам лучше расспросить у этнографов и фольклористов, лады? А мы с вами сразу перейдем к образцам тканей головного мозга жертвы, которые успел-таки взять тот нейрохирург — пока труп не испарился из местного морга, и дело не закрыли, в пожарном темпе. И поверьте: с обнаружившейся мутацией в 666-й позиции гена PRNP детектив вышел еще круче и увлекательней!

АХ: Ну вот, замечательный синопсис для голливудского фильма вы изложили! А нам как раз настало время прерваться на рекламу, оставайтесь с нами.

(Дрррр-рынь! Бип-бип-бип!..)

АХ: Итак продолжаем. Мы остановились на том, что в руки ученых попали ткани головного мозга… гм… в соответствии с нашим сегодняшним уговором: «Жертвы мутации в 666-ой позиции гена пэ-эр-эн-пэ».

КБ: Носителя мутации, да. Вообще-то, мутаций этого гена известно десятка три. Соответственно, образуются фибриллы с различными конформациями, а те, в свою очередь, ложатся в основу разных прионных штаммов. В конечном счете как раз разница между конформациями приводит к некоторым различиям в течении вызываемых ими заболеваний. Так вот: то, что вызывается «мутацией 666» — это новый, неизвестный ранее, класс прионных инфекций. Класс, понимаете? — принципиально отличный от всего, известного ранее.

АХ: То есть это — нобелевка?

КБ: Да, наверняка. Ну, не прямо сейчас, конечно, а когда размотают до конца все механизмы — молекулярные и физиологические: там еще полно загадок.

В двух словах про те принципиальные отличия. Все классические прионные инфекции — можно теперь их называть так — протекают по схеме цепной реакции. То есть если уж прион начал превращать в себя прионные белки организма — всё, привет: ваш «атомный реактор» пошел вразнос, и превратился в «ядерную бомбу». Или — «зомбиапокалипсис», как вы выразились давеча.

А вот при «мутации 666», вызывающей «синдром Гороховца — Гольштейн» — вы уж извините, но я буду использовать научную терминологию! — прион умеет сам же останавливать ту цепную реакцию, переводя ее в автоколебательный процесс. Продолжая нашу аналогию: там вырабатываются замедлители ядерной реакции — ну там тяжелая вода, графит, кадмий, — не дающие нашему реактору «пойти вразнос». Из всех известных прионов таким свойством обладает лишь кодируемое «мутацией 666» прионное перерождение: PrPVamp, «вамприон»…

АХ: Простите, как вы его называете: «вамприон»?

КБ: Ну, надо ж было его как-то назвать. Например, в названии классического приона PrPSc «эс-ка» означает «почесуху — scrapie — овец»: при той эпидемии его и выделили… Ладно, вернемся к делу!

«Вамприон», PrPVamp своему хозяину, похоже, в определенном плане даже полезен. Именно как агент долговременной памяти — помните? У нас уже накопились крайне интересные данные по поведению инфицированных мышей — мы к этому еще вернемся. Но! Некоторые положительные плюсы — поведенческие — для особи он создает, но отрицательные минусы — штатные для прионов — никуда от этого не деваются. И если пустить процесс на самотек — скоро помрешь-таки от накопления в нейронах прионовых фибрилл.

Так вот, едва лишь содержание «вамприона» в организме превысит критический уровень, как вступает в действие регулятор: ген PRNP блокируется, а протеолитические ферменты начинают потихоньку «подъедать» не прирастающие более прионовые фибриллы… Да, тут еще вот что важно: у носителей «мутации 666» имеется и уникально мощная «Протеаза V», которая хоть и с трудом, и не слишком быстро, но всё же справляется с теми фибриллами. Собственно, это вариант загадочной во многом протеазы TASP1 — ее ген, по странному совпадению, сидит в той же 20-й хромосоме, что и PRNP, и наследуется вместе с прионной мутацией. Предвосхищая вопрос: нет, использовать ее для лечения прочих прионных заболеваний невозможно — она «заточена» строго под «вамприон».

А вот когда уровень содержания приона снижается — ген PRNP разблокируется, а блокируется, наоборот, ген кодирующий «протеазу V». Итак, перед нами классическая авторегуляторная система: гомеостат, поддерживающий содержание приона на высоком, но стабильном уровне. Как раз на том, что необходим для производства «молекул памяти».

АХ: Действительно, изящно! Но при чем тут кровь?

КБ: О, кровь — очень даже при чем! При работе этой системы организм, как оказалось, расходует огромное количество железа: коферменты всех белков этой цепочки построены на двухвалентном железе. В результате у вас тут же развивается «железодефицитная анемия — ЖДА», или как в старопрежние времена говорили, «малокровие»: острая нехватка двухвалентного железа для синтеза гемоглобина. Вопрос: откуда это железо восполнять? Один из вариантов: да из того же гемоглобина, только чужого. Да, разумеется: извлекать железо из гемоглобина — это классический случай «добычи ртути из градусников», но если те градусники для вас дармовые — отчего бы и нет, это не так уж глупо.

АХ: Скажите, а им нужна кровь непременно своего вида? Или любая сойдет?

КБ: Да как вам сказать… Наши зараженные мыши спокойно обходятся любой: свиной, крысиной, кошачьей… человеческой, кстати. Но если есть выбор — да, отчетливо предпочитают свою, мышиную. Правда, это может быть и никак не связано с объективными преимуществами продукта — и, соответственно, не регулируется естественным отбором.

Молекула гемоглобина состоит из железосодержащего «гема» и белка «глобина». Гем — необходимый «для дела» — и вправду идентичен у всех млекопитающих, а вот белки-глобины — не вполне. И вообще в крови есть еще куча всего, влияющего на ее вкус. Ну вот и — эдакая вкусовщина … извините за каламбур.

АХ: А ваши мыши могут заражать друг друга?

КБ: Да, могут. Дело в том, что «вамприоны» слипаются в фибриллы заметно медленнее всех прочих прионов. И когда на поверхности нейронов начинается их массовое размножение, они проходят сквозь гемато-энцефалический барьер в кровяное русло. А из крови — в разные тканевые жидкости, ну и в слюну тоже. Укус — и привет!