Пэт Кэдиган - Искусники [litres]

Темнота вокруг потеряла непроницаемость. Гейб мог теперь различить деревья, старые добрые деревья, а вдали на траве лежали большие белые круги света. Теперь он двигался боком, используя холодные каменные бугры в качестве опоры и переходя от одного к другому. Если ему удастся встать таким образом, чтобы голоса оказались между ним и этим белым светом вдалеке, то он сможет определить, где находится Джина и с кем она разговаривает.

– …наверное, мы должны были больше друг о друге заботиться.

– Я ли о тебе не заботилась, поганец ты этакий?

– Но когда дело доходило до момента, когда стоило сделать что-то друг для друга, мы обычно занимались совсем иным делом, ваяли видео.

– Двадцать лет ты кормил меня всякой чепухой, и вот, значит, впервые предъявил такую претензию. А я не хочу справлять поминки по этим двадцати годам и разбираться, правильно мы вели себя или нет. То, что было хорошего, у нас сейчас и есть. Может, это вовсе и немного, черт с ним, но мне это важно. Свою-то жизнь я от тебя не прятала.

Теперь Гейб мог различить, что в тех далеких кругах света движутся люди; что-то в их движениях заставило его подумать: они охотятся друг за другом. Охотятся под музыку.

– Слушай, у тебя голова настроена на видео, и у меня тоже. Чем же, по-твоему, нам надо было заниматься – трогательно заботиться друг о друге на работе? И завтра, Господи, конечно, я буду завтра. Буду. Скажи, только честно, когда меня для тебя не было рядом?

Два темных силуэта вдруг заслонили от него тех людей в кругах света. Силуэт Джины он узнал мгновенно. Второй тоже был смутно знаком, но откуда – вспомнить не удавалось.

– Джина, – окликнул Гейб, когда она двинулась к тому, второму.

– Что? – резко спросила она.

– Джина! – повторил он радостным голосом и шагнул вперед. – Ударь меня в…

Тут что-то двинуло его как раз на уровне пояса, и Гейб полетел вверх тормашками. Правая щека впечаталась в холодный камень, в голове сверкнула разноцветная вспышка. Он даже не успел осознать, что потерял опору под ногами, когда его садануло в спину, едва не вышибив дух. И лавина цветовых волн погребла его под собой.

Белый свет обжег глаза и вонзился в мозг. Гейб тут же зажмурился. Оглушительный шум пульсировал в ушах, через некоторое время сквозь звуки музыки стали прорываться чьи-то голоса. Что-то было плотно прижато к его щеке. Пластырь, подумал он. Если удастся пошевелить рукой, то из кармана можно будет достать еще два, или три, даже четыре пластыря…

Кто-то держал его за руку. Гейб с трудом повернул голову, ощущая, что давление на щеке чуть ослабло, и снова открыл глаза.

Перед ним проступило лицо Сэм, очертания которого то расплывались, то становились отчетливее. Щеки ее чуть запали, а широко расставленные серьезные глаза делали ее юное и испуганное лицо более взрослым. Непослушные черные волосы немного отросли и стали чуть мягче. Она ухватилась за его руку, словно желала вытянуть на берег из омута. Всех нас бросает на этих волнах, как пробки.

– Вот, значит, как, – сказал он, осторожно вздохнул. Спину пронзила резкая боль, сменившаяся затем тупой, ноющей. – И когда же ты вернулась в город?

Сэм на секунду отвела глаза.

– Думаю, с тобой все будет в порядке, раз ты узнал меня.

К Сэм сзади подошла незнакомая молодая женщина и положила ей руку на плечо.

– А вот о нас с тобой я вряд ли это могу сказать, куколка.

– Знаю, Роза. Еще минутку – и пойдем. А где Джоунз? Не потеряй его снова. – Она глянула вверх, Гейб последовал за ней взглядом и увидел парня с тусклыми волосами невротика, обрамлявшими вытянутое худое лицо.

– Вот так и стой там, где стоишь, – сказала Сэм парню, после чего вновь обратилась к нему. – Гейб, я не могу с тобой остаться, не знаю, что ты тут делал и что с тобой стряслось…

– Я же тебе сказала, он споткнулся о чертово надгробие, – раздался совсем рядом голос Джины. Она, оказывается, прижимала что-то к его щеке, а голова его покоилась у нее на коленях. Протянув руку, он нащупал ее пальцы и скомканную тряпочку. Джина вытянула свою руку из-под его, вложив ему в пальцы тряпичный тампон. Мельком Гейб заметил что-то красное.

– … уезжаю, – говорила Сэм. – И на этот раз надолго. Пожалуйста, не пытайся меня разыскивать.

– Ты всегда куда-то уезжаешь, – покорно отозвался он. – Вот если бы ты осталось – это было бы новостью.

Сэм пожала плечами.

– Я собиралась дать тебе весточку позже, когда все уляжется… – Стоявшая позади нее женщина предупреждающе ткнула ее в бок, Сэм оглянулась на нее. – Господи, Роза, он же там работает. Должна сказать, Гейб, никак не ожидала обнаружить тебя в набеге в Форест Лон. – Наклонившись, она положила ему что-то в карман брюк. – Если что-то произойдет такое, ну, не знаю, и тебе понадобится мне сообщить, можешь попытаться выйти на меня через человека, чье имя я написала на бумажке.

Он недоверчиво рассмеялся слабым голосом.

– А мы не перепутали роли?

– Где ты находишься, я знаю. – Она отпустила его руку и встала, скользнув взглядом по Джине. – Ну, папочка, ты даешь.

Сэм пошла прочь вместе с женщиной и парнем. Он попытался сесть и окликнуть дочь, но боль в щеке и боль в спине вновь пригвоздила его к месту.

Джина подсунула ему под голову вместо подушки свою сложенную куртку и встала рядом на колени, сложив руки на груди.

– Это была моя дочь, – сказал он, все еще удивляясь, что Сэм назвала его «папочкой».

– Она мне так и сказала.

– Но я не успел ей сказать, – печально добавил он.

– Что сказать? Что тебя «засекли»?

– Ее мать от меня уходит. Она бы хотела об этом услышать.

Он отнял от лица тампон и посмотрел на него, не осознавая до конца, что тот красный от его крови. Джина снова прижала его руку с тампоном к щеке.

– Мне ты тоже как-то об этом не упомянул, – тихо сказала она. – Все больше о другом говорил. Значит, из-за этого ты хотел, чтобы я тебя ударила в живот, потому что ее мать уходит от тебя?

Гейб свободной рукой отыскал ее руку.

– Нет. Когда от тебя с утра уходит жена, насколько хуже может обернуться этот день? Я хотел этого, потому что…

Потому что думал, что вот-вот потеряет работу, и хотел оставить Мэнни на память подарочек? Вот уж, действительно, страшная месть. Оставить ему на память симулированный удар за потерю своих симулированных подружек и выдуманной тайной жизни, за потерю симулированной работы? Но если уж к тому шло, лучше тогда по-настоящему врезать ему под дых.

Эта мысль вызвала такое удовольствие, что оно почти заглушило боль. Изъять действия из области порно и превратить во что-то реальное. Предпринять хоть что-нибудь на самом деле. Черт, второго такого шанса может и не представиться…