Евгений Решетов - Император из провинции

– Ведите меня к ним, – требовательно произнёс Козлов, а затем добавил: – Кстати, как вас зовут?

– Да меня все просто Бабушкой кличут, – проскрипела старуха, двинувшись в глубь дома.

– А имя у вас есть? – настаивал Козлов, пригнув голову и войдя в хату. – И документы?

– Я уж и не помню своего имени. Мне годков-то столько, что не сосчитать, – прокряхтела бабка, миновав тёмные сени, где под потолком сушились всякие травы.

– А документы? – без энтузиазма бросил полицейский, уже поняв, что и их нет.

– Сгинули, милок, – предсказуемо ответила та, открыв дверь, которая вела в кухню с низеньким потолком, покрытым плесенью.

Мы вошли следом за бабкой и оказались возле побелённой русской печки. В углу располагались два покосившихся шкафа, сбитые из досок. Один из них был для верхней одежды, а другой – для посуды. Посередине кухни стоял обеденный стол, имеющий множество следов от ножа. Рядом с ним прикорнули три колченогие табуретки, а на полу лежали старые звериные шкуры. Всё это освещали жёлтые свечи, которые облюбовали подоконники, и древняя масляная лампа, висящая под потолком.

Войдя в кухню, я сразу же услышал мощный храп, который доносился из-за грязной занавески, которая скрывала лежанку печи.

Козлом тоже услышал его и мигом спросил, кивнув на печь:

– Они там?

Старуха утвердительно качнула головой, потревожив неопрятные волосы, после чего отодвинула занавеску. Перед нашими глазами предстали те самые мужики, которых мы искали. Они лежали в обнимку и сладко храпели, наполняя воздух неповторимыми ароматами перегара. Хорошо хоть оба были одеты, а то бы я мог всякое подумать.

Полицейский, глядя на них, почесал лысину, а затем спросил у бабки:

– А зачем они к вам пришли?

– Да спрашивали о всяком, – вкрадчиво ответила та, многозначительно подмигнув. – А потом захотели, чтобы я им приворот сделала на удачу…

– И после этого они на радостях напились? – саркастично перебил сержант, рассматривая отшельницу подозрительным взглядом.

– Истину глаголешь, сынок, – усмехнулась старуха.

Козлов несколько секунд молча смотрел на неё, а затем продолжил задавать вопросы. Бабка принялась отвечать, но прямо практически ничего не говорила: всё юлила и пыталась напустить тумана.

Я же стоял за спиной полицейского и просто слушал, но в какой-то миг он сказал мне, глянув через плечо:

– Вытащи этих двоих на свежий воздух. Авось так быстрее оклемаются.

– Хорошо, – нехотя проворчал я, но отказываться не стал и принялся за дело, ощущая на себя тяжёлый взгляд старухи.

Оба мужика напоминали бесчувственные куклы. Рябого я даже уронил в сенях, а он только промычал что-то нечленораздельное.

Вскоре мне удалось уложить обоих липовых полицейских возле крыльца, после чего я потёр разболевшуюся ногу и громко позвал Козлова. Тот вышел из дома, преследуемый бабкой. Та истошно орала, что ей не нужны никакие документы.

– Да зачем они мне, сынок? Жить-то осталось два понедельника. А чтобы их восстановить надо в город мотаться! Откель у меня такие средства? Пенсии-то нет. Живу благодаря лесу, ну и люди добрые кое-чего приносят за мои труды. Вот хочешь, касатик, заговор тебе сделаю, чтобы ты уже через полгода не сержантом был, а капитаном?

Полицейский устало посмотрел на неё, потом глянул на усыпанное звёздами небо, и проронил:

– Я о вас начальству доложу, а уж оно пущай решает.

– А я ведь могу тебя сделать этим самым начальством, – вкрадчиво проскрежетала бабка, расплывшись в улыбке. – Ты только попроси.

– Была бы твоя фамилия Путин, тогда бы поверил, а так прекращай заливать, а то на пятнадцать суток в камеру отправишься, – сурово выдал Козлов, играя желваками.

– И вот так просто можете помочь? – спросил я из чистого любопытства, искоса глянув на старуху.

– Роб! – прикрикнул на меня дядя Коля, пронзив грозным взглядом.

– Могу, могу, – зачастила бабка, мелко кивая. – И тебе помочь могу.

– Пошли отсюда, – решительно бросил мне сержант, поднял с земли рябого, а потом закинул его на спину и попёр по тропинке.

– Эх, – разочарованно крякнул я, склонившись над капитаном Васильевым, который оказался никаким не капитаном и не Васильевым.

В этот миг бабка схватила меня за запястье. Её рука показалась мне ледяной и охренеть сильной. Я испуганно посмотрел в сморщенное лицо, ощущая перегар, идущий от липового полицейского, а отшельница вперилась в меня. Её взгляд был цепким и горящим. Бабка преобразилась, перестав казаться безобидной старухой. Теперь она предстала в образе горбатой бестии, которая была способно насадить меня на клюку по самые гланды.

Я сглотнул ставшую вязкой слюну и вопросительно проблеял:

– Ба-ба-бу-у-шка?

– Я знаю, из какого ты рода. Вижу это по твоим червивым глазам, – злобно прошипела та, скрипя зубами. – Зачем приходил, а? Чего вынюхивал?

– А-м-м-м, – больше озадаченно, чем испуганно, сумел выдавить я, пока не пытаясь избавиться от хватки старухи, хотя рука уже порядком онемела.

– Я ничего не нарушала. Или ты смерти моей возжелал? – яростно продолжала она, прожигая меня взором.

Тут уж я не выдержал и сильно дёрнул заледеневшей рукой. Мне удалось высвободить её, после чего протараторил:

– Вы меня с кем-то путаете. До свидания.

Я молниеносно закинул на плечи пьяно бормочущего капитана и ринулся за сержантом.

А сумасшедшая бабка не успокаивалась. Она принялась кричать мне вслед, чтобы я больше не появлялся в её доме и деревне. В этом наши желания совпадали, потому что у меня и так не было никакой охоты сюда возвращаться.

Через несколько метров я нагнал остановившегося полицейского, который тревожно спросил, глядя на халупу старухи:

– Чего бабка-то разоралась?

– Похоже, что она сумасшедшая, – прочувственно выдал я, обходя сержанта, который тяжело отдувался после таскания рябого. – Давайте ускоримся. Ночь уже на дворе.

– Давай, – нехотя согласился Козлов, снова взвалив на себя пьяную тушу. – Вот она их напоила…

– Полная отключка, – резюмировал я, поправив тело липового Васильева, которое так и норовило соскользнуть с плеч.

Вдруг дядя Коля грозно проронил, согнувшись под весом рябого:

– Роб, а ты зачем спрашивал бабку о плате за помощь? А? Запомни: от Дьявола всё это. Бесплатный сыр бывает только, знаешь где?

– Ага, – виновато сказал я, стараясь дышать через раз, а потом поинтересовался: – А что теперь со старухой будет? Какое решение примет ваше начальство?

– Да никто ею заниматься не станет, – недовольно произнес сержант, обливаясь потом. – Тут если по области прошвырнуться, то таких отшельников ещё с пару десятков найти можно. Если они никому не мешают, то живут как хотят. Полиция их не трогает. Но припугнуть старуху стоило. Пусть теперь думает, что там начальство сочинит.