Валентин Иванов - Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии [сборник litres]

И словно во сне, в некоем очаровательном кошмаре, девочка еле слышно выдохнула:

– Хочу…

– География? – переспросил Нумихразор удивленно. – Так чего же там непонятного?

Они сидели на Наташиной кровати. Ночник играл тусклым светом сквозь абажур по драконьей чешуе и полировке фортепиано, блестел в глазах девочки и рисовал в комнате причудливые волшебные тени. Наташина мать и отчим спали за стеной. В форточку вместе с осенним холодком врывались полуночные звуки с завода, про который девушка знала, что на нем производят что-то секретное, из-за чего отчиму отказали в путевке не то что в Венгрию, но даже и в Болгарию на Золотые Пески. Почти касаясь лбами, Наташа и дракон разговаривали о своей жизни и делились мелкими бедами, идя коротенькими шажками навстречу друг другу. Девочку поразил факт, что Нуми тоже ходил в учениках, причем эдак лет тридцать земного времени. Но первые пятнадцать он изучал такие незнакомые предметы, как Этика и Путь Совершенства, Вероятностное Перевоплощение, а также Честь и Неписаные Законы Всемира. Лишь затем более прозаичные: Метафизическую Трансмутацию, Эмоциональную Алгебру, Психокультуру, историю и астрономию. Сейчас молодой дракон наслаждался каникулами.

– Да ты знаешь, как это все скучно учить? – Наташа чуточку обиделась. – Зубрить и знать, что не видать тебе всех этих заморских стран, разве что по телеку. И то если родители в настроении да двоек за неделю не шибко нахватала.

Дракон задумался. При этом глаза его замерцали медовым оттенком. Наташа зачарованно ими любовалась. Может, в необычно присвистывающем дыхании дракона почудилось ей пение ивано-купальской свирели? Если и так, Наташа того пока сама не знала. Вдруг мальчик-змей взял ее за руки горячими ладонями и встал с постели.

– Пойдем, – сказал он непонимающе мигнувшей Наташе. – За остаток ночи не облететь всего мира, но надо же с чего-то начать!

А утром девочка проснулась с лучезарной улыбкой на губах. «Ой, что мне снилось…» – подумала она… и увидела на письменном столе, где обычно лежали не слишком аккуратной стопкой учебники, кучу диковинных раковин с налипшим песком далеких морей и охапку тропических цветов. Они не исчезли, даже когда Наташа протерла глаза и ущипнула себя. Перламутровые отблески и нежные лепестки ярких чашечек заставили ее весело рассмеяться. И как эхо отозвалось то, чего золотоволосая девочка никогда прежде не слышала – это с поднебесья щебетала для нее птица Сирин [13] Сирин – баснословная райская птица радости, удачи и славы, ее пение пленяет человека, но слышать его способен лишь тот, кто счастлив и радостен; в легендах Сирин родствен Гамаюну, вещей птице, криком пророчащей удачу. .

Несколькими часами позже она получила первую в жизни пятерку по географии. Преподаватель недоверчиво смотрел на нее.

– М-да-а-а, Балевская, иногда бывает полезно посмотреть «Клуб кинопутешествий», но на будущее удосужься и в учебник заглядывать, – сказал он, оторопевший от неслыханно убедительного рассказа о климате и природе Малайзии из уст совсем безнадежной ученицы.

Наташа сияла с дневником в руках, и будь жив Леонардо да Винчи, писать бы ему еще одну Джоконду, теперь на фоне тополей и секретного завода.

Вечером дракон прилетел снова. Просунул голову сквозь занавески и дружески улыбнулся. На следующий вечер опять. И снова. Наташа еще пуще полюбила закаты. После них появлялся ее мальчик-змей. Чтобы уносить ее каждую ночь в руках над уснувшей планетой, путешествовать в не угасший где-то день.

– Ты – Змей Огненный Волк? [14] Змей Огненный Волк – сын дракона и женщины, общеславянский мифический герой, считается непобедимым и неуловимым; превращаясь в волка или птицу, совершает подвиги и помогает людям. Змей Змиулан – древнеславянский змеевидный демон, который живет в дупле древнего дуба. Славится тем, что способен внушить женщине любовь и страсть к себе. – допытывалась Наташа и, выслушав подробные объяснения Нуми, вздыхала: – Как, однако, многое напутано в сказках! «Страшный змей о трех головах, о семи хвостах, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым валит, медные когти на лапах блестят. На плече Тугарина-Чудища черный ворон-кудесник человеческим языком бормочет, черный конь шестикрылый лютым волком воет».

Нумихразор смеялся в ответ.

Как-то через неделю Наташа воскликнула восхищенно:

– Какой ты умница, сколько всего знаешь обо всем!

Дракон на момент потерял дар речи. Как она заметила, он во многом не отличался от обычного человеческого пацана и смущался не меньше парней, впервые получивших комплимент от хорошенькой девушки. В 2000 метрах внизу под ними занимались зарёй какие-то острова…

– Мы, драконы, учимся постоянно, оправдываем приписываемую нам мудрость…

– Значит, тогда выходит – в сказках одни лишь враки про вас, да?

– Гм, – нехотя признал Нумихразор, – не совсем. Самый яркий пример – это Зилантрахор XIV. Его заколол римский центурион. Никто из нас потом и не подумал потребовать возмездия. Тот самый змей был пятном нашего драконьего племени. А человек, его убивший, ну, простой солдат, прямодушный, как свое копье. К тому же этот римлянин, вместо того чтобы после и промеж ратных дел грабить и насиловать, предпочитал молиться… и кстати, молился он как раз Тому, чей образок ты носишь на цепочке.

Наташа инстинктивно прикрыла грудь рукой, хотя крохотная иконка пряталась под блузкой. Потом, опомнившись, что она не в школе, виновато и стыдливо улыбнулась. И тут же покраснела, спохватившись, что именно слова дракона могли означать.

– Ты видишь сквозь…

– Я не могу удержаться, – пробормотал драконий юноша. – Таковы уж мои глаза. И потом… ты такая красивая…

Краска отступала от Наташиного лица.

«Ну и что? – трезво как никогда подумала она. – Ведь он мой друг. Во взгляде его нет ни крошечки похабного блеска, как у некоторых ребят в школе и на улице». Он явно глядел на нее, словно несостоявшийся художник на полотно мастера – с благоговением.

– Я обидел тебя? – спросил сдержанно дракон.

– Нет, – улыбнулась Наташа. – Ты, часом, не потомок Змея Змиулана?

Теряясь в догадках, Нумихразор покачал головой:

– Не слыхал про такого. Но раньше на Земле были существа… некоторых принимали за нас. А что?

– Ничего. – В этот раз она разрумянилась от собственной, не продуманной внятно мысли и сказала, пряча смущение: – Смотри, как красиво.

Солнце вспухало над волнами мятой фольги. Океан встречал новый день фонтанами китов и жизнерадостными прыжками дельфинов.

Наташа шла по заснеженной улице. Она торопилась домой после затянувшегося до восьми часов вечера урока музыки, домой, где за ледяными узорами окна всегда жданно, но как-то вдруг, должно было от жаркого дыханья растаять снегу и появиться янтарно блещущим глазам… Ей показалось, что слишком долго нет троллейбуса, и она побежала, увязая в сугробах, к следующей остановке, где все равно нужно было ждать автобуса номер двенадцать. Не думая ни о чем плохом или страшном, свернула в темный переулок, стремясь поскорее очутиться на нужном месте, как внезапно три черные фигуры сгустились из мрака и преградили ей дорогу.