Валентин Иванов - Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии [сборник litres]

Наташино любопытство чуть опять не вырвалось из-под контроля, но девочка вовремя прикусила язык. Жуткий призрак Косца душ, однако, просто прочел ее невысказанные мысли. И явно он находился в хорошем настроении – это как-то струилось из его застывшего мертвенного выражения (Наташа потом с дрожью спросила себя – каким же образом должен выглядеть Смерть в дурном расположении духа, раз даже его абсолютно неожиданная и не вяжущаяся с подсознательным образом благосклонность способна внести смятение и могильный лед в сердце?).

– ВИДИТЕ ЛИ, Я ВЫСОКО ЦЕНЮ СВОЕ СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ. А МОЙ СОРЕМЕСЛЕННИК НА ЗЕМЛЕ БУКВАЛЬНО УБИВАЕТСЯ СЛУЖЕБНЫМИ АНГАЖЕМЕНТАМИ. НА ВАШЕЙ ПЛАНЕТЕ ЖИВЕТ ДОВОЛЬНО ВСПЫЛЬЧИВЫЙ НАРОД, НЕ ТАК ЛИ?

Это была еще одна неприятная мысль, и Наташа поспешила сменить тему:

– Я однажды читала… Вас, нет, скорее вашего… коллегу описывают высоким бледным мужчиной в темных очках.

– ВОТ КАК? – вежливо сымитировал удивление Смерть. – ЗНАКОМ С НИМ ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ, А НЕ ЗАМЕЧАЛ СКЛОННОСТИ К МАСКАРАДУ. МОЖЕТ, И ВПРАВДУ, ЧУЖАЯ ДУША – ПОТЕМКИ.

Пауза в разговоре показалась девочке невыносимой.

– А что будет с котенком?

– ЭТО-ТО МЕНЯ И БЕСПОКОИТ, – ответил Смерть, уставясь на равномерно дышавший комочек. – НЕПОСРЕДСТВЕННОГО СОВЕРШИТЕЛЯ Я СЦАПАЮ, УВЫ, ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ, СЕМЬ НЕДЕЛЬ, ДВОЕ СУТОК И ВОСЕМЬ ЧАСОВ, ТОЧНЫЕ МИНУТЫ НЕ ВАЖНЫ. ЗА ЭТОТ СРОК СЕЙ СУБЪЕКТ ПЕРЕТОПИТ ЦЕЛУЮ КОШАЧЬЮ ИМПЕРИЮ, НО, К СОЖАЛЕНИЮ, ЧАС ЕГО ЕЩЕ НЕ ПРОБИЛ. ОДНАКО С ТЕМ САМЫМ БОГОМ, ВПУТАВШИМСЯ В МОИ ОБЯЗАННОСТИ… – оскалом Смерть словно не переставал усмехаться, но сейчас зубов будто прибавилось, – ЖИТЕЛЯМ КОР СЕЛЕСТИ НЕ МЕШАЛО БЫ MEMENTO MORI, КАК В ВЫСШЕЙ СТЕПЕНИ РАЗУМНО БЫЛО СКАЗАНО В ВАШЕМ МИРЕ…

– А вы отдайте его мне, – неожиданно для себя попросила Наташа высоченную костлявую фигуру.

Смерть призадумался на секунду.

– ОЧЕНЬ ОБЯЖЕТЕ, БАРЫШНЯ. ХОТЬ Я И ЛЮБЛЮ ЖИВОТНЫХ, ДА И НЕ ТАК ЗАНЯТ, НО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, СОГЛАСИТЕСЬ: ЧЕРТОГ СМЕРТИ НЕ СЛИШКОМ ПОДХОДЯЩЕЕ МЕСТО ДЛЯ СТОЛЬ ЮНОГО И ЖИВОГО ЗВЕРЕНКА.

Он легонько почесал котенка за ушком и щедрым жестом протянул Наташе мурлычущее тельце. Девушка осторожно приготовилась взять пушистый комочек, замирая от ужаса в ожидании прикосновения хотя бы и мизинцем к мертвящим костяшкам. Смерть, однако, явно не лишенный чуткости, обронил зверушку прямо в ладони девочки. Котенок открыл изумрудные глазки и тонко мяукнул. Повернулся к Смерти и опять мяукнул. Тот сидел, выпрямившись в седле, и смотрел на Наташу, молчаливого дракона и снова заснувшего котенка.

– ТАК, – изрек он. – НУ, СЧАСТЛИВОГО ПРЕБЫВАНИЯ НА ДИСКЕ. А КСТАТИ, НЕ СТОИТ ЗАХОДИТЬ В ГОРОД ШАНПОРР. ТАМ СЕЙЧАС ЧУМА РАБОТАЕТ… ВСЕГО ХОРОШЕГО, МАДЕМУАЗЕЛЬ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, AU REVOIR.

И исчез. Только что он был рядом и скакал с убийственной грацией на своем великанском коне, а в следующую секунду уже пропал. Наташа перевела дух, только сейчас поняв, как закоченела изнутри.

– Знаешь, – сказал задумчиво Нуми. – Не часто приходится видеть человека, который ведет светские беседы со Смертью… пусть даже Смертью из чужой вселенной. Ты отважнее настоящего дракона, моя царевна.

И, не дожидаясь ответа – коего у Наташи не было, – юноша-змей нырнул в атмосферу Мира Диска.

Пару дней спустя Наташа, все еще завороженная Диском, но вынужденная довольствоваться гейзерами Йеллоустонского национального парка, неслась на спине Нуми обратно домой. Она потихоньку стала засыпать, как вдруг гром разодрал все вокруг, полыхнуло быстрым пламенем, и оба завертелись, закувыркались в ночи.

Наташа не оглохла и не ослепла только благодаря драконьему крылу, которое мальчик распростер, как щит, над своей подругой.

– Что это было? – спросила она, когда Нуми выровнял полет.

– Кажется, истребитель, – ответил тот.

Когда он летал, ноги его сливались в питоний хвост, крылья раздувались, а чешуйчатый торс становился менее человеческим. Голова начинала походить на древнекитайский шлем, имитирующий морду дракона. Наташа привыкла к этим метаморфозам. «Он красив и в этом обличье», – думала с нежностью она. Но слова из звероподобного рта – лучше бы сказать «пасти» – становились несколько неразборчивыми.

– Что, что?

– Самолет. Еле отскочили. Быстро летит, – Нуми прислушался и с беспокойством добавил: – Пилот говорит по рации… Возвращается…

Наташа оглянулась. Внизу, как всклокоченное ватное одеяло, клубились облака. Над ними сияли яркие звезды, и полная луна заливала необъятный пейзаж сине-молочным светом. Однажды Наташа, смутно встревоженная неважными своими познаниями по физике, спросила Нумихразора, как они умудряются летать так высоко, а ей не холодно, она не задыхается, и встречный ветер лишь теребит ее локоны не сильнее, чем при быстрой езде на велосипеде.

«Кислород и тепло ты получаешь от меня по телепатично-телепортационному каналу».

Наташа не слишком поняла.

«Мы с тобой становимся одним существом, – объяснил Нуми без тени превосходства, снисходительности или (еще чего!) презрения. Девочка еще больше привязывалась к нему из-за этого, рядом с дракономальчиком ей ни разу пока не пришлось испытать себя дурочкой, троечницей и трусихой. Он продолжал: – Поэтому ты также не испытываешь чувства голода и жажды…»

«Да, – согласилась Наташа. – И воду из родника в Гималаях я попробовала только потому, что хотела узнать, вкуснее ли она нашей водопроводной…»

«Вот именно, – кивнул тогда головой на удлиненной шее Нуми (в момент этот они летели над Северным Ледовитым океаном). – А вот про полет… Я сам не очень-то понимаю. Драконы летают не как птицы за счет крыльев, а больше силой воли. Вот мой старший брат, так он вообще крылья складывает, но за ним и ракета не угонится. Крылья, это так, традиция».

«Он похож на тебя, твой старший брат?» – наличие столь близких родственников всегда сильно Наташу волновало.

«Не-а. Он больше в папаню… Но ты знаешь, у нас вкусы, наверное, одинаковые. Подруга его – тоже синеглазая и с платиново-золотыми чешуйками. Вот только характер у нее тяжелый. Брат за ней очень долго ухаживал, а она… по-моему, просто вредничала. Ты не такая, у тебя сердце доброе… Хотя внешне вы похожи, если можно так выразиться». (Следует отметить, что чем более драконовидным выглядел Нуми, тем более свободно и по-взрослому он разговаривал, не краснея постоянно, как красна девица при выражении своих чувств, от этого у Наташи напрашивались выводы о некоем лицемерии человеческой природы, о том, стыдятся ли люди в действительно подходящих случаях.)

«Значит, поэтому можно и космос без скафандра с тобой летать, – задумчиво сказала тогда Наташа, и вдруг следующая мысль потрясла ее. – Но ведь ты ешь и дышишь вместо меня! Я тебе как обуза! Как… как паразит какой-то. Нуми, хороший, какая я же свинья, тебе же, должно быть, жутко утомительно таскать меня по белу свету! Ой, извини!»