Чарлз Стросс - Аччелерандо [litres]

– Пап, ну давай не сейчас! – Теперь и Эмбер проняло. Выглядит она сейчас гораздо старше своего субъективного возраста в гигасекунду. Рита невольно выпрямляется в кресле. – Аннет права. Ни к чему препираться. Давайте все оставим семейную историю до той поры, когда можно будет к ней вернуться в более неформальной обстановке. По рукам?

Манфреда будто обухом стукнуло.

– И правда ведь… – Он несколько раз моргает, а потом набирает воздуха в легкие. – Эмбер, я включил в уравнение несколько старых знакомцев. Так вот в чем соль: если мы выиграем выборы, то выбраться отсюда поскорее нам поможет только комбинация двух основных идей, уже оговоренных. Во-первых, это сохранение на высокоплотной памяти стольких людей, скольких только получится, рассчитывая на их перевоплощение, когда мы окажемся где-нибудь, где достаточно массы и энергии, а во-вторых, захват роутера. У нас не хватит энергии на достаточно большой для всех релятивистский звездолет – пусть даже в виде выгрузок, это не потянет и всепланетное государство. А нерелятивистский корабль был бы слишком легкой добычей для Дурного Семени. Поэтому мы не будем вслепую срываться к первому сносному пункту назначения. Вместо этого мы разберемся в сетевых протоколах роутеров, придумаем вид переносимой валюты, коей можно оплатить наше перевоплощение на другом конце, а для начала произведем разведку и составим карту, чтобы не сбиться с пути. Два трудных этапа: достать роутер или добраться до него и заплатить на том конце, последнее означает – взять с собой кого-то, кто разбирается в Экономике 2.0., но не лоялен при этом Дурному Семени.

Собравшиеся задвигались, зашумели, обсуждая слова Масха, от волнения перейдя на вербальную коммуникацию.

– И так получилось, – продолжил он, поднимая руку и призывая к тишине, – что эти мои старые знакомцы уже сходили по адресу и заполучили ядро роутера для собственных целей. Оно сейчас в поясе Койпера, в тридцати световых часах отсюда; прямо сейчас они пытаются активировать его. А Неко разбирается в торговых переговорах, и я думаю, она могла бы отправиться с нами. – Воздев правую ладонь, Манфред сгружает инфодамп в общий буфер памяти собравшихся.

Лангусты! Десятилетия назад их выгрузки совершили побег из продуваемой дикими ветрами реальности тревожных нулевых. Манфред заключил для них сделку, и обзавелись они своим собственным заводом на комете. Спустя много лет экспедиция Эмбер к роутеру повстречалась с жуткими ракообразными-зомби, выгруженными образами, захваченными и пересобранными вуншами. Но где все это время были настоящие лангусты?

На мгновение Рите представляется, как она висит во тьме и в вакууме. Далеко внизу слышится пение сирен, несущееся из глубин гравитационного колодца планеты, а слева – на севере? – тускло сияет мглистое алое облако величиной с полную Луну в небе Земли, и сбросовое тепло зеленых бесцветных яростных снов, в которые погружена галактическая цивилизация, засоряет тишину космоса несмолкающим техногенным гулом. Поняв, как изменять направление своего немигающего безглазого взгляда, она замечает звездолет. Он выполнен в форме трехкилометрового ракообразного, разделен на сплюснутые сегменты и топорщится лапами, на которых закреплены объемистые топливные баки с криогенным дейтерием. Синий металлический хвостовой плавник обернут вокруг дюзы термоядерного реактора. Вместо головы у космического лангуста плавающий в полезном тумане ворох роботов-кустов, вокруг которого роятся наносборщики, готовые чинить повреждения на ходу и раскрывать тормозные щиты. Массивная обшивка защищает корабль от яростных вихрей межзвездной пыли, шестиугольные фасетчатые глаза-радары обращены к Рите.

За и под кораблем виднеются витки колец. Лангуст на орбите Сатурна, в считаных световых секундах от них. И пока Рита, будто лишившись дара речи, таращится на судно, оно подмигивает ей.

– Они не пользуются именами, во всяком случае – как личными метками, – виновато говорит Манфред. – Но я спросил у него, не возражает ли он, если я буду называть его как-нибудь. Он сказал: «Пусть будет Синий», ведь таков его цвет. И я представляю вам крепкого доброго лангуста по имени Некто Синий.

– Чтобы ориентироваться в сети, вам все еще нужен мой кладистический проект, – вворачивает Сирхан с долей самодовольства. – Вам уже известна конечная цель?

– «Да» на оба вопроса, – Манфред кивает. – У каждого роутера мы будем отправлять привидения-дубликаты к каждой возможной конечной точке и ждать от них ответа. Потом повторять операцию и так далее, все в рамках классического рекурсивного поиска в глубину. С конечной целью, впрочем, все немного сложнее. – По указке Манфреда, потолок теряет плотность, рассредоточиваясь в обрывистую трехмерную паутину. Покопавшись в архиве несколько субъективных часов, Рита все-таки узнает, что перед ней – карта распределения темной материи в пределах миллиарда световых лет от Млечного Пути; галактики, точно лебяжий пух, вплетены по нескольку в узловые точки пересечения.

– Мы уже почти столетие знаем: там, в войде Волопаса, происходит что-то странное – например есть там пара галактических сверхскоплений, вокруг которых имеют место странные процессы в анизотропии космического фона. Вычислительные процессы обычно генерируют энтропию как побочный продукт, и похоже, что кто-то сбрасывает ненужное тепло в ту область со всех галактик в регионе, которое очень равномерно распределено таким образом, что отражает распределение металла в этих галактиках, за исключением разве что самих ядер. А если верить лангустам, поднаторевшим в интерферометрии с чрезмерно длинной базой [107], большинство звезд в ближайшем скоплении краснее, чем ожидалось, и лишены металла. Как будто кто-то использовал их в качестве месторождений.

– Вот как. – Сирхан пристально смотрит на своего деда. – А почему они должны отличаться от местных узлов?

– Посмотри вокруг. Видишь какие-нибудь признаки крупномасштабной космоинженерии в пределах миллиона световых лет отсюда? – Манфред пожимает плечами. – До нас еще ничего не дошло… ладно, смотри. Мы наблюдали погибший матрешечный мозг, узнали, сколь трудно для постсингулярной цивилизации исследование новых рубежей – мы видели барьер пропускной способности, удерживающей их дома. Но там… – Он показывает на потолок. – Там случилось нечто другое. Изменения в масштабах всего галактического сверхскопления. Похоже, они действуют заодно – все-таки рискнув пойти в исследования, достичь еще более далеких рубежей. Похоже, они занимаются чем-то целенаправленным и координированным, чем-то масштабным – может статься, атакой временного канала на виртуальную машину, управляющую нашей Вселенной, а может, вложенную симуляцию совершенно другого мира. Их потомки все еще могут быть там. Вверх или вниз они идут? Там всю дорогу – слоны на черепахах. Или можно найти что-то еще более реальное, чем наши вложенные реальности? Скажи, неужели ты не считаешь это все достаточно интересным, чтобы отправиться туда и разузнать?