Николай Новиков - Похоже, я доигрался

Даже оставшиеся в ладонях зубы не принесли никакой боли, ибо способный контролировать каждый участок мозга, я так же способен её глушить.

Еле уклонившись от брызнувшей из разорванной пасти крови, я поднимаю голову и планирую дальнейшие действия. Левая нога и рука одного тела сломаны, тогда как плечевые и мышцы спины второго полопались и более не выдадут даже десяти процентов от всей доступной ранее силы. Но даже так справиться с двумя пьяными мужиками и трезвым главой будет проще про...

После секундного осмотра последнего я не обнаружил. Сбежала, тварь.

Значит, осталось два парня и две беззащитные девчонки.

Тело со сломанной ногой отталкивается от земли с помощью уцелевшей руки и вонзается зубами в глотку шокированного мужика. С сидящим же на земле вторым врагом расправился другой Я, просто со всей силы пнув его по голове и заставив вонзиться в торчащую ржавую арматуру. Проскользивший по ней несколько десятков сантиметров, он повис над землёй и раскрыл челюсть, видимо, пытаясь подхватить падающие ошмётки лица.

Теперь на очереди девушки, с коими ещё проще – достаточно взять валяющийся нож и перерезать им глотки.

Остался лишь глава…

Две минуты разгона акселератора

/В то же время где-то в районах среднего круга/

“БЕЖАТЬ…” - даже в мыслях у парня чувствовалась одышка. - “НУЖНО СРОЧНО БЕЖАТЬ!”

Петлявший меж улочек главарь бежал с места кровавой бойни.

Он собственноручно убивал людей, участвовал в перестрелках и торговал живыми людьми. Теодор многое повидал за свои двадцать лет. Но ужас, от коего он пытался спастись, столь сильно рвал душу, что, неспособный сдерживать страх, он просто бросил товарищей и клиентов.

Развернувшаяся в переулке бойня напоминала ад: у бывших когда-то друзей из глаз шла кровь и словно подталкивала на убийство товарищей, а невиновную в каких-либо грехах девушку убили за простую попытку сбежать. Даже Теодор, при всём своём мерзком характере, редко когда догонял убегавших.

Он не знал, почему друзья так поступили, ровно как и личность незнакомца в очках. Есть ли между этим связь? Стоило ли тогда просто отдать девчонку, а не пытаться сохранить авторитет в глазах алкашей? Он не знал.

И именно незнание породило пожирающий рассудок страх. Ты не ведаешь, что делать дальше; что произойдёт в следующую секунду; чего ждать от случайного прохожего или даже собственной матери. Ты ничего не знаешь.

За тобой тянется бездна.

С каждым шагом ноги превращаются в залитые свинцом обрубки, влага постепенно покидает тело, а мелькающие тут и там пятна норовят поглотить всё обозримое пространство. От выступившего пота тебе холодно, но от разогретых движением мышц нестерпимо жарко. Всё твоё существо молит о проблеске света среди приближающейся пустоты.

Любое движение глазами порождает бесчисленное количество силуэтов. Тот, от кого так стремишься убежать, всегда будет рядом. Можно сказать, что ты не смог убежать и на метр от кровавой бойни – она всегда идёт следом.

Не вертеть головой, не смотреть назад, не моргать и молиться о скорой встрече с людьми – вот единственный шанс не утонуть в созданной тобой же бездне. Повернёшься – кара настигнет тебя. Остановишься – лишённые сил ноги окончательно откажутся служить хозяину.

Избегай одиночек на пути, ибо в любой момент в них вселится Он. Толпа – твой единственный шанс. А потому… просто беги.

Беги, жалкое насекомое.

/Утопающий в крови переулок/

— Опять за старое, хах, - усмехнулся Артур и вколол в шею весь заряд чёрного гидравлического шприца.

С пустым взглядом я осматривал устроенную вокруг бойню. Трупы, океаны крови и зловонье терпкого железа - насколько мне всё это знакомо.

— Опять… - повторил я шёпотом и тихо закивал. - А ведь Артур не должен был вступать в конфликты. Не для этого он предназначался.

В голове послышался резкий щелчок и ознаменовал собою отключение акселератора. Резкая волна онемения прошла по позвоночнику и устремилась в глубь черепной коробки, лишая окружающий мир красок и кружа землю под ногами. Неспособный нормально контролировать тело, я упал на колени и тяжело задышал в попытке сдержать рвотный позыв.

Не получилось.

Избавившись от содержимого желудка, я из последних сил поднимаюсь обратно на ноги и ещё раз осматриваю развернувшееся представление. Особенно внимание привлекал повисший на прошедшей сквозь глаз арматуре человек – эдакая скульптура неизвестного творца.

Не знаю, зачем я пытался с ними договориться. Возможно, не хотел лишней крови, а может доводить действие акселератора до двух минут. Да, прошло всего десять секунд с преодоления второго рубежа разгона, но даже так шанс быть обнаруженным возрастает во множество раз. Всего за десять секунд я успел оставить столько следов в километрах вокруг, что отделу поиска сбежавших объектов только и останется, что выстроить связь между бойней и мной.

В любом случае прошлого не воротишь. Я не хотел лишнего конфликта, но мне просто не оставили выбора. Порою от помех нужно избавляться радикальными средствами. Сестра для меня важнее всплывших на поверхность воспоминаний. Потерплю. В первый раз, что ли?

В конце концов, я выдернул крошку Эмилию из самого настоящего ада. Живший множество лет с чувством вины перед самым дорогим человеком, я наконец нашёл способ отплатить за всю доброту.

— Прости, Эмилия, - сказал я чуть громче. - Прости, что оставил одну, - повернулся в сторону прижавшейся к стене девушке.

Широко распахнутые от ужаса глаза и трясущееся тело вызывали лишь жалость и желание оберегать. Я привык к виду гор трупов, но вот семнадцатилетняя девчушка – вряд ли. Её взгляд метался из стороны в сторону, перескакивая то на бежавший алый ручеёк, то на меня. Она жалась как можно ближе к стене в попытке скрыться подальше от убийцы, а сил не хватало даже на очередной всплеск эмоций – на лице девушки не осталось ничего, кроме ужаса непонимания.

— Ты ранена, - сказал я и подошёл к ней. - Не бойся.

В ответ Эмилия лишь ещё сильнее вжалась в стену и зажмурилась, видимо, ожидая удара.

— Прости… - шепнул я и приложил раненую ладонь к открытому порезу на щеке сестры.

Вылечившие меня нанороботы из чёрного шприца быстро перетекли в другое тело и устремились ко всё ещё кровоточащим ранам. Вздрогнувшая от прикосновения Эмилия зажмурилась ещё сильнее, но вскоре, видимо, почувствовала распространяющуюся по телу прохладу и быстрое затягивание ран. Отыскавшая последние очаги смелости и надежды, она чуть приоткрыла глаза и посмотрела на руки – ни следа ран.

— Прости, что так долго пропадал - вновь шепнул я, снял чёрную ветровку и укрыл ею дрожащую девушку. - Кошмар закончился, теперь ты будешь счастлива, обещаю, - не сдержав эмоций, я обнял девушку. - Ведь мама говорила всегда улыбаться, помнишь? – тянущее чувство в сердце взыграло с новой силой.