Юрий Силоч - То, что не убивает

За окном по выделенным полосам в центре трассы монотонно проносились серебристые беспилотные тягачи с такими же серебристыми контейнерами — один за другим, без перерыва. Остальные полосы были свободны — разве что раз в пару минут проезжала легковушка, пикап или фура с водителем-человеком. Чуть дальше монотонно грохотали бесконечные железнодорожные составы.

— Может и есть тут что-то от желудка, я не знаю… — из подсобки вышел здоровенный красномордый детина в майке-алкоголичке и джинсах — помощник Руди, которого звали Карл. Он беспомощно разводил руками, сжимая в огромных ладонях блистеры с таблетками.

— Дай погляжу, — попросил я. Попытка подключиться к сети не дала результата — слишком слабый сигнал, слишком старые и медленные протоколы передачи, — поэтому пришлось напрячь память.

Древний аспирин, обезболивающее, жаропонижающее, от давления… К сожалению, всё безнадёжно просроченное.

— Не годится, — я покачал головой и вернул лекарства. Эрвин снова перевернулся на четвереньки и громко закричал в пластиковый тазик. Невозмутимый усатый гость сделал телик погромче.

А вот Карл явно расстроился:

— Что же делать-то?..

— Скорую вызывать, я так понимаю, не вариант, — сказал я не столько с утверждением, сколько с надеждой, что так оно и есть: не хватало ещё привлечь к себе внимание. Конечно, существовал шанс, что здешние поселения обслуживала какая-нибудь небольшая медицинская фирма, но лишние глаза были нам в любом случае ни к чему.

— Хах! — горько усмехнулся Руди, который зачем-то придерживал Эрвину голову. — У меня как-то сердце прихватило в том году, чуть не умер, а скорая так и не приехала. После того случая я аннулировал страховку: нахрен она мне такая нужна?.. Эй, Даг! — обратился он к усачу в салатовой бейсболке. — Даг!

— А? — тот встрепенулся, отрывая взгляд от телевизора, и стало ясно, что он ничего не слышал.

— У тебя в аптечке есть что-нибудь от температуры и желудка? — поинтересовался Руди. Полутьма, оранжевое поло, белые зубы и белки глаз. Жутковатая картина.

— И заживляющее, если есть, — встрял я, показывая на свой лоб, и добавил поспешно: — Мы заплатим!

Приятным сюрпризом оказалось то, что у меня на счету водились кое-какие деньги, так что шоколад, воду и лекарства я мог бы купить самостоятельно, не злоупотребляя гостеприимством.

— Сейчас гляну, но не обещаю, — усач, названный Дагом, осушил бокал одним глотком. Он говорил очень медленно, лениво и сонно, растягивая гласные, как жвачку. — У меня ж там один хлам, пластырь — и тот говно. Компания собирала.

— А можно ещё воды? — слабым голосом попросил Эрвин с пола. — А то мне опять блевать нечем.

— Бедняга, — покачал головой Руди и подал моему непутёвому напарнику бутылку. — И как же вас угораздило?..

— Честно говоря, сам не знаю, зачем тем парням было меня похищать, — я развёл руками, мысленно сверяясь с легендой. — Денег у нас нет, машина — дерьмо, органы… Какие к чёрту органы у двух стариков?

Руди зацокал языком:

— Да кто их поймёт, этих уродов?.. У них же мозгов не осталось, в голове либо наркотики, либо какие-то железки, которые делают из них психов. Но вы молодцы. Пройти такой путь…

— Старая закалка, — скромно улыбнулся я.

— Хуялка! — раздражённо вскрикнул Эрвин и изверг воду обратно. — Я чуть не сдох там, Маки! Чуть не сдох!

— Ну, он ведь предупреждал вас, чтоб вы не пили из лужи, — осторожно заметил хозяин заведения.

Скаут застыл на месте, его даже тошнить перестало.

— Руди, — позвал он.

— Да?

— Пожалуйста, не говори сейчас ничего, — и вернулся к прежнему занятию.

Зазвенели китайские колокольчики над дверью — вернулся Даг. Положил на стойку небольшой чемоданчик из серого пластика и принялся выкладывать содержимое. Бинты, вата, шприцы, жгут, снова какие-то таблетки от сердца, нашатырный спирт…

— Нету здесь ничего, — пожал он плечами, когда закончил перебирать аптечку.

Из неприметной двери с надписью «техническое помещение» вышел мрачный чёрный подросток в толстовке с матерной надписью — племянник Руди.

Он протараторил что-то на местном языке и продублировал так, чтобы поняли остальные:

— Я воду включил. И нагреватель.

— Идите мыться, — взглянул на меня хозяин. — Мы тут с вашим приятелем сами справимся как-нибудь. — Он повернулся к парню: — Дай ему полотенце — то синее, с голой бабой, и поищи какие-нибудь вещи.

— Спасибо, — кивнул я, чувствуя себя не в своей тарелке из-за такого гостеприимства. Руди мог и не открывать ту чёртову дверь, ведь из саванны для него никогда ничего, кроме неприятностей, не приходило. И тем более он не был должен напрягать своих людей, суетиться, помогать и при этом совершенно ничего не требовать взамен. Для меня — человека, успевшего очерстветь от городской практичности, частенько граничащей с цинизмом, — это было всё равно что увидеть своими глазами летающую тарелку.

В тесной душевой с сырыми стенами меня ждала тёплая, хоть и немного ржавая вода, странный шампунь с запахом жвачки, много «ой» и «ай», когда я во время мытья прикасался к ранам и синякам, а после — огромное выцветшее полотенце с изображением голой женщины, сидящей на морском пляже, и чистая одежда: спортивные штаны, сланцы и футболка с надписью «Самый лучший в мире дед». Всё остальное, что на мне было, включая уничтоженные жёлтые туфли, я с наслаждением отправил в мусорку, после чего повторно помыл руки.

За время, что я приводил себя в порядок, ситуация не изменилась: когда я, свежий и благоухающий, вернулся в зал, Даг всё по-прежнему пил пиво, Эрвин страдал, Руди пытался ему хоть как-то помочь, а Карл ходил кругами, не зная, куда себя деть. В этом я ему с удовольствием помог: попросил вытащить из моего лба осколки, снял майку, сел под яркий и горячий свет настольной лампы, отключил боль и провёл следующие полчаса, повторяя через каждые десять секунд, что у меня всё в порядке и можно действовать решительнее.

Время от времени на поднос с тихим стуком падал очередной осколок. Снова открылось кровотечение, поэтому я зажмурился, чтобы не залило глаза, и слушал сопение Карла, голос футбольного комментатора, а также стоны Эрвина, который понемногу начал приходить в себя.

— Идите отдыхать, — когда все более-менее заметные осколки были извлечены, а кровавая рана, в которую превратился лоб, скрылась за несколькими слоями бинтов, Руди вложил в мою ладонь ключ. Старый, металлический, с цифрой на пластиковом брелоке. Я таких не видел лет двадцать: в Корпе все поголовно пользовались карточками, сканерами отпечатков или паролями.

— Сколько стоит номер на ночь? — спросил я, но хозяин энергично замотал головой.

— Ничего не надо. Я же говорил, что это не ради денег.