Юрий Силоч - То, что не убивает

Например, мы миновали небольшой двухмоторный самолёт, погребённый под грудой плюшевых игрушек, а затем высокую и длинную, с десяток метров, стену, состоящую целиком из тонко звенящих разноцветных неоновых вывесок. Под ней лежал, усыпанный частями манекенов, кусок почти настоящего африканского ландшафта: если бы не колёсики внизу, я и не подумал бы, что этот каменистый участок почвы с растущей на нём колючей травой, поддельный.

— О! Гляди! Гляди! — оживился Эрвин.

Наш путь пролегал мимо небольшого павильончика, детально реконструирующего кабинет мэра Корпа: массивный деревянный стол, застеленный зелёным сукном, позолоченные письменные принадлежности, кресло с высокой спинкой и крайне реалистичное окно, перед которым застыл не менее реалистичный Юнгер.

— Это?.. — сперва я даже не понял, что передо мной кукла, но политик был слишком неподвижен: застыл в непринуждённой позе с широкой располагающей улыбкой.

— Надо же, — Эрвин приблизился к кандидату в мэры, и я последовал его примеру. Смотреть на Юнгера вблизи и без перекрестия прицела было мне в новинку. — Ау! — скаут пощёлкал пальцами перед носом политика. — Проснись! Ха! Забавно.

— Если вас заинтересует, там есть ещё, — Харрис, терпеливо ожидавший, пока мы осмотрим павильон, кивнул в сторону.

Я перевёл взгляд, и мои глаза полезли на лоб: за очередными залежами реквизита, посреди которых торчал сегмент крепостной стены, раскинулась невидимая ранее площадь, забитая людьми. Реалистичный асфальт (тоже на колёсиках), горожане с транспарантами, возле куска фасада серого здания с колоннами в античном стиле стоит небольшая трибуна. За ней второй улыбающийся Юнгер. На земле мусор и блестящие плевки, рядом с пожарным гидрантом притулился закутанный в одеяла бродяга… Имитация выглядела так натурально, словно пришельцы аккуратно вырезали кусок пространства-времени и перенесли сюда.

Фальшивую площадь окружали куда менее масштабные павильоны: например, больничная палата, где Юнгер в накинутом на плечи белом халате пожимал руку лежавшему на койке старику. Слева от неё расположился школьный класс, полный довольных детей с горящими от обожания глазами, а справа — пункт раздачи еды бездомным. Юнгер из последнего был одет в грязный фартук волонтёра и наливал огромным половником бесплатный суп пропитому белому бродяге. Полицейский участок, пожарная часть, какой-то зал заседаний… Множество вырванных из реальности фрагментов.

— Это что, мать вашу, такое?.. — я растерялся от масштаба и количества Юнгеров на квадратный метр. К счастью, тепловизор показывал, что температура тел не отличается от остальной среды, иначе я бы забеспокоился куда сильней.

— Киностудия, которая обанкротилась лет двадцать назад, — Харрис ухитрился дать ответ, ничего при этом не сказав.

— Я не об этом. Что это за куклы?..

— Куклы как куклы, — пожал плечами главный-мудак-в-Масс Биотех. — Ничего особенного, такой же реквизит. Просто тела, на которые пока не нашлось покупателей. После покушения мы решили, что выставлять Юнгера напоказ слишком опасно.

Эрвин хмыкнул:

— И нахрена так заморачиваться, когда можно сделать компьютерные модели, и никто не заметит разницы?

— Заметят, — возразил Харрис. — Ещё как заметят. Нельзя считать избирателей идиотами: кто-нибудь обязательно распознает обман, причём из-за совершенно незначительной детали. К тому же модели можно отличить визуально, по стилю. Их ведь создают дизайнеры, которые привыкли делать красиво, даже когда делают уродство. Всегда лакируют реальность, добавляют… глянца, понимаете?..

— Понимаю, — вклинился я. — И который из этих Юнгеров настоящий? И настоящий ли ты?..

«Эрвин, сигнал не проходит наружу!» — я попытался выйти в сеть, но не сумел.

«У меня тоже. Эх, такая получилась бы трансляция…»

«Будь наготове!» — интуиция била тревогу, но, к сожалению, не могла сказать, откуда именно мне прилетит.

— Я — настоящий, — тонкие губы искривились в подобии улыбки. — Самый, что ни есть. А Юнгер — вон он.

— Эм-м, на баскетбольной площадке? — посмотрел я в указанном направлении.

«Эрвин, внимание по сторонам!»

«Ничего не вижу. Ни в каком спектре».

— Нет, не там. Левее, — ласковый голос Харриса вызвал неприятные воспоминания о таких же интонациях Эрвина несколькими минутами ранее, когда тот держал лезвие у горла Нтанды. — И если вы пройдёте чуть дальше, то… А, ладно, — тон неожиданно поменялся, и мужчина заговорил торопливо. — Это в принципе неважно. Я, конечно, рассчитывала заманить вас подальше, но так тоже хорошо.

— Э-э… — удивился я. — Что? Что ты говоришь? Рассчитывала?..

— То и говорю, мудила. Поздоровайся с Юнгером.

В следующую секунду головы всех доселе неподвижных фигур синхронно, быстро и точно повернулись в мою сторону. Если бы я уже не был седым, то непременно поседел бы от ужаса.

— Что за шутки?! — я прицелился в Харриса. — Что происходит?!

— Маки! — воскликнул Эрвин, выхватывая из ножен меч и направляя на кукол пистолет-пулемёт. — Что за?..

— Ха! — главный-мудак-в-Масс Биотех сделал шаг вперёд, ухватился за ствол РПД и приставил его к своему лбу. — Давай. Это ничего не изменит, у меня таких Харрисов штук пять собрано. Очень скоро я наконец-то смогу вдоволь в вас, мальчики, покопаться и посмотреть, что же там Блю Ай наворотили. Увидимся на операционном столе!

Выстрел снёс Харрису башку, в свете софитов красиво блеснули осколки металла и микросхем, а куклы всё с той же пугающей нечеловеческой синхронностью бросились к нам. Я завизжал, как увидевшая крысу школьница, и зажал спуск.

Оружие тряслось, вздрагивало и брыкалось, как слишком игривая собака. Заряд в ускорителе закончился, но чрезмерная огневая мощь и не требовалась: тяжёлые пули выкашивали нападающих целыми рядами. Однако им на смену приходили новые — стремительные, тянувшие в мою сторону руки со скрюченными пальцами и до жути молчаливые.

Эрвин прикрывал мне спину, отстреливался и орудовал мечом ничуть не хуже, чем я пулемётом — рубил, колол, крутился вихрем, хохотал и громогласно матерился по-японски.

Я вскрикнул от боли: белобрысый мальчуган в пиджачке и галстуке-бабочке подобрался незамеченным и вцепился в ногу так, что чуть не оторвал. Маленькие пальчики стальной хваткой впились в бедро и тянули вниз рвущуюся штанину вместе с кожей и органическими мышцами.

Пацан развалился на части от одного удара прикладом, но секундная задержка стала роковой: куклы навалились на меня, распластали на полу и прижали всей своей холодной тяжестью так, что я не то что пошевелиться — вдохнуть не мог.

Судя по воплям и печальному звону металла о пол, Эрвина тоже скрутили: