Юрий Силоч - То, что не убивает

— Может и мне поможешь? — прошипела девушка.

— Обойдёшься.

— Я ваш единственный козырь, если я сдохну, то…

— Заткнись! Маки! — позвал меня Эрвин, на этот раз вслух. — Не надо эвакуации. Мы остаёмся.

— Ладно, — согласился я, чувствуя, что это очень плохая идея, и отшатнулся, когда в машине раздался шорох. Менеджер! — Эй! — я постучал по измятой задней двери, и та с печальным скрипом отвалилась. — Жив? Вылезти можешь?

— Нет, — плаксиво ответил соблазнённый мужчинка. — Меня же связали.

Если это было его самой большой проблемой, я мог лишь позавидовать такому везению.

— Давай там змейкой как-нибудь. Я развяжу. Если ты пообещаешь не убегать, конечно.

Менеджер горячо заверил меня в своей лояльности, и вскоре сидел на полу рядом со мной, потирая запястья и высматривая какой-нибудь кусок ткани, чтобы прикрыться.

Скаут успел опоясать свой живот широкими полосами ткани и теперь возился с ногами Нтанды, которая время от времени вскрикивала и шипела как злая кошка.

— В машине есть аптечка?

Мужчинка быстро закивал.

— Давай сюда.

Было бы здорово, конечно, найти там набор для регенерации, но надежда на чудо быстро сменилась ожидаемым разочарованием: ничего, что могло бы помочь Эрвину, внутри не оказалось. И это было неудивительно: препарат за несколько тысяч могли позволить себе очень немногие, да и то в экстренных случаях, а просто так возить его, ожидая, когда истечёт срок годности, было всё равно что заправлять машину дорогим бренди. О себе я даже не думал: мелкие осколки и попадания из пистолета можно было вообще не брать в расчёт, а пальцы в моей профессии давно считались расходниками.

Оживилась Нтанда:

— Ну и что дальше, мудаки? Сдавайтесь. Он ранен и долго не протянет.

«Ты уверен, что выдержишь?» — спросил я у Эрвина.

«Да, всё будет в порядке. Не ссы».

«Дело не в страхе. Тебе прикрывать мою спину, не забывай. И если что…»

В голосе скаута зазвучало раздражение:

«Сказал же, что справлюсь! Перетяну живот потуже, чтоб кишки не вывалились, и вперёд. Не трать время!»

«Ну ладно, только потом не ной», — я пожал плечами и обратился вслух к Нтанде:

— Нам нужен Харрис.

— Я же сказала, его здесь нет! — огрызнулась девушка.

— Тогда твои дела плохи. Мы заперты, мой друг ранен, а я держу тебя на мушке и нервничаю так, что указательный палец сильно дрожит. Всё, чего мы хотим, — это поговорить. И если Харрис сейчас вместе с Юнгером — что ж, так даже лучше.

Нтанда усмехнулась:

— Поговорить? Именно поэтому вы вломились сюда с РПГ и пулемётом?

Я повторил её усмешку:

— Скажем так, наши планы быстро изменились.

— Ты представляешь, кто такой Харрис и кто я? Нас, скорее всего, завалят всех втроё… Вчетвером, — она кивнула в сторону менеджера.

— Не завалили же, когда ты приказала прекратить огонь. К тому же я повторю: мы просто хотим поговорить. И я уверен, Харрису с Юнгером будет интересно нас послушать.

— Надеешься купить себе прощение? — презрение в голосе негритянки было настолько концентрированным, что я практически почувствовал, как меня щедро обдали помоями из ведра.

Пожатие плечами:

— А вдруг?..

— А Кристобаль? Что насчёт него?

— Мы подумаем об этом завтра, — я врал так вдохновенно и решительно, что сам себе удивлялся.

Девушка покачала головой, раздумывая, что к чему.

— Ладно, как скажете… — её зрачки забегали, выдавая нажатия на кнопки в дополненной реальности. — Сейчас ответят.

Минутная пауза.

— Харрис даёт добро. Они с Юнгером встретят вас на семнадцатом этаже. Путь свободен, можете идти.

Эрвин издал короткое «Ха!»

Я согласно кивнул:

— Одни? За идиотов нас держишь?

— Если ты не заметил, — язвительно процедила Нтанда, — у меня из-за вас ноги сломаны!

— Тогда мы все вместе подождём твоих друзей здесь, — я снял пулемёт с плеча и сплюнул на пол вязкую кровавую слюну.

— Харрис не идиот, он не пойдёт на это!

— И лишится ценного сотрудника. Патовая ситуация.

— Хуятовая, — огрызнулась Нтанда. — Не усложняйте. Оставьте меня и идите на все четыре стороны, вам там ничего не грозит. В любом случае вы не сможете тащить меня на себе.

— Хм… — задумался я. — А вот это неплохая идея. Эй! — поникший менеджер вздрогнул и вскочил на ноги, когда я его окликнул. — На, держи, — вытащив из ножен на поясе штык-нож, я протянул его удивлённому мужчине. — Срежь ремни безопасности в машине.

— Мне больно! — кричала Нтанда. — Больно, сраный ты…

— Это потому, что ты орёшь, — рычал я ей на ухо, смущаясь из-за того, что запах, исходивший от волос девушки, оказался неожиданно приятным. — Заткнись и виси спокойно!..

За пару минут мы с Эрвином сварганили из ремней что-то вроде «кенгурятника», в которых мамы носят детей. Он был неудобным, постоянно съезжал и грозил развалиться в любой момент, но функцию свою выполнял — прикрывал моё старое дряблое тело телом крупной чёрной женщины. Ранец с боеприпасами выполнял ту же функцию со спины, а Эрвин вёл перед собой соблазнённого менеджера, который пытался прикрыть пах ладонями и испуганно озирался по сторонам.

Несмотря на то, что я был универсальным солдатом, кибернетически усиленным от корней до самых кончиков, идти было тяжко. Спина и колени сходили с ума от нагрузок и требовали хоть что-нибудь оставить, но я не собирался выбирать между важным заложником и огневой мощью, поэтому терпеливо, как послушный ослик, продолжал тащить свою ношу.

За дверями пентхауса обнаружился белый коридор, обрывающийся возле лифтовой площадки. Вооружённые громилы в чёрном без всякого сопротивления погрузились в лифт, двери которого на наших глазах закрылись. Красное табло отсчитало несколько этажей и замерло.

— Надеюсь, ваши ребята не будут делать глупостей, — сказал я, нажимая кнопку вызова.

Минута весёленькой музыки, что сделала нашу поездку донельзя неловкой, — и створки разъехались, выпуская нас наружу в такой же невыразительный белый коридор, где пахло тоской и больницей. Охранники маячили неподалёку, но как-то ненавязчиво — скорей, чтоб мы просто не забывали об их существовании.

— Вперёд, — скомандовала Нтанда. — Студия девяносто девять. Видишь вход?

Не увидеть было сложно: аккуратные серые буквы висели в воздухе около не дверей, а, скорей, ворот из нержавеющего металла, навевающего ассоциации с банковскими хранилищами и правительственными бункерами.

Пока всё шло неплохо — и именно поэтому я с ума сходил от нервного напряжения. Дурное предчувствие хватало меня за грудки, отрывало от пола и трясло, крича на ухо: «Ты что, не видишь?! Это же западня! Не ходи туда!»

— Открывай! — потребовал я, когда остановился у студии.

— Не так быстро, — возразила Нтанда. — Оговорим условия.