Юрий Силоч - То, что не убивает

— Условия — лучше некуда, — ухмыльнулся Эрвин. На его повязке проявилось маленькое красное пятнышко. — Мы заходим внутрь и разговариваем разговоры с главным мудаком Масс Биотех.

— …Но перед этим отпускаете меня и оставляете тут оружие.

— Может, ещё штаны снять и нагнуться? — возмутился напарник.

— Если хочешь, можешь и так, никто не будет возражать, — съязвила девушка. — Но если вы не сделаете так, как скажет Харрис, нам пиздец. Меня и этого чудика просто спишут в безвозвратные потери.

После этих слов чудик заметно приуныл.

— Нет, — я обрубил препирательства на корню. — Мы заходим все вместе.

— Боже, мужик, да зачем тебе безногая баба и этот ствол? — простонала Нтанда, едва не заехав мне затылком по носу. — Внутри нет танков! С кем ты там собрался воевать?

— Эта безногая баба уже дважды доказала, что важна Харрису. А ствол лишь немного поможет выровнять наши шансы против всей вашей грёбаной корпорации.

— Но…

— Нет, — я не дал девушке договорить. — Заткнись.

— Вы же сможете пристрелить Харриса в любой момент! Он не согласится!

— Мы и без пушек можем его на куски порвать, — заметил напарник.

— Наше оружие не для нападения, а для защиты, — продолжал я гнуть свою линию. — Мы на его территории, и наши шансы на отход чудовищно малы. Похожи ли мы на самоубийц?..

Нтанда хихикнула:

— Вообще-то очень.

Эрвин усмехнулся в ответ:

— Я стал презирать её чуточку меньше.

Девушка закатила глаза:

— Можешь стоять тут и думать, пока мы с твоим приятелем не истечём кровью. А можешь пойти на уступки и…

— Тогда стоим, — заявил я, твёрдо намереваясь буквально стоять на своём до конца.

— Сука… — прорычала негритянка. Недолгая пауза. — Тогда тебе предлагают выбор: взять с собой либо меня, либо пушки.

Я задумался на несколько мгновений. Позвоночник жалобно заскулил, упрашивая снять хоть какую-то часть веса.

— Только когда увидим Харриса!..

— Да блядь! — воскликнула девушка. — Какие ты можешь дать гарантии, что не начнёшь палить?

— А какие ты можешь дать гарантии, что Харрис…

— Господи, как вы меня достали, — глубоко вздохнул Эрвин и потряс в воздухе катаной: — Давайте живее, а не то я зарублю вас всех, а потом сделаю харакири.

— Как только мы увидим Харриса, я тебя отпущу, — пообещал я Нтанде. — Даю слово.

— Слово… — фыркнула она и замолкла. Секунд через пять в тишине коридора раздался щелчок, и дверной замок коротко запищал.

В коридор хлынули мягкий жёлтый свет и аромат нагретой на солнце пыли. Эрвин с любовником на привязи ворвался внутрь первым, а я протолкался следом и захлопнул тяжеленную металлическую створку.

— Осмотрись! — крикнул я скауту и прислонился к стене, приготовившись в случае чего идти в последний бой.

Лицо и лоб мгновенно покрылись потом. Жарко.

Студия девяносто девять представляла собой огромное, размером с ангар, помещение. Под потолком громоздились друг на дружке целые гроздья софитов всех возможных размеров. Возле стен и плотно занавешенных окон возвышались металлические конструкции, похожие то ли на строительные леса, то ли на мостки. Рядом с входом стоял оранжевый погрузчик, нацелившийся на поддон с коробками. Неясно, где он тут ездил, потому что проходы между ящиками, вешалками, электрикой и декорациями выглядели настолько узкими, что и паре человек было трудно разойтись.

Чуть поодаль, за целой горой тележек из супермаркетов, начинались бесконечные ряды одежды, за которыми я заметил макеты стен: вон там, кажется, кухня, а там, судя по обоям с ракетами и самолётиками, детская… Целая бездна пространства, застроенная лабиринтом — ненастоящим, пыльным и пахнущим старыми тряпками.

— Вы тут кино, что ли, снимаете? — пробурчал я и включил тепловизор, чтобы рассмотреть, не прячется ли кто-нибудь за этими горами бутафорского барахла. Эрвин тоже напряжённо оглядывался по сторонам.

— Тут снимают всё, — сварливо ответила Нтанда. — Развяжи меня! Я уже ног не чувствую.

— Только когда увижу…

— Господа!

Я готов был поклясться, что парой мгновений раньше тут не было никакого пожилого мужчины в идеально сидящем бежевом костюме и с массивной золотой заколкой на галстуке.

Цепкие волчьи глаза, небольшие красные прожилки на носу и щеках, седина, осанка — на фото Харрис выглядел добрым и чрезвычайно располагающим дедушкой в очках и белом халате, но сейчас передо мной стоял делец с большой буквы Д.

— Я здесь, — он поднял руки и покосился на Нтанду: — Насколько я помню, была договорённость, что её отпустят, когда мы встретимся.

«Эрвин! Видишь кого-нибудь?»

«Никого и ничего».

— Да, была, — я потянул за ремень, распуская узел. Вообще-то я собирался поступить как джентльмен и придержать Нтанду (Господи, как же прекрасно пахнут её волосы), но упустил момент, и она шмякнулась на пол с воплями и матом. — Ой! Прости…

— Мудак! — негритянка сверкнула глазами. — Какой же ты мудак!..

— Идёмте, я отведу вас к Адаму Юнгеру. Вы же с ним хотели поговорить? — Харрис заметил мой недоверчивый взгляд и поспешил заверить: — Могу поручиться, что тут нет ни одной живой души.

— Очень надеюсь на это, — я похлопал ладонью по цевью пулемёта.

— Мои люди заберут девушку, когда мы отойдём достаточно далеко. Если вы не против, конечно.

Эрвин похлопал главного-мудака-в-Масс-Биотех по плечу:

— Мы не против, — скаут кивнул на дрожащего менеджера, который глядел на нас умоляющими глазами собаки, выпрашивающей ещё один кусочек. — И его тоже можете забрать. Прости, приятель, но мы не можем быть вместе.

— Останьтесь с ней, — попросил Харрис, и подчинённый закивал, тараторя что-то вроде: «Да, конечно, конечно, да, я останусь, да, конечно».

— Веди, — я приподнял ствол пулемёта. Старик проводил его взглядом и немного подался назад, но быстро взял себя в руки и энергично махнул рукой:

— Идите за мной.

Он повёл нас мимо сваленных в кучу кофров и выставленных как на параде операторских кранов, треног и прочего оборудования.

Некоторые софиты и лампы были включены, и в их концентрированных плотных лучах кружились вихри блестящих пылинок. В тепловом спектре осветительные приборы полыхали, как настоящие пожары, в сиянии которых можно было спрятать целую роту солдат.

Мы с Эрвином озирались по сторонам, чтобы не пропустить возможное нападение, и схватывали кучу деталей. Каждая по-отдельности не была чем-то особенным (кроме огромного ярко-зелёного пенопластового тираннозавра; он — был), но вместе они смотрелись крайне странно. Ворохи одежды и бытовые предметы соседствовали с чучелами животных, яркими и экстравагантными сценическими костюмами и гаджетами неизвестного назначения. На каждом квадратном метре будто разыгрывалась какая-то очень интересная история.