Юрий Силоч - То, что не убивает

— Ага, разбежался, — буркнул Эрвин. — Готово. Мы на месте.

Машина зависла на невообразимой высоте прямо напротив мерцающей сине-зелёной вершины пирамиды. Я выудил из чехла и перетащил себе на колени небольшой ранец с патронами и старый китайский клон советского пулемёта РПД, увешанный тактическими прибамбасами, как новогодняя ёлка игрушками. Фонарик, два прицела (с кратностью и без), камера, рукоять на цевье, датчик движения, лазерный целеуказатель и хромированная блямба катушки энергоускорителя, часть которой я жутко задолбался вращивать в ствол оружия.

Эрвин, которому я не показывал эту пушку, присвистнул:

— А телевизор у неё есть?

Вытянув из рюкзака гибкий рукав с пулемётной лентой, я вставил последнюю в разъём и дослал патрон:

— Ну-ка, организуй нам кабриолет.

Крыша уползла в багажник, и в кабину ворвались порывы ветра.

Я попробовал подняться в полный рост, но не сумел себя заставить: один взгляд вниз заставлял ноги дрожать, а мозг — подсчитывать, сколько времени придётся падать. Судя по предварительным результатам, я успел бы составить завещание и заверить его у нотариуса.

Головокружение от нехватки воздуха и заложенные из-за высоты уши тоже не помогали, как и слегка подрагивавшая в воздухе машина.

— Чего тупишь?! — Эрвин с трудом перекрикивал ветер и жужжание винтов.

— Страшно!

— Стреляй давай! Не тупи!

Он был прав. Страх страхом, но дело надо было делать.

Косясь вниз, где ездили маленькие-маленькие машинки и проплывали полупрозрачные облака (Облака! Господи, это облака!), я кое-как прицелился и нажал на спуск. Пулемёт задёргался в руках, катушка загудела, ускоряя пули.

Несколько секунд грохота и тряски, свежесть озона и вонь пороха, бьющая по ладоням отдача, — а стёкла как были целыми, так и остались. Выстрелы, конечно, оставили на них кучу отметин и трещин, но добивался я вовсе не этого.

— План «Б»!

Когда из чехла показалась труба РПГ, напарник замахал руками:

— Э! Ты что, собираешься?..

Отвечать я не стал: отчасти потому, что счёл вопрос риторическим, отчасти из-за того, что пытался нашарить в чехле брезентовый подсумок и не смотреть при этом на причиндалы связанного менеджера. Есть! Я выудил ракету, зарядил, сорвал с навершия чеку и пробку, которые выкинул вниз (Как же высоко и страшно!), затем положил трубу на плечо, навёлся, глянул в прицел, взял немного ниже, чтобы не спалить нашу машину реактивной струёй, и выстрелил.

Отдачи почти не было — только громкое «ТУМ!», шипение и хлопок.

Когда серый вонючий дым рассеялся, я выругался так грязно, как только мог: кумулятивная ракета, как и полагалось кумулятивной ракете, ударилась об окно, прожгла в нём небольшое отверстие и впрыснула свою долю огненного ада в пентхаус, но само чёртово стекло, хоть и покрылось сеткой мелких трещин, явно не планировало рассыпаться.

— Сука! — я не глядя кинул РПГ на заднее сиденье и схватился за голову. Наш заложник громко заверещал — обжёгся о трубу. — Сука! Так всё просрать… Ар-р!.. Уходим!

— Пристегнись! — Эрвин с силой потянул меня вниз, заставляя плюхнуться на сиденье. В следующую секунду он сдал назад, задрав корму машины и набирая высоту.

— Что ты?..

— Пристегнись, сказал! — рявкнул напарник. — План Ц!

Крыша вернулась на место, а я со всей возможной поспешностью защёлкнул ремень безопасности.

— Ты что, собираешься?.. — я запнулся, поняв, что дословно повторил реплику Эрвина минутной давности.

— Да! Поехали!.. — скаут маниакально захохотал, мы с менеджером закричали в два голоса, а машина спикировала на стекло.

— Тормози!!! — не выдержал я вида приближающейся пирамиды. От ужаса тело свело винтом. — Тормози! Мы же…

Мерзко заскрежетал сминаемый и разрываемый металл. Меня бросило вперёд, ремень выдавил весь воздух из груди, а подушка безопасности выбила искры из глаз.

— Фух! — прозвучало со стороны Эрвина. — Мягкая посадка. На выход!

Изображение двоилось и плыло. На моих глазах напарник вырвал ремень вместе с гнездом, одним ударом вышиб дверь, подхватил катану, вытащил из-под сиденья короткий пистолет-пулемёт и вылез из машины. — Эй! Как тебя там?.. Не помню. Короче, главный мудак в Масс Биотех, мы идём!..

— Жив? — спросил я, покосившись на менеджера. Тот кивнул с затравленным видом. — Ну и отлично.

Мою дверь тоже заклинило, поэтому пришлось последовать примеру Эрвина и выбить её ногой. Выбравшись наружу, я быстро огляделся: всё такое же, как и в холле. Просторное, светлое, пронзённое белыми пластиковыми колоннами, серо-белое, аскетичное и как будто заострённое — даже кресла, диваны и огромная кровать были лишены привычных мягких черт. Вокруг нет ни разбросанных вещей, ни одежды, ни бумаг, ни каких-нибудь безделушек — идеальный и скучный порядок.

Наша разбитая машина, лежавшая посреди выгоревшего чёрного пятна в осколках стекла и обломках мебели, выглядела самой живой и уютной частью интерьера. «Если это его дом, то какая же скучища в кабинете?»

— Смотри-ка, Маки! — Эрвин стоял, поставив ногу на странный серый ком и уперевшись в него острием катаны. Однако через мгновение ком закашлялся, и я рассмотрел, что это человек, покрытый слоем бетонной пыли и придавленный массивной металлической треногой неизвестного назначения.

— Харрис? — я перешагнул через обломки мебели и белые осколки пластика.

Одного взгляда хватило для того, чтобы понять — я ошибся.

— Привет, красавица, — голос Эрвина моментально стал медово-ласковым. — Не ожидал тебя тут увидеть, — красавица вновь закашлялась и попыталась отстраниться от лезвия, но оно последовало за ней. — Очень иронично, правда? Недавно ты хотела меня разрезать, а вот теперь я хочу разрезать тебя.

У наших ног лежала та самая негритянка в белом халате, которую мы видели в лагере Мамы.

— Пошёл ты, — ощерилась женщина. Острие меча ткнулось ей в шею немного сильнее:

— Давай будем вежливыми, — предложил Эрвин. — Тем более, раз у тебя, бедняги, ножки не ходят, — он указал на колени негритянки, окровавленные и вывернутые в обратную сторону.

— Вас Кристобаль послал? — прошипела женщина сквозь зубы. Для человека с переломанными конечностями она держалась молодцом — я бы, наверное, орал как резаный. Впрочем, возможно она просто не отошла от шока.

Я моментально сориентировался:

— А к кому ещё нам было идти за помощью?

— Конечно. Только к такому же старому жестокому чокнутому муда-А-А-А! — завопила негритянка, когда Эрвин легонько пнул её колено.

— Не выражайся. Ты же леди!

— Хуеди! — прорычала она в ответ.

— Эрвин, не стой столбом, прикрой вход! Где Морган? — спросил я, подходя поближе и присаживаясь на корточки.

— Харрис? Он с Юнгером.