Алексей Савченко - Киберсайд [litres]

Матильда делает шаг вперед.

– Если не сейчас, то когда? Разве не было целью всего, что мы сделали, получить эти ключи и открыть то, кто я есть?

Этот разговор начинает напоминать Джеймсу, как ужасно он разговаривал с собственным сыном.

– Мы оба через многое прошли. Это может подождать, пока мы не доберемся до Метрополиса.

На этот раз она повысила голос:

– Нет, это действительно невозможно. Вот, что я тебе скажу. Мне нужно время, чтобы пережить все это, и как только мы доберемся до Метрополиса, мы будем иметь дело с Симмонсом. Ты действительно думаешь, что мы найдем время разобраться со всем там?

Ее вспышка распаляет и его. Джеймс указывает на дикую местность вокруг них, машет золотой короной на деревья, на небо.

– Да, потому что здесь, в лесу, какой в этом смысл!

Матильда вытягивает два средних пальца в сторону Молчуна.

– Да пошел ты, Джеймс. Не говори со мной свысока, как будто я ребенок. Если бы не я, ты бы все еще пытался проникнуть в Башню Донована!

В глубине души он знает, что она права, но не может признать это прямо сейчас. Он сделал все возможное, чтобы не перегореть, но его эмоции уже на пределе. Джеймс снова поднимает руки, пытаясь не усугубить ситуацию.

– Ты совершенно права. Мы должны изучить ленту, прежде чем отправиться в Метрополис, но мы не можем сделать это здесь. В первом же месте, где это будет возможно, мы остановимся. Но пока мы должны продолжить путь.

Она смотрит с раздражением, но сдержанное ворчание дает понять Джеймсу, что Ведьма сдалась. На сегодня.

Джеймс качает головой и продолжает идти, прежде чем еще какие-то слова вырвутся из его рта. Она неохотно следует за ним.

Осторожно спускаясь с утеса, Джеймс прокладывает себе путь сквозь деревья и кусты к служебной дороге. Стараясь смотреть сразу во все стороны, он выходит на тропинку.

– Мы должны быть осторожны. Мы можем оказаться рядом с аванпостом Анклава. Будь начеку.

Джеймс не слышит, как Матильда отвечает, но ее шаги совсем рядом с ним дают понять, что она согласна.

Идя по дороге, Джеймс ощущает страх. Ему требуется несколько минут, чтобы понять это. Все из-за тишины. Обычно есть какой-то фоновый шум, который помогает замаскировать шаги – пение птиц, жужжание жуков, кваканье лягушек, что-то еще, – но чем дальше они идут по дороге, тем становится тише.

Так и есть. Причина жуткой тишины ускользает от него, пока он не замечает что-то, преграждающее им путь. Он останавливается как вкопанный.

Анклавные баррикады перекрывают часть дороги впереди, а цепной забор тянется сквозь деревья в обоих направлениях. Слой мха на баррикадах безмолвно свидетельствует о том, как давно они перекрыли эту дорогу. Однако Джеймс быстро отмечает некоторые явно свежие ремонтные работы в звене цепи – признаки того, что этот район все еще патрулируется и поддерживается. Через равные промежутки на заборе висят неприветливые анклавные знаки. Карантин. Вход воспрещен. Нарушение‑10 за незаконное проникновение.

Почему Анклав боится места, в котором они с Ведьмой должны оказаться? У Джеймса мурашки по коже бегут от предположений. Ужас охватывает его. И опасения подтверждаются всего через несколько секунд, когда он замечает знак за баррикадами, который выглядит намного старше, чем любая из работ Анклава. Зеленая и белая краска выцвела, но он все еще может разобрать буквы:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПАРК УОРТОН

– И что теперь? – пробормотала Матильда, переводя взгляд с его лица на выцветшую вывеску и обратно. – Что случилось?

Джеймс чувствует, что его рука начинает нервно дергаться, но он борется с импульсом, чтобы найти и зажечь столь необходимую сигарету.

– Ну, хорошая новость в том, что мы уже на пути к станции.

Матильда подходит к баррикадам явно без энтузиазма.

– А плохая?

Джеймс кладет руку на кобуру пистолета и осматривает линию деревьев.

– Плохая – в том, что она находится на другой стороне лесопарка. До меня доходили слухи о том, что здесь кто-то есть, но сам я никогда тут не бывал. Есть истории о том, как люди входили в эти леса и выходили оттуда… другими . Через некоторое время они просто возвращались, и больше их никто не видел. А если Анклав не желает входить…

Матильда упирается рукой в бедро.

– Ты хочешь сказать, что в лесу есть Ведьма или что-то в этом роде?

Джеймс хмурится, когда замечает еще более явную дыру в заросшей мхом проволочной изгороди.

– Возможно, это просто аномалия, – говорит он без особой уверенности в голосе.

Матильда пинает одну из баррикад, разбивая особенно пушистую кучу мха.

– Разве это не твоя специализация – разбираться с аномалиями?

Не обращая внимания на легкую язвительность в ее голосе, Джеймс оборачивается и смотрит на служебную дорогу. Он сомневается, что они смогут избежать патрулей Анклава, если те отправятся в их направлении. Повернувшись обратно к баррикадам, он снова сосредотачивается на разорванной части забора. Джеймс бормочет:

– Угу, ничего подобного.

Матильда движется к баррикаде.

Джеймс продолжает:

– Все, что связано с этим Анклавом, очевидно, не должно восприниматься легкомысленно. Единственная хорошая новость, которую я могу придумать, заключается в том, что люди Симмонса должны держаться подальше от этого района.

Матильда продолжает тащиться к пролому в заборе.

– Отлично. Так что мы просто пробираемся через мистический лес, никаких проблем. Со всем, через что мы уже прошли, ты ведешь себя так, как будто это будет тяжело.

Джеймс идет за ней следом.

– Просто веди себя тихо. Если здесь что-то есть, давай не будем привлекать внимание.

Пройдя через забор, они идут вдоль обочины дороги, готовые отступить к линии деревьев, если им встретится что-нибудь неприятное. Единственный звук, который нарушает неестественную тишину, – это случайные раскаты далекого грома.

Матильда не знает, как долго они идут. Не знает, сколько времени прошло с тех пор, как они миновали баррикады Анклава. Все, что она знает, – это то, что ключ все еще в руках Джеймса, и ее разочарование растет.

– Хэнк был чудовищем.

– Совсем как я, – шепчет Ведьма.

Она покраснела, когда Джеймс заговорил о Небыляндии, потому что не могла перестать думать об этом. План всегда заключался в том, чтобы победить Вирджинию… но ей никогда не хотелось рассказывать об этом Джеймсу.

Молчун демонстрировал, как неловко ему было с магическими способностями Ведьмы.

Но целый город…

С Хэнком еще можно было все исправить. Освободить всех этих людей от его гнета. Но когда настал решающий момент, она была полностью заколдована. Теперь она обнаружила, что не может прийти в себя, и ей удалось разозлить того, кто вполне мог стать ее единственным другом.