Джо Шрайбер - Дарт Мол: Взаперти

Возвращаясь мыслями к последовавшему за этим водовороту событий, когда само время стало размытым и осознанные мысли совершенно выветрились из головы, Воса крайне мало могла вспомнить. Никогда раньше она так не улепетывала от противника — возможно, потому, что чувствовала себя полностью дезориентированной.

Она так отчаянно пыталась убежать не только от самого червя, но и от всего, что он включал в себя, — последний приют, где ее личность растворится во мраке убийц, криминальных авторитетов, тиранов и безликого сброда, чьи мучения в конечном счете станут для нее такими же привычными, как и собственные. В конце концов она превратилась бы просто в еще один голос, взывающий из нутра гигантского раздутого туннеля этого существа.

Наконец ее шаги замедлились, и она восстановила контроль над собой.

Решимость пришла быстро. Никто и никогда не узнает о том, что здесь случилось. Ведь нет никаких причин рассказывать об этом.

Прибыть сюда было ошибкой.

Она уже приняла решение улететь и искала выход к кораблю, когда услышала доносящиеся из коридора вопли, — а когда они стихли, голос того, с кем ей поручено было встретиться.

Мола .

Медицинского дроида нигде не было.

— Подожди, — попросил Эоган. Он опустил на пол свой край ящика и быстро прошелся по медотсеку в поисках GH-7, как будто дроид мог где-нибудь спрятаться. — Ты сказал, что он может деактивировать заряды. Куда он запропастился?

Мол промолчал. Он предполагал, что Радик встретится с ними в медотсеке, чтобы обезвредить заряд в его груди: по выражению лица Радика ситх понял, что тот нуждается в его глубоких знаниях о световых мечах. Что означало, что оружейнику он нужен живым, по крайней мере, до тех...

ТРРРРРЕЕЕСК!

Стены содрогнулись так сильно, что Молу пришлось схватиться за дверь. К этому моменту уже вся тюрьма беспрестанно раскачивалась. В стенах и потолках разверзались дыры, сквозь которые проглядывали дымящиеся и искрящие оголенные провода.

— Джаганнат...

Мол повернулся и взглянул на мальчишку: тот уставился на сожженные детали, сваленные в кучу на полу. Эта с виду совсем небольшая кучка — все, что осталось от дроида, ради которого они сюда шли. Голову и манипуляторы GH-7 вырвали с мясом, а все остальное подожгли — он расплавился, превратившись в кучку шлака.

— Что с ним случилось? — Судя по тону, Эоган мгновенно впал чуть ли не в истерику. — Надо его починить!

— Это невозможно, — произнес низкий голос за их спинами.

Мол с Эоганом развернулись к двери, через которую только что вошли. Там стоял Радик, холодно глядя на них; его синяя кожа блестела. Под взглядом Мола Радик широко развел руки, позволив своим когтекрылам сесть на них, и десяток или более птиц взгромоздились на него от плеч до запястий. Пернатые черные тельца и пронзительные бездушные глазки точно отображали характер их хозяина. Они издавали тихие, тревожные, голодные звуки.

— Что случилось с дроидом-хирургом? — спросил его Эоган.

— Догадываюсь, что его раздербанили взбунтовавшиеся заключенные, — ответил Радик. — Вряд ли сейчас это имеет значение. Ты ведь заключенный 10009, верно? — Оружейник снова поднял голову, встретил отчаянный взгляд юнца и покачал головой. — Я думаю, твой номер на подходе.

— Нет! — завопил мальчишка и кинулся на него с кулаками, но удар прошел мимо: у Радика было много времени, чтобы уклониться. Когтекрылы немедленно сорвались с его рук и с воплями и карканьем набросились на Эогана, метя в глаза. Парень яростно замахал руками, пытаясь отогнать птиц, но их было слишком много. Мол слышал за спиной голодные, жадные возгласы, которые они издавали, клюя лицо и руки юноши. Медотсек содрогнулся сильнее — он как будто сдвинулся с места от внезапного мощного натиска.

Мол выбросил вперед руку, сгреб Радика за грудки и притянул к себе:

— Отзови их!

Затем он почувствовал, как в ладони Радика активировался световой меч. Радик выставил оружие перед собой и замахнулся на Мола. Мол поднырнул, лезвие прожужжало у него над головой.

— Один последний поединок, — произнес Радик, делая шаг вперед. — По-моему, комендант Блирр это одобрила бы, ты не находишь? — Он сделал паузу, чтобы полюбоваться лезвием в своих руках. — То, что ты сделал, просто потрясающе, Джаганнат, ты это знаешь? Ты должен раскрыть мне свой секрет.

— Подойди ближе, и я раскрою.

Губы Радика дернулись в легкой усмешке:

— Ты бы хотел этого, не так ли?

Мол просто смотрел в его красные глаза, оценивая расстояние до противника.

— Когда дело доходит до оружия, — продолжал Радик, — я гордец. Но... — он повернул лезвие, внимательно разглядывая его со всех сторон, — я не нахожу для себя зазорным признать работу мастера, когда вижу ее. Конечно, дело не только в геологическом компрессоре. Так расскажи мне, Джаганнат, как получилось, что ты точно знал, что требуется моим синткристаллам, чтобы заработать в полную силу?

Все тело Мола мгновенно пришло в движение. Схватившись за какой-то диагностический прибор за своей спиной, он откинулся назад и, выбросив вверх ногу, впечатал ее в грудь Радика.

Охнув от неожиданности, Радик отлетел назад и врезался в стену, меч выпал из его руки. Мол поймал его в воздухе и описал лезвием круг, поскольку когтекрылы со всех сторон налетели на него, пикируя на лицо и горло, рвали когтями и клювами.

Забрак развернулся, алый клинок превратился в размытое пятно, которое шинковало птиц так, что только трупики падали на пол, а твари налетали с пронзительными криками и карканьем. Спустя несколько секунд в воздухе закружились черные перья. Ногами Мол отшвырнул тельца назад и протянул конец меча к Радику — он распростерся на полу, откинув голову набок и обнажив пульсирующую вену на шее.

— Джаганнат, — с трудом позвал другой голос откуда-то сзади, и Мол услышал тихий стук.

Держа лезвие у горла Радика, Мол взглянул на рухнувшего Эогана. Некогда гладкое лицо юноши было исполосовано кошмарными царапинами от нападения птиц, но не это убило его. Он неподвижно лежал на полу неподалеку от разрозненных останков дроида, который мог бы спасти его.

Для мальчишки все было кончено, и Мол это видел. Глаза Эогана еще оставались открытыми, но уже начали стекленеть. Губы шевельнулись, как будто он до сих пор пытался что-то сказать, сделать какое-то последнее заявление или попросить о чем-то, когда заряды наконец сработали в его сердце.

— Очень жаль. — Радик покачал головой. — Не то чтобы он не заслуживал этого. Что папаша оказался никчемным куском мяса, что он. — Торговец снова поднял голову и взглянул на Мола. — Продолжим поединок?