Джо Шрайбер - Дарт Мол: Взаперти

— А! — Окрыленный ее реакцией, Джабба поднажал: — И все-таки мне интересно. Ты никогда не задумывалась, может, он до сих пор питает к тебе теплые чувства? Может, когда-нибудь он присоединится к тебе, чтобы возглавить твою армию банди...

— Хватит! — взорвалась Воса и на волне боли и гнева ринулась вперед и прошила голоизображение своими световыми клинками.

Хатт удовлетворенно хихикнул.

— В твоей душе кроются неведомые глубины, Комари Воса. Возможно, ты рассмотришь возможность союза?

— «Бандо Гора» ни с кем не заключает союзов.

— В прошлом вы действовали сообща с Гардуллой Бесадии. Помоги мне избавиться от нее, и, может быть, я позволю вам выбраться из этой тюрьмы живыми.

Воса покачала головой:

— Никогда.

— Ты будешь упорствовать в своей глупости до последнего. — Хатт невозмутимо кивнул. — Не ошибись, поганка. Я уничтожу тебя — когда настанет время. Сейчас оно еще не пришло.

— И не придет.

— Посмотрим. — Обведя рукой причал, голоизображение Джаббы с легким смешком откинулось назад на репульсорной платформе. Это была снисходительная усмешка абсолютно ненадежного дядюшки, чье одобрение предвещало лишь предательство. — Я закончил свои дела в «Улье-7». Вы можете идти.

Но Восы уже не было — во главе своей армии она устремилась на верхние уровни, к поджидавшему там предмету. Она двигалась быстро, словно ее что-то преследовало — нечто, что могла видеть только она.

Так оно и было.

Укрывшись в своей личной тьме, Воса всегда действовала со скоростью и целенаправленностью, не ослабленными человеческими эмоциями. Недавно на причале голоизображение Хатта разбередило их кратко, но мучительно, со всей ясностью воскресив в ее памяти Орден и того, чье имя до сих пор причиняло ей невыразимую боль.

Комари ненавидела себя за реакцию на эти слова. Ее первый и самый устойчивый инстинкт — похоронить боль, утопив ее так глубоко в подсознании, чтобы та не могла больше задеть ее, — не сработал так, как следовало.

Она не предполагала, что когда-нибудь еще ей станет так больно.

Направляясь вверх по пустым коридорам «Улья-7», она чувствовала, как в ее решимости образуются трещины.

«Надо поднажать».

Да. Лишь это имеет значение. Ныне орден для нее мертв, он всего лишь призрак ее далекого прошлого. Как и ее бывший учитель, ее заклятый враг, о котором она думала как об отвратительной личности, а не как о том, кто некогда имел для нее значение... хотя воспоминания о его лице и о тех временах, когда они были заодно, до сих пор довлели над ней. Думая о нем, Комари ощущала в своей груди нечто — какое-то смятение, преобладавшее над самыми базовыми эмоциями. Проклятый хатт упомянул ее мастера, снова вытащив эти мысли.

Но поворачивать назад поздно. В непривычном приступе мазохизма Воса намеренно позволила себе мысленно повторить это имя, будто касаясь кончиком языка больного зуба, лишь единожды: «Дуку» — и отбросила его.

Оглянувшись на капитана, который следовал за ней с неизменной верностью, и на выстроившихся за ее спиной бойцов в масках-черепах, верховная жрица убедила себя, что поступает правильно. Теперь у нее новые союзники, новые клятвы на крови, она предводитель непобедимой армии бойцов, которые охотно отдадут за нее жизнь.

Этого достаточно.

Транспортировка ящика заняла больше времени, чем планировал Мол.

Приходилось перешагивать через мертвые тела.

Холл был завален ими. Везде, куда бы ни падал взгляд, заключенные «Улья» валились на пол с расслабленными и безжизненными лицами, бесцеремонно грохаясь на кучи уже мертвых заключенных, чьи электростатические заряды: сработали раньше. Запах смерти усиливался, и космическая тюрьма стала превращаться в гигантский космический склеп. Указывавший им путь когтекрыл иногда садился на пол рядом с каким-нибудь мертвецом, чтобы выклевать у него глаз.

Еще не все стихло. Издалека, из коридоров, ведущих к камерам, до Мола доносились разрозненные вскрики и зов о помощи — вероятно, призывы тех, кто еще не умер, или примитивные вопли новоприбывших осужденных, которых Джабба освободил с баржи, — тех, у которых не было заряда в сердце. Один раз донесшаяся до них бластерная пальба резко оборвалась, сменившись диким всплеском визгливого, сумасшедшего хохота.

В последние часы «Улья-7» в тюрьме воцарилось безумие. В двадцати метрах перед ними группа арестантов — Мол узнал в них оставшихся в живых членов «Королей костей» и «Силы тяжести», сбившихся вместе в последние моменты своей жизни, — вывалила толпой из столовой, таща украденный оттуда гигантский котел с горячим варевом. Они прошли мимо Мола и Эогана, едва покосившись на них. Никто их не остановил. Охранники из тех, кто выжил, казалось, попрятались.

Правда, до Мола продолжали доноситься непрекращающиеся вопли. Он спросил себя, может, это новоприбывшие заключенные где-то заперли охранников и медленно пытают их?

Или, возможно, они повстречали червя.

Когда они приблизились к дальнему концу галереи, Эоган стал поглядывать вниз, пытаясь прочитать номера на робах мертвецов, как будто это могло дать ему представление о том, насколько далеко зашел процесс. Даже Мол — несмотря на то, что был сосредоточен на своей текущей задаче, — поймал себя на мысли, сколько еще ему осталось. Ведь поединков, ради которых стоит его беречь, больше не будет.

— Медотсек вон там. Еще не поздно. Дроид-хирург сможет...

Мол замер — не из-за неуверенности; он просто распространил свои чувства, чтобы понять, где находится в данный момент «Бандо Гора». Где-то на самом краю восприятия его кольнул приступ беспокойства, ментальный укол, который он отчетливее всего связывал с теми моментами в здании «ЛайМердж», когда глядел из окна на возвышающийся в отдалении Храм джедаев.

«Комари Воса здесь. И уже очень близко».

Да, он хотел бы завершить задание, данное ему учителем. Но вероятность того, что он упадет замертво из-за чего-то такого невыносимо ничтожного, как электростатические заряды, вживленные в его сердца, прежде, чем сумеет сойтись в поединке с грязным экс-джедаем, прибывшим сюда для встречи с ним, — этого даже сам Мол не мог вынести.

И в конце концов он принял решение.

— Идем в медотсек, — распорядился он, кивнув и не обратив внимания на облегчение, мелькнувшее на лице мальчишки при этих словах. — Быстро.

«Ждите».

Комари Воса подняла сжатую в кулак руку, даже не оглянувшись на следовавших за ней воинов «Бандо Гора», и отряд остановился.

Они уже добрались до основного уровня тюрьмы, где располагались камеры, не встретив практически никакого сопротивления от оставшихся обитателей станции. Не то чтобы она ожидала сопротивления. Похоже, окружавшие их заключенные умирали все быстрее и быстрее — падали на колени, успевая лишь всхлипнуть. Мертвые тела воскресили в ее памяти Богден, похоронную луну, столь много изменившую в ее жизни.