Чайна Мьевилль - Нью-Кробюзон [Трилогия]

Утер Доул опустил глаза на свой меч.

— Не нашу гибель, — сказал он, и лицо его неожиданно осветилось прекрасной улыбкой. — Все не так уж однозначно.

Бруколак покачал головой.

— Ты самый храбрый из всех, кого я знаю. Во всех отношениях. — Говорил он задумчивым, исполненным сожаления голосом. — Поэтому-то я с таким удивлением и взираю на другую сторону твоей натуры — низкую, малодушную, трусливую, предательскую, робкую. — Доул не шелохнулся, ничем не выразил своего отношения к услышанному, а Бруколак говорил ровно, без всякой издевки. — Неужели ты, Утер, убедил себя, что самое лучшее — исполнять свой долг, а там будь что будет? — Он покачал головой, недоуменно глядя на Доула. — Ты, случайно, не мазохист, Утер Доул? А? Ты что, получаешь удовольствие, унижая себя подобным образом? Неужели у тебя встает, когда эти вонючие дырки отдают тебе такие вот идиотские приказания? Неужели ты кончаешь, возбужденно дрочишь, когда слепо подчиняешься им? О, божья сперма, на твоем хере теперь, наверно, нет живого места, потому что это самые безумные из всех приказов, которым ты старался подчиняться, сам же прекрасно знаешь… И я не позволю тебе выполнить их.

Доул остался стоять неподвижно, когда Бруколак развернулся и зашагал прочь.

Вампир на ходу закутался в тени и быстро исчез в магическом тумане, постепенно заглох и звук его шагов. В воздухе послышался шелест, наверху на мачте раздался резкий звук, словно что-то задело корабельные снасти, а потом все смолкло.

Доул проследил за направлением звука, и только когда вокруг настала тишина, он снова повернулся к морю и Заколдованному кварталу. Рука его легла на эфес меча.

Обложившись атласами и трудами землепроходцев, Беллис и Сайлас составляли карты Гнурр-Кетта, Цимека и Железного залива. Они пытались проложить маршрут домой.

Остров анофелесов нигде не был отмечен, но, судя по рассказам купцов-кактов, он должен был находиться в десятке-другом миль от южной оконечности Гнурр-Кетта и в тысяче или около того миль от цивилизованных северных берегов острова. А от Нью-Кробюзона эта северная оконечность находилась еще в двух тысячах миль.

Беллис знала, что кеттайские корабли у городских причалов Паутинного дерева — редкие гости. Она проштудировала несколько трудов по политической экономии и проследила пути движения товаров из Дрир-Самхера в Гнурр-Кетт, в Шанкелл, на Мандрагоровы острова, в Перрик-Най и Миршок и, наконец, каким-нибудь кружным путем — в Нью-Кробюзон.

— С комариного острова путь домой не ближе, чем из этих треклятых колоний, — горько сказала Беллис. — Тысячи миль неизвестных вод, заповедных земель, а между ними слухи да всякое дерьмо. Мы окажемся на другом конце длинной-длинной торговой цепочки.

Стоило у них выдаться свободной минутке, они проводили ее вот так — в цилиндрической комнатке Беллис, голова к голове, не замечая звуков и дневного или искусственного света снаружи. Беллис без конца курила, кляня отвратительный армадский табак местного производства, и оба они, перелистывая старые книги, делали одну заметку за другой. Они пытались извлечь хоть какую-нибудь выгоду из украденного ими знания. Пытались составить план побега.

Они упорно охотились за тайной города, и теперь, добыв ее, приходили в ужас от медленно наступавшего понимания: даже обладая этим знанием, они, вероятно, не доберутся до дома.

"Если вычислить, где мы будем находиться…" — нередко думала Беллис, и в ней росло тошнотворное понимание того, что даже если весь этот треклятый город причалит к берегу или проскрипит в пределах видимости Кохнида или другого порта, то это еще не значит, что она сможет выбраться из города на берег, на причал, сможет найти корабль, который доставит ее домой. Скорее всего, ей не удастся сделать это.

"Добраться до берега, — думала она. — Если бы я смогла добраться до берега и убедить кого-нибудь помочь мне, или угнать какой-нибудь корабль и бежать, или что-нибудь такое…"

Но на берег она попасть не могла. А даже если бы получилось, то все ее затеи могли обернуться пшиком, и она знала об этом.

— Сегодня ко мне приходил Шекель, — сказала Беллис. — Уже почти неделя прошла с того дня, когда он передал мне эту книгу. Он спросил меня, о чем она и не ее ли ищет Тинтиннабулум. Я ему сказала, что скоро буду точно знать… Скоро, — зловеще продолжила она, — очень скоро он преодолеет свою застенчивость и расскажет кому-нибудь. Он дружит с каким-то работягой в порту, а тот предан властям. Да Джаббер меня раздери, он ведь слуга этого сраного Тинтиннабулума… Нужно что-то придумать, Сайлас. Мы должны принять решение. Мы должны решить, что будем делать. Как только он скажет своим дружкам, что нашел книгу Круаха Аума, сюда сразу же заявятся стражники. И тогда они не только книгу отнимут, но еще и будут знать, что мы скрывали ее от них. Боги знают, я не хочу познакомиться с армадской тюрьмой изнутри.

Трудно было сказать, что на самом деле знали Любовники о том, как поднять аванка. Что-то, вероятно, знали — местоположение воронки, потребную мощность двигателей, количество магической энергии. В какой-то мере искусство поимки аванка было им знакомо. Но они искали именно эту книгу Круаха Аума.

"Единственное описание успешной попытки вызвать и поймать аванка, — думала Беллис. — Они знают, куда им нужно идти, но, могу поклясться, о многом понятия не имеют. Вероятно, они полагают, что со временем смогут во всем разобраться. Может, и так. И это наверняка приблизит их к осуществлению цели".

Беллис отсеивала всякие глупые идеи. Например, потребовать свободу в обмен на эту книгу — она прекрасно понимала, что ничего из этого не получится. Она теряла надежду, и душа леденела от этого.

Махнув рукой на всякую осторожность, она затеяла с Каррианной разговор о побеге. Она задавала вопросы, высказывала идеи, сопровождая их идиотской неубедительной присказкой "а что, если?", и наконец спросила, не хотелось ли Каррианне хоть раз покинуть Армаду.

Каррианна усмехнулась с дружеской жестокостью.

— Мне такое и в голову не приходило, — сказала она.

Они сидели в одной из пивнушек Сухой осени. Каррианна сначала нарочито оглянулась, потом посмотрела на Беллис и сказала уже потише:

— Конечно. Вот только куда мне было бежать? Ради чего подвергать себя такому риску? Некоторые из похищенных каждый год предпринимают попытки. Бегут на маленькой лодочке или на том, что подвернется. Но их всегда, всегда ловят.

"Ловят только тех, о которых ты знаешь", — подумала Беллис.

— И что с ними делают?

Каррианна некоторое время молча смотрела в свой стакан, потом подняла глаза на Беллис и еще раз улыбнулась невеселой улыбкой.