Сергей Волчок - В бой идут… Книга первая

Повисла пауза.

– Ох-хо-хо… – наконец-то высказалась Семеновна. – И долго нам партизанить придется? Может, он полгода воевать собираться будет? У нас квест протухнет, там меньше месяца осталось.

– Ну ты уж, Нин, дурой-то меня не считай, – обиделась Светлана. – Естественно, сроки я первым делом оговорила. Мы должны зайти в данж самое позднее за три дня до окончания квеста. Он согласился.

– Ох-хо-хо… – повторила Семеновна.

– Да понимаю я все! – взорвалась Сергеевна. – Да, условия не сахар, но что смогла – то выторговала. В конце концов, это единственный реальный способ попасть в данж. По крайней мере, у меня больше никаких идей нет.

– А охрану у данжа положить и внутрь заскочить? – поинтересовался Митрич. – Я как-то забежал, посмотрел издалека – там всего два бойца у входа сидят. Расслабленно сидят, крылья сложили, сапоги стянули, в носу ковыряют.

– Ох, Сережа, ну когда уже вы гайды читать будете? – взвилась на него Сергеевна. – Они потому и расслабленные, что чужие в данж могут войти, только получив от хозяина участка одноразовые жетоны на вход. Там на программном уровне все реализовано, не обойдешь. Караташ мог и не ставить никого, все равно смысла охранять нет. Наверное, так, для порядка пост там организовал, чтобы народ при деле был.

– Это он правильно, – согласился помрачневший Митрич. – В армии главное, не чтобы солдат пользу приносил, а чтобы он задолбался. Иначе от безделья у солдата мысли разводятся, а это опасно! Ох-хо-хо…То есть – никак нам в данж по-другому не попасть?

– Никак, Сереж – вздохнула Светлана. – Без разрешения хозяина участка – никак.

– А что вы паритесь? Нормальные условия нам предложили! – вдруг влез в разговор Андрюшка. – По-моему, все справедливо. Поупираемся сейчас – через три недели в данж попадем. Кинуть Барсук вряд ли кинет, не похож он на кидалу. Нормально! Сейчас еще Цита прокачаем – и нормально всех ПК-шить будем. Не, ну реально – партизанить это же прикольно. Фан, движуха, все дела. Лут опять же. Романтика, блин! Всяко лучше, чем тупо гриндить[142].

И тут мрачный Митрич неожиданно взорвался:

– Рот закрой, сопляк, когда старшие говорят! Романтика ему, блин! Ты ту романтику нюхал когда-нибудь, обалдуй малолетний? Ты вообще знаешь, что такое партизанская война? Это когда на тебя охотятся все, загоняют как дикого зверя. Забудь о гостинице, забудь о кроватках – мы бомжевать будем! Все время в бегах, все время – настороже! Спишь вполглаза, где-нибудь в лесу в листья зарывшись, и каждый день на новом месте. А сам ты бьешь только в спину и каждый день придумываешь новые подлости – потому что в честном бою никаких шансов у тебя нет. И все тебя боятся и ненавидят – и враги, и местные гражданские. Потому что ты всем жить мешаешь, всем поперек горла встаешь. И ладно мы, мужики, но девчонкам нашим так же придется по лесам скрываться. А тут меня – битого опытного мужика такая тоска берет, как представлю, что опять надо к такой жизни возвращаться. А ты – «фан, движуха»! Молоко еще на губах не обсохло, жизни не видел, а туда же – советы давать!

Андрюшка пошел пятнами. Он открыл было рот, но так и не нашел, что сказать, и от этого покраснел еще больше. Наконец, он рявкнул:

– Да пошли вы!

И выскочил из гостиницы, хлопнув дверью.

__________

[135] Вундервафля – термин, образованный от немецкого слова «вундерваффе» (Wunderwaffe – чудо-оружие). Вундервафлями обычно называют всякого рода супер-мега-оружие, изобретенное писателями фантастами и художниками-обложечниками. Как правило, вундервафли презрительно игнорируют даже базовые принципы физики, химии и здравого смысла. [136] Определенная «программа» развития персонажа – по какой ветке развиваться, какие умения брать и т. п. [137] Слово «терминатор», чтобы вы знали, означает в астрономии линию светораздела, отделяющая освещенную (светлую) часть небесного тела от неосвещённой (тёмной) части. В генетике – последовательность нуклеотидов ДНК, узнаваемую РНК-полимеразой как сигнал к прекращению синтеза молекулы РНК и диссоциации транскрипционного комплекса. В электронике терминатор это поглотитель энергии (обычно резистор) на конце длинной линии, сопротивление которого равно волновому сопротивлению линии. [138] А слово «юдоль» – это просто устаревший синоним слова «долина». [139] «Задротство» – очень широкий термин. В своем изначальном значении это постоянное и длительное выполнение («задрачивание») одного и того же действия. Поэтому задротствовать можно где угодно – в спорте, в учебе, но, конечно же, самое широкое распространение этот термин получил среди любителей компьютерных игр. [140] Плюшкин – герой поэму Н. Гоголя «Мертвые души», Скупердфильд – романа Н.Носова «Незнайка на Луне». Оба персонажа отличались паталогической жадностью. [141] По правилам, конечно, надо было написать «корованы» – именно так звучал этот знаменитый интернет-мем. [142] Гринд или гриндинг – способ достижения какой-либо цели в компьютерных играх методом постоянного и монотонного повторения одного и того же действия, например, постоянного убийства монстров или поднятия уровня ловкость путем выполнения одних и тех же упражнений. От англ. to grind – «долбить», «перемалывать».

На следующий день Андрюшка в игре не появился. Бабки весь день безостановочно пилили Митрича, тот же, понимая, что виноват, даже не отбрехивался. Чтобы ему не выели мозг окончательно, он после обеда куда-то удрал, взяв с собой только верного Тортика. А мы весь день бродили по лесам вчетвером: я, старушки и охраняющий нас Цитамол.

– Вот ведь говнюк какой! – никак не могла успокоиться Семеновна. – Напакостила кирза – и смылась. Вот все вы, мужики, такие – как накосячить, так вы первые, а как ответ держать – вас тут же митькой звали.

Старушка закончила потрошить зарубленную Цитамолом лису. От скелета на охоте была большая польза, которая, правда, могла обернуться и большими проблемами – на «нечистую силу», как обзывала его Семеновна, агрились все, даже зайцы. Поэтому выслеживать никого не приходилось, главным было не собрать «паровоз».

– И здесь пусто! – раздраженно резюмировала хилерша-потрошительница, отправив шкурку и мясо в сумку. – Что за жизнь пошла? Жилья своего нет, денег нет, лута нет, ладу в семье – и то нет! Ну вот кто этого сапога за язык тянул? Ну что он, не понимает, что ли, что Андрюшка – еще подросток практически? Ну разве ж можно в таком возрасте так человека унижать?

– Человека ни в каком возрасте нельзя унижать, – поддержала тему травница, сортировавшая очередную набранную охапку, – а Митрич просто привык в своей армии на людей орать – да так и не поймет, что давно уже не в казарме. А нынешние дети – совсем не то, что мы в их возрасте были. Они в своей жизни ни ремня, ни даже угла обычно не видели. Андрюшка, вон – единственный ребенок, как я понимаю, ему всю жизнь в рот заглядывали: «Андрюшенька то, Андрюшенька се…». А потом жизнь ключом по голове настучала, объяснила, что он не милый, не дорогой, не любимый и не единственный[143]. Сколько подростков на этом ломается? Вспомни, каким он был, когда мы познакомились!