Сергей Волчок - В бой идут… Книга первая

Чай мы допили в молчании и только в коридоре Митрич вдруг сказал мне:

– Мить, завтра пойдем твоего скелета качать. Как бы там дальше ни сложилось, а мечник нам нужен позарез. Без мечника мы пропадем.

Я посмотрел на друга, и вдруг сказал:

– Серега, а пойдем выпьем! Надо же нам когда-то это сделать? У меня есть.

Митрич очень внимательно посмотрел на меня и неожиданно тихо сказал:

– Я, Мить, с горя не пью, и тебе не советую. Водка – она ничего в твоем настроении не поменяет, она только усиливает. Тебе оно надо? Поэтому я с горя только поминаю. Но здесь до этого еще не дошло, слава богу.

А потом вдруг улыбнулся, и ткнул меня кулаком в плечо.

– Не кисни, брат! Прорвемся!

И пошаркал по коридору к своей двери.

Назавтра мы старательно делали вид, что ничего не случилось. Ближе к обеду это даже начало получаться.

Мы подтрунивали над Цитамолом, который после каждого упокоенного моба упоенно толковал о своей воинской крутизне. Мы подкалывали Семеновну, которая наконец-то вытащила из моба вожделенный лут, но шмотка оказалось специфической – брутального вида женские панталоны «с начесом», дающие +2 к силе. Мы, наконец, просто трепались ни о чем.

И все это как рукой сняло около семи вечера, когда Митрич вдруг сказал:

– Андрюха в игру вошел.

– Откуда знаешь? – немедленно спросила Светлана.

– Он у меня на карте отображается. Мы с полмесяца назад выставили этот режим, когда неожиданные нападения отрабатывали. Я его вижу, он меня нет. Я потом убирать не стал – удобно, а он, похоже, забыл.

– И где он сейчас? – спросил я – В Молодях?

– Нет, вышел из деревни, идет куда-то на север. Пойду-ка я к нему сбегаю!

– Я тебе пойду!!! – от избытка чувств Семеновна аж замахнулась на своего напарника. – Опять все испортить хочешь?

– Действительно, Сереж, что за детство! – возмутилась Светлана. – Договорились же, дай ему остыть!

– Да он меня и не увидит! – махнул рукой Митрич. – Охотник я вам или что? Понаблюдаю за ним немного и вернусь! Ну правда, я аккуратно! Мне тоже успокоиться надо!

И он как будто растворился в кустах, напоследок крикнув:

– Скелета тут без меня не угробьте! Хотя нет, без меня не качайте. Все, шабашьте, и валите в Молоди, там и встретимся!

На постоялый двор Митрич вернулся в состоянии, про которое обычно говорят «лица на нем нет». Мы как раз ужинали в обеденном зале на первом этаже.

– Что случилось? – тут же вскинулась Семеновна.

Митрич махнул рукой и сказал:

– Пошли в номер.

В номере же наш вояка без всяких разговоров включил запись ролика, снятого, судя по всему, им во время «проведывания». Появилось изображение Андрюхи, который шел по лесу. Парень был заметно напряжен, нервничал и постоянно оглядывался. Наконец, он вышел на поляну, где на пеньке сидел Эрик Бравый и правил на бруске меч.

– Привет! – сказал Андрюха.

– Привет, Лука! Че у тебя опять? Че за шпионские игры – «приходи один, никому не говори, письмо сотри…».

Андрей глубоко вздохнул, и, как будто сделав шаг с вышки, выдохнул явно заученную речь:

– Короче, Эрик, тема такая. Ты прямо сейчас идешь к Караташу и говоришь ему, что я хочу встретиться с ним по серьезному поводу. Очень серьезному. Скажи – речь пойдет о планах Badger-а на ближайший месяц. Если договоримся – можем оказаться друг другу очень полезными. Светиться я не хочу, поэтому если встреча будет, она будет сегодня ночью на моем бывшем участке. В три часа ночи. Нет – значит нет, не договорились. В дом меня проведешь ты, свиток сокрытия внешности и ника у меня есть. Говорить с Караташем будем один на один. В течение трех часов жду ответ: только одно слово, «да» или «нет». Если «да» – мы с тобой встречаемся здесь же, в половину третьего ночи. «Нет» – забыли и разбежались, других покупателей поищу.

Экран погас.

Митрич обвел нас цепким взглядом и сказал:

– Такие вот дела, мальчишки и девчонки. А также их родители. Предлагаю сейчас вздремнуть – ночью нам спать не придется.

__________

[143] «Милый, дорогой, любимый, единственный…» – фильм, поставленный в 1984 году режиссером Динарой Асановой, прославившейся созданием культовой советской ленты «Пацаны». [144] На самом деле радикюль – это просто женская сумочка мягкой формы в виде кисета на длинном шнуре или цепочке, украшенная вышивкой, стразами, бисером. [145] «212-85-06» – песня группы «Аквариум» из альбома «Дети Декабря». В тексте песни 212-85-06 – это ленинградский телефонный номер где-то на Васильевском острове. Многократно обыгрывался в самых разных песнях, книгах, клипах, фильмах и сериалах, чаще всего, естественно, питерских. [146] Совы нежные – интернет-мем, возникший после стихийной популярности песни французской группы Les Pires, которая исполнялась на ломаном русском языке с сильным французским акцентом. Припев в песне был следующим: «Вдруг слышу за собою совы нежные "У-юй"/У меня на душе стало веселее,/А-лай-лай-лай, стало веселее…»

Как это ни странно, но мы действительно пошли спать. Митрич нас погнал. Реальная опасность, как всегда, благотворно подействовала на нашего военного – он как будто помолодел, собрался, шумел, зыркал глазами и, конечно же, раскомандовался. Обсуждать Андрюшку он отказался категорически, заявив, что времени на всякие глупости у него нет, он уже все придумал, но времени в обрез, а ему еще уйму всяких дел переделать надо. Но и о планах своих тоже ничего рассказывать не стал, темнил и делал загадочное лицо. Девчонки на него, конечно, насели, но он, как ни странно, отбился:

– Спокойно, бабульки, спокойно! Все будет хорошо, не переживайте, у вас есть я! Просто некоторым людям свойственно делать ошибки, а другим – эти ошибки не замечать. И только самые умные люди, типа меня, знают, куда ткнуть пальцем, чтобы вся стена развалилась. Нет, не скажу. Нет. Да нет, говорю же вам! Не переживайте, солдат ребенка не обидит! Все, все, валите спать, и хромоножку этого с собой прихватите. В половину двенадцатого ночи чтобы все как штык были! В полной выкладке, при оружии и готовые к подвигам! Ждать никого не стану, нам еще к нашему участку топать, кто опоздает – сам себе вражеский Буратино. Все, пока, я погнал.

Митрич исчез, мы пожали плечами и вышли из игры.

Естественно, за чаем обсуждалась главная новость дня:

– Нет, вы как хотите, а я не верю. Не верю и вше! – горячилась Семеновна – Ну не может Андрюшка нас шдать. Не шдать в смысле шдать, а в смысле – шдать. Тьфу! В общем, обидеться – может. Послать – может. А вот так вот, хладнокровно продать жа бабки…

– Нин, вот только давай без этого, хорошо? – осаживала ее бригадирша. – Сама знаешь, в жизни все бывает. Родные дети маму с папой за копейки продают, из-за хрущовки убогой подставляют так, что мама не горюй. А тут – чужой, практически, человек, да еще и обиженный на нас.