Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

От берега реки Джейсон двинулся к расселине. По обе стороны от нее поднимались холмы. По мере того как он углублялся в ущелье, ему открывался вид на долину. Когда Джейсон вышел на край утеса, рубашка насквозь промокла от пота, а ноги, казалось, раскалились докрасна. Отсюда, с острого, как нож, каменного выступа, река обрушивалась тысячефутовым водопадом на каменистое дно ущелья. Джейсон находился в самом узком месте расселины с отвесными стенами. Несколько миллиардов лет назад почва здесь опустилась, образовав огромную трещину Восточно-Африканской рифтовой долины. Джейсон стоял на самом краю скалы. Внизу над валунами, усыпавшими речное русло, кружили марабу на больших темных крыльях. Джейсон стоял так высоко, что громадные птицы летали ниже него. Он знал, что вдалеке раскинулось озеро Танганьика, но жаркая дымка окутывала горизонт, превращая всё в размытые, рябящие световые пятна.

Стоя на краю каменного выступа, Джейсон взглянул вниз. Внезапно, пускай всего на пару секунд, им овладело желание броситься вниз и пуститься в полет вместе с марабу. Легче было прыгнуть, чем сопротивляться этому желанию. Марабу кружились совсем близко, словно бросая ему вызов. Никаких голосов в голове он не слышал, но древняя, слепая сила поднялась из глубины души, подталкивая к обрыву и вечной тишине. А затем что-то усмирило и заглушило этот порыв.

Джейсон отступил на несколько футов, вынул жестянку из кармана и швырнул ее с обрыва. Она полетела по наклонной дуге, а затем откуда-то сверху и слева метнулся быстрый лазерный луч. Консервная банка мгновенно испарилась, а марабу испуганно разлетелись, скрывшись в зеленовато-голубой дымке над долиной.

Джейсон взглянул на тропу, ведущую к холмам слева от него. Там стояла Мириам Бвалья в ярко раскрашенной чиквембе. Кожа женщины из племени бемба была настолько черной, что даже отсвечивала синевой. Мириам стояла совершенно неподвижно, молча наблюдая за ним. Сколько мгновений вместилось в эту секунду? Время для Джейсона, замершего между краем пересохшего тысячефутового водопада и неподвижной женской фигурой, обернутой в полоску ткани и держащей в руке лазерный пистолет, остановилось.

Он медленно поднялся по усыпанной щебенкой тропе, пока не оказался рядом с Мириам. Опустившись перед ней на одно колено, он свел руки вместе, протянул к женщине и сказал:

– Мваполенипо ба Мириам.

– Мваполени муквай, – ответила она.

И лишь после этого, спустя несколько столетий, как показалось ему, хотя на самом деле не прошло и пары секунд, – мужчина решился поднять голову и взглянуть в ее карие глаза.

– Да или нет? – спросила женщина.

– Эйя муквай, – кивнул Джейсон.

Женщина развернулась и пошла вверх по крутой тропе. Джейсон встал и последовал за ней. Над площадкой, расчищенной примерно на полпути к вершине холма и предназначенной для туристических автобусов, висел небольшой флаер. Машина парила в антигравитационном поле. Джейсон, несмотря на докторскую степень по физике и примерно сотню выпущенных статей, находил это необъяснимым с технической точки зрения. Флаер смахивал на желтоватую бедренную кость, но Джейсон знал, что он может принять любую нужную форму. Вокруг машины группами стояли молчаливые чернокожие люди. Старик, сидевший в кресле, медленно отмахивал от лица мух опахалом. Джейсон медленно подошел к вождю и снова опустился на одно колено, глядя лишь вниз, на острую каменную крошку. Стрекот цикад и дальние крики марабу внезапно показались ему очень громкими.

– Мваполени ба Чити, – тихо проговорил он.

Старик нагнулся и сначала сжал плечи Джейсона, а затем легким прикосновением заставил его поднять голову. Волосы старого вождя подёрнулись сединой, как угли костра пеплом. Старик улыбнулся.

– Кунгуло ба Джейсон. Похоже, тот, кто назвал тебя так, не читал сказок [122] Джейсон – английское произношение греческого имени Ясон. .

Послышался звон бубенцов. Вождь взглянул на наручные часы и добавил:

– Извини, мне действительно нужно ответить на этот звонок, – и движением пальцев показал, что отпускает гостя.

Чибемба, язык племени бемба, населяющего Северную Замбию и половину Конго, трудно было выучить, если он не являлся для тебя родным. Приставки и окончания, примерно семь падежей существительных, сотни приветствий, поговорок и бранных выражений. В каком другом языке найдется одно слово, означающее «пусть вагину твоей бабки широко раздвинут и напихают туда песка»? Джейсон был благодарен за то, что вождь обратился к нему на английском. С другой стороны, большинство бемба прекрасно владели английским, кроме тех случаев, когда говорили с ним.

Джейсон подошел к флаеру. Со стороны «сустава» кости открылся люк. Оттуда выглянул пилот. Он ткнул пальцем в Джейсона, затем дернул за собственную рубашку и сказал:

– Фулени.

Джейсон внезапно ощутил, что вокруг стоят и пялятся на него около дюжины людей. Впрочем, снимая рубашку, он не смущался большинства из них. Европейца огорчало лишь то, что куратор, Мириам, увидит его обнаженным. Он обрадовался, когда та отвела взгляд.

Джейсон развернулся и голышом прошествовал к лестнице, ведущей в кабину флаера. Затем возвратился, чтобы поднять выпавший каменный топор.

Чтобы добраться сюда, Джейсону пришлось проделать долгий и трудный путь из разоренной Англии через опустошенную войной Европу, Балканы и материковую Грецию. Всё это слишком отчетливо отпечаталось в памяти, а самыми трудными были те два дня и две ночи, когда его выворачивало наизнанку посреди Средиземного моря…

«Неужели с аргонавтами было так же? Может, и древний Ясон, мой тезка, цеплялся за борт греческого рыбачьего судна и блевал в темно-синие воды Эгейского моря? Неужели героям приходится переживать те же унижения, что и обычным беженцам?» – думал Джейсон. Желудок его опустел, и только последние струи желчи стекали по подбородку на прокорм любопытным рыбам.

По крайней мере, у Костаса Кириакоса, капитана и владельца судна, хватило ума не перегружать свою посудину. У Палеохоры они повернули на юг и двинулись по Средиземному морю вдоль южной оконечности Крита, в Ливийское море. Мозги у Джейсона не работали напрочь – всю власть захватил вестибулярный аппарат. Может, он был слизняком, или тараканом, или черепахой, но не человеком и уж точно – в эти бесконечные часы – не физиком.

Океан катил лазурные волны с белой каймой пены, и лодку бросало из стороны в сторону. Костаса это, похоже, совершенно не волновало, и он готовил бараньи сувлаки на гриле в камбузе. Запах жареной баранины и лука захлестывал семнадцать мужчин и женщин, вцепившихся в планшир, вызывая у них цепную реакцию желудочных спазмов.