Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

Бегуны останавливаются как вкопанные, будто ноги у всех разом подкосились.

– Что он здесь делает? – вырывается у Сары.

Первым реагирует Крауз:

– Джегер.

Всегда беззаботный, почти милый, Неторопливый Даг кисло морщится и цедит сквозь зубы:

– Вот придурок.

– Что он тут делает? – спрашивает Мастерс.

– Бегает, судя по всему, – откликается Пит.

Джегер мчится в южном направлении по дороге на дамбе, опережая приливную волну. Все, кроме него, оказываются в тени, тогда как бегущий человек освещен лучами рассвета, его взгляд устремлен вперед, худое лицо хорошо видно в профиль.

– Ну и что? – говорит Одри. – Мы просто побежим другой дорогой.

– Я – нет, – возражает Пит.

Бегуны молча переглядываются.

Пит направляется в сторону ограждения к началу тропинки:

– Я не меняю планов из-за кретинов-убийц.

Гатлин и Варнер пристраиваются за ним.

Лукас поворачивается к Одри.

– Хочешь вернуться?

Она стягивает шапочку и варежку, проводит рукой по очень коротко подстриженным волосам:

– Может быть.

– Мы так и будем тут стоять? – интересуется Мастерс.

– А я не стану поворачивать назад, – говорит Сара; короткие ножки несут ее вперед, «конский хвост» мотается за спиной.

Крауз спешит вслед за ней.

– Кто бы сомневался, – вздыхает Одри; она настигает бегунов еще до того, как они успевают добраться до проволочного ограждения.

– Это глупо, – говорит Мастерс. Но затем и он бежит вдогонку.

Лукас стоит не двигаясь. Вряд ли кто-то из них бегает быстрее него, Джегер не в счет. Наверняка никто. У него есть время стянуть рукавицу и вытереть рот: его бородка успела покрыться льдом. Затем он проводит пальцем по панели телефона, чтобы вывести его из спящего режима, и, остановив взглядом знакомый номер, заказывает разговор.

– Как идет забег? – спрашивает Уэйд.

Лукас молчит.

– Я вижу, где ты находишься, – говорит Уэйд. – Мы сегодня бежим до бухты?

– Собирались.

– Тогда почему ты не двигаешься, Лукас?

– Джегер нас опередил.

Следует пауза, долгий вздох пустоты, затем голос звучит снова.

– Ты знаешь, чего я хочу, – говорит Уэйд. – Я говорил тебе, чего хочу. Найди того, кто меня убил, ладно?

Уэйд был мертв уже пять дней.

Опять вернулись жара и засуха, потому субботняя группа встретилась задолго до открытия «Игрека». Стоя в знойной темноте, они почти не разговаривали. Даже Харрис вел себя как молчаливый монах. Ровно в одну минуту седьмого они стартовали в восточном направлении, взяв курс на здание университета Джуэл. Харрис захватил лидерство, Лукас уверенно занял свободное пространство, образовавшееся между ним и остальными. Затем Крауз прибавил ходу и догнал Лукаса.

– Ты пробовал звонить на номер Уэйда?

– Зачем это мне?

– Ну, может, тебе любопытно? – предположил Крауз.

– Вообще-то нет, – отрезал Лукас.

– Там невозможно дозвониться. Голосовая почта отвечает, но, даже если оставляешь сообщение, виртуальный двойник не может тебе перезвонить.

– Почему же?

– Он ведь улика, – сказал Крауз. – А еще он, может быть, свидетель. Вот почему они его заткнули.

– Я забыл. Ты же коп.

– Нет, – немного поколебавшись, парень рассмеялся: – Помнишь мою свояченицу?

– Девица-брюнетка с большой упругой попкой, – ответил Лукас.

– Она – офицер полиции.

– И это тоже.

– Так вот, у нее есть такая привычка. Ей надо обязательно рассказывать все моей жене.

– Ладно. Теперь мне стало любопытно.

Крауз бежал так быстро, как только мог. Всякий раз, прежде чем что-то сказать, ему надо было набрать побольше воздуха.

– Уэйд бегал за университет Джуэл.

Лукас бросил на него взгляд:

– Это и так всем известно.

– Приехал сюда за стипендией. Эйбл его завербовал. Уже на первом курсе Уэйд стал настоящей звездой. А потом появился другой парень.

– Карл Джегер, – сказал Лукас.

– Похоже, ты все знаешь, – Крауз был разочарован.

– Уэйд рассказывал об этом, и не раз. Каждый божий день.

– А ты знаешь, где тренер нашел Джегера?

– В Чикаго, в центре реабилитации, где тот проходил курс лечения. Ему удалось выкрутиться благодаря лазейкам в законах, и с него сняли прежние обвинения. Так вот, паренек за время учебы в средней школе стал круче всех в Иллинойсе, и поэтому Эйбл перетащил его сюда. Он хотел, чтобы Джегер стал всеобщим любимцем и прославил университет.

Крауз кивал, стараясь не отставать.

Лукас сбавил темп.

– Ты – новенький в нашей группе. Ты не знал. Но Уэйд и Джегер никогда не нравились друг другу.

– А что насчет девушки? – спросил Крауз.

– Ну да, – сказал Лукас, но тут вдруг понял, что не знает, о чем речь. – Какой девушки?

– Подруги Уэйда по колледжу. Джегер ее отбил. Похитил, сделал ей ребенка и даже был женат на ней пару лет.

– Как ее зовут? – спросил Лукас.

– Я не знаю. Эту часть истории я не услышал. Но виртуальный Уэйд помнит всё, – Крауз светился от счастья, ведь он выведал то, чего не знали остальные. – Полицейское управление привлекло специалистов, чтобы разобрать все файлы, поднять все программное обеспечение. Все, что связано с искусственным интеллектом. Этим технологиям уже несколько лет, но специалисты впервые увидели виртуальную копию с таким объемом информации.

– Это же Уэйд, – сказал Лукас. – Мистер Подробность.

– Он вел записи тренировок, – добавил Крауз.

– Некоторые так делают.

– А ты?

– Никогда.

Крауз обнаружил, что все еще может поддерживать скорость.

– Дневники Уэйда – это нечто особенное. Он начал вести записи в тот день, когда стал бегать, в возрасте восьми лет. В дневниках хранятся данные не только о милях и секундах, но и о многом другом.

– О чем, например?

– О том, как он спал. Что видел во сне. Что ел на завтрак. О чем беседовал с друзьями во время бега – иногда дословно. И в огромном количестве файлов он говорит о своей ненависти к Карлу Джегеру.

Новость о девушке стала неожиданностью. Лукас обдумывал ее целую минуту, а затем спросил:

– Короче, что происходит? Копы подозревают Карла?

– Ну, я такого не говорил, – ответил Крауз; он уже дошел до той кондиции, когда ноги почти не держат. – Я просто подумал, тебе будет интересно узнать, что творится. Вот и все.

Бегуны цепочкой растягиваются вдоль дамбы. Домики слева сменяются ремонтными мастерскими, автомобильными свалками и парочкой унылых серовато-белых зернохранилищ. Справа пролегает Ясеневая протока – глубокий и прямой канал, облицованный глыбами светлого известняка. Тонкий ночной ледок сковал мелководье. Пит и Гатлин бегут впереди, Варнер пристроился за ними; до него доносятся обрывки сердитых фраз. Своей большой рукой Пит указывает в сторону Джегера. Он ругается; Гатлин озирается на остальных бегунов. Лидеры забега сбавляют темп; волей-неволей остальные подтягиваются к ним.