Вероника Батхен - Вербариум [litres]

Так Виктор и порешил, и предпочёл выйти выпить кофе, отодвинув решение вопросов с КиД на неопределённый срок. Как многие люди, отягощённые образованием, он склонен был приписывать противнику – в данном случае гендиректору КиД Степану Трищенко, излишнюю хитрость и склонность к многоходовым интригам. Представить, что в дирекции КиД могут просто не читать собственные договора, он был просто не в состоянии.

А в самом деле, зачем их читать? Главное – напор, способный напугать оппонента, а остальное довершат юристы концерна. Они-то договора, может, и читают, но с какой стати им помнить, когда жил Достоевский?

Редакция «Литературного Зодиака» располагалась в здании издательского холдинга «Всемирный сталкер». Здесь же находился офис «Постмодерна», в котором Шметтерлинг был единственным штатным сотрудником. Да и в «Зодиаке» со штатом было не густо, и сотрудники совмещали обязанности.

Людочка Фокина, которая читала в «Зодиаке» самотёк и время от времени принимала на себя роль секретарши (каковой в «Зодиаке» не имелось), по возвращении Шметтерлинга с кофепоя выглянула из-за компьютера и сообщила:

– Виктор Валерьевич, тут к вам пришли. Странный какой-то тип.

Среди литераторов странные типы встречаются не так чтоб редко, поэтому Шметтерлинг был не особо удивлён. Посетитель оказался ещё вполне молодым человеком несколько нервозного вида. Когда Виктор закрыл за собой дверь, он дёрнулся, точно от удара. Самым странным в посетителе был его портфель, объёмистый, порыжевший, протёртый по углам и явно не пустой. В таких в докомпьютерные времена таскали по редакциям романы-эпопеи из колхозной жизни. Ныне, полагал Шметтерлинг, такие портфели канули в небытие вместе с колхозами.

– Ян Альбин, научный центр практической медитации, – представился владелец портфеля. – Ударение на «а».

И снова Виктор не удивился. Действительно, после дамы, которая была новым воплощением Ленина, его женственной анимой и духовной самостью, а заодно выпускницей школы ГРУ 1985 года, посещавшей редакцию на прошлой неделе, – чему тут удивляться?

– Хотите предложить для сайта свои тексты? – спросил Виктор.

Про себя он решил – на сайт можно выложить, Интернет медитацию выдержит. В альманах – ни за что.

– Нет… я вообще-то не из пишущих людей…

Это было хуже. Псих-графоман понятен, с такими Шметтерлинг умел справляться. Просто психами должны заниматься специалисты иного профиля.

– Тогда в чём дело? – Тон Шметтерлинга стал суровым. – Здесь, знаете ли, издательский дом. Литературная деятельность…

– Но я и пришёл по поводу литературной деятельности! Но не своей.

– А! – догадался Шметтерлинг. – Вы кого-то представляете!

– Ну да, ну да, – закивал Альбин.

– И кого же?

Посетитель сглотнул, стиснул портфель покрепче и решительно произнёс:

– Сергея Есенина.

Прежде чем Шметтерлинг успел открыть рот и что-то произнести (возможно, ненормативное), Альбин поспешно проговорил:

– Что вы, что вы, я прекрасно знаю, что он умер! И давно…

– И на том спасибо, – пробормотал Виктор.

– Понимаете, мы в нашем центре практикуем выход в астрал…

– Это многие практикуют, – сообщил опытный Шметтерлинг.

– У нас более действенные методики. Мы не мечемся по астралу, как куры по двору, а последовательно переходим из слоя в слой, налаживая контакты с их обитателями. Мой учитель Авдон Каменистый особо отмечает мои успехи в этой области.

Имя Шметтерлингу было знакомо. Авдон Каменистый выпустил с полдюжины эзотерических трактатов, и Виктору приходилось о них писать для какого-то гламурно-готичного журнала.

– Позвольте, но он, кажется, умер несколько лет назад…

– Ну вот, потому и отмечает.

– Ах, вот в чём дело. Вы – медиум?

– Это устаревший термин, мы им не пользуемся. Я предпочитаю называть себя коннектёром.

– Не контактёром?

Альбин поморщился.

– Нет. Контактёр имеет дело с материальными сущностями, а мы продвинулись гораздо дальше. И недавно, буквально на днях нам удалось совершить настоящий прорыв. Я проник в тот слой, где обитают писатели.

– Души писателей, – уточнил Виктор.

– И это тоже не совсем правильный термин…

– Угу. Вы предпочитаете термин «нематериальная сущность».

– В общем, да. Мне трудно объяснить, какое это произвело сильное впечатление. Хотя они и ушли отсюда, но творения их продолжают обитать здесь. А что такое для них слава, вы и представить не можете.

– Почему же, очень даже могу.

– Нет… это сильнее обычных человеческих чувств. Ведь они и оттуда следят за тем, что происходит с их творениями. Не все, конечно, но следят.

– И создают новые. – Шметтерлинг заскучал. Личности, которым усопшие гении надиктовывали разные опусы, встречались в его практике не то чтоб регулярно, но не так уж редко.

– Нет, – твёрдо заявил Альбин. – Они не могут создавать ничего нового. В этом – особенность их нынешнего существования.

– Интересный поворот сюжета…

– Да! Да! Именно поэтому то, что происходит с их книгами, для них так важно. Ведь часть их продолжает жить в книгах. Поэтому другая часть, находящаяся в астрале, обо всём узнает… И когда они узнают, что кто-то как бы заключил с ними договор…

– Та-ак… – Виктор насторожился. Что же, из КиД наверняка присылали письма с претензиями не ему одному. И нет ничего удивительного в том, что Альбин об этом проведал. Розыгрыш? – И какова же реакция классиков? Фёдора Михайловича и Льва Николаевича?

– Толстой же от авторских прав ещё в своём земном бытии отказался. Ему всё равно и вообще ниже его достоинства. А Достоевский сказал – может быть, так надо? Унижение ведёт к страданию, а страдания очищают… А вот Блок, Мандельштам, Цветаева очень недовольны…возмущены…

– Просто какое-то общество мёртвых поэтов.

Альбин никак не отреагировал на эту реплику. Видимо, кинематограф не входил в сферу его интересов.

– Но больше всего – Есенин. Он всех остальных разметал, хочет права свои отстаивать.

Есенин входил в список КиД. Но Виктору было любопытно другое.

– Что же он именно к этому проекту привязался? Есенин – личность популярная, прости господи, культовая, про него романы пишут, кино снимают…

– Он сказал – там не я, и даже не похож. Мало ли что актёры рожей хлопочут! А тут, говорит, от моего имени документ подписан. И дальше непечатно. Да вы сами послушайте…

– В каком смысле «послушайте»?

– Они не могут сами обращаться, им посредник нужен. И вот – они никак не могли до нас добраться, а тут я…

– В транс впадать будете? – ядовито осведомился Шметтерлинг.

Розыгрыш начинал терять оригинальность. Пошёл эпизод из «Привидения». Но Вупи Голдберг была колоритнее Альбина.