Леви Тидхар - Центральная станция

Кармель вынуждена была узнавать его снаружи, собирать, как мозаику, намеки и обрывки, то, что он говорил, и то, о чем молчал. Она не могла его прочесть, между ними всегда вставал ауг. Он сказал, что он врач. Раньше работал в родильных клиниках, специализировался на дизайне потомства, но больше этим не занимается. Родом с Земли. Из региона Ближний Восток (восток относительно чего? ближний к чему?), из места под названием Центральная станция. Борис был для Кармель экзотикой, как и, видимо, она для него; она изучала его старым способом – пальцами, языком, на вкус и по запаху. Они исследовали один другого, картографировали местность. Но утолить ее голод он не мог.

И вот он сидит напротив. Его пальцы на ее подбородке, он приподнимает ее голову.

– Что мне с тобой делать, Кармель?

Он раздражен. Он снисходителен. Она молча смотрела на него, на Мириам, эту маленькую плотную женщину, хозяйку шалмана, видела силовые линии привязанности, их с Борисом общую историю. В ней проснулась ревность.

– Зачем ты здесь ?

Удивление.

– Оставь ее. – Мириам опекала ее почти как мать. Кармель хотелось зашипеть на манер комической стриги из «Шамбло», классической ленты студии «Фобос»: Элвис Мандела играл там бесстрашного охотника на стриг, который влюбляется в плененного паразита. «Шамбло», несколько сиквелов, вбоквелов и римейков – все они заканчивались одинаково.

Стрига должна умереть.

«Почему?» – спрашивает шамбло в предпоследней сцене. По невероятному сюжету Элвис Мандела охотится на шамбло, пленяет ее, опьяняется ею, бежит от группы молчаливых убийц (под началом Ширкана Гудбая, вечного злодея в картинах «Фобоса»), находит убежище в ноде церкви Робота, снова бежит, сталкивается со стаей марсианских Перерожденных, те убикуют его в виртуалье древнего Марса-Каким-Он-Не-Был, где и разворачивается сцена.

Марс-Каким-Он-Не-Был. Древняя планета каналов и влажных джунглей под властью Императора Времени; конструкт веры Перерожденных, реализованный Иными, изощренная цифровая вселенная, считают некоторые; реальность столь мощная, что наш мир – лишь тень ее, говорят Перерожденные. В этой предпоследней сцене на Большом Канале Элвис Мандела держит шамбло в объятиях, и они смотрят на умирающее солнце. «Почему?» – спрашивает шамбло.

Элвис Мандела вынимает острую катану из ножен. Гладит шамбло по голове, ласкает нодальные волокна ее волос. «Потому что я должен», – говорит он.

Кармель знала: их связь обречена. Борис очаровывался ею. Его возбуждала ее инаковость. И ауг Бориса каким-то образом его защищал: проникнуть за инопланетный буфер ее нодальная опухоль при всем своем коварстве не могла. Борис хотел помочь Кармель. Хотел ее переделать. Хотел ее изучить . Он отлично сознавал свою слабость, знал, что его к ней влечет, что он не избежал человеческого соблазна любить стригу – то, что могло его искалечить.

Роман продлился недолго. Три или четыре месяца, всегда в его квартире. Кармель боялась выходить, Борис занимался с ней любовью, брал у нее кровь, делал анализы – до тех пор, пока сам не признал, что играть во врача и пациента – неправильно, неэтично, сволочизм, нельзя.

Он ее не бросил. Не предал. Это она оставила его – потому что должна была, потому что так нельзя и потому что ей хотелось есть.

Она возвратилась на Уровень Пять, к охоте в туннелях. Иногда ей даже попадались другие стриги – однако что-то отталкивало стригу от себе подобных, то ли баг, то ли фича, благодаря которым они не охотились друг на друга и всегда оставались одни.

Почему она полетела на Землю? Зачем отправилась в еще одно космопутешествие на борту корабля, где ее могли разоблачить, прошла через сетевую верификацию систем старой Земли и очутилась в земле чужой, откуда некогда пришел Борис? Она знала, что он улетел домой. Она следила за ним, с перерывами, через Разговор. Она знала, что он покинул Тунъюнь, и позднее слышала, что он вернулся на родину.

Но что такое родина? Что это для нее – астероид, на котором она родилась? Длинный дом, множество родственников, шахтерские корабли-одиночки, бесконечный повтор старых серий «Цепей сборки»?

– Может, я просто хотела увидеть Землю, – сказала она. – На этой планете я никого больше не знаю.

– Как тебе удалось сюда пробраться ? – поинтересовался он. – Иммиграционные службы должны были тебя распознать и арестовать!

– Я купила личный тэг, стала новым человеком. У брюхонога по имени Шемеш – в Тунъюне.

Борис встал. Начал ходить туда-сюда. На его стул села Мириам. Посмотрела на Кармель.

– Так ты… шамбло? – спросила она. – Я никогда не видела…

– Мы не отсюда, – сказала Кармель. Поежилась. Мириам смотрела сразу и приветливо, и так, что хоть под землю от стыда провались. – Мы – обитатели космических трасс. – Реплика из фильма с Элвисом Манделой. Самой смешно.

– Ей нельзя здесь оставаться, – встрял Борис. Ауг будто дышал на его шее. В тот миг Кармель его возненавидела. Возненавидела их . Без марсианского нароста Бориса не было. Они едины, это одно существо. Они Соединены.

Мириам промолчала. Просто взглянула на Бориса. И тот обернулся. Ни одного слова между ними двумя. Никаких потоков данных. Один лишь взгляд – насыщеннее любой шифровки.

– Она опасна, – опять Борис. Почти признал поражение.

– Есть разные пути познания, – возразила Мириам. – Говорят, что Земля – Дом Человека, но это не вся правда. Земля – Дом Женщины, лоно человечества. Здесь, Борис, есть древние, странные силы…

– Например? – Он был резок, даже жесток. – Бог? Вечно этот твой Бог!

– Тебе нужна вера, – сказала Мириам мягко. – Даже просто быть живым – трудно. Тебе нужно чуточку веры.

Борис помотал головой. Но Мириам уже все ему сказала. Она обернулась к Кармель с безмолвным вопросом в глазах.

Ты хотела бы остаться?

Кармель не знала, что сказать.

Поэт Басё, который, по слухам, встретил шамбло перед алтарем Огко у горы Олимп и полюбил ее, никогда и никому не рассказывал об этом романе. Как он окончился? Так же, как все фильмы франшизы студии «Фобос»? Или по-другому, взаимной любовью, признанием того, что стрига – тоже хищник, как и человек? Сбежал ли Басё – или мятущаяся душа погнала его в другие края, в путь, не имевший цели, кроме самого пути?

Мы не знаем – и не можем знать. Но есть Дом Женщины, Земля Расцвета, и есть разные пути познания и понимания, и великие загадки, с которыми мы еще столкнемся. Что до Басё, мы можем строить догадки единственно по его последнему стихотворению, пусть оно и не опубликовано. Вот этому: