Юлия Буланова - Проект «anima». Деймон [И]

— Лера, послушай. Нам нужно поговорить.

— Но мы ведь и так разговариваем.

— Нет. Мы не разговариваем. Разговариваешь ты. Причем сама с собой. А я не могу и слова вставить. Пойми, я не Максим. Точнее не тот Максим, которого ты знала. И мы с тобой не поженимся. Никогда. Потому что я этого не хочу. Ты для меня — совершенно незнакомый человек. К тому же у меня есть Эмма. Прости. Мне не хочется причинять тебе боль. Но нам нужно расставить все по своим местам. Ты замечательная, красивая, умная, и ты достойна самого лучшего. Но мы не можем быть вместе. Просто, так сложились обстоятельства. Я полюбил другую. И у нас действительно будет ребенок. И я хочу, этого малыша. Больше, всего на свете. Понимаю, это тяжело. Но тебе просто нужно с этим смириться.

— Это она заставила тебя сказать это!

— Нет. Меня в последнее время сложно заставить сделать что-то, чего я не хочу. Я не тот Максим, каким ты привыкла меня видеть.

— Как ты мог полюбить эту… эту…

— Замолчи. Речь сейчас о моей будущей жене. Не смей говорить о ней в подобном тоне. Я стараюсь быть терпеливым с тобой. Ведь ты такая же жертва обстоятельств, как и мы все. Я сочувствую тебе. Ведь это страшно терять тех, кого любишь. Но не более того. Эмма — моя семья. Единственная семья, которой я дорожу. И я не хочу ничего менять. И возвращаться в прежнюю жизнь тоже не хочу. Потому, что мне это не нужно.

— Но, как же я?

— Лера, все, что я могу сделать в данной ситуации — не морочить тебе голову. Прости меня.

— Но почему мы не можем быть вместе? Взять и начать все с начала?

— Потому что меня уже другая жизнь. И я не хочу ничего в ней менять.

— Это не честно! Не правильно! Мы были вместе два года. Я старалась стать для тебя идеальной невестой. И что бы ты себе сейчас не придумал, мы любили друг друга. И я до сих пор люблю тебя. Это не честно, Макс!

— Прости. Мне действительно жаль. Но Максим (твой Максим) умер. Тогда, полгода назад. И именно он любил тебя. Он, а не я. Лера, нам лучше не видеться больше. Тебе самой так будет легче забыть обо всем.

— Не видеться?

Маска главной героини трагедии слетела с лица девушки. И на нем впервые проступили настоящие чувства, то, что она так тщательно пыталась скрыть ото всех, включая саму себя. Боль. Обида. Злость. И обреченность.

— Как ты себе это представляешь? Мы вращаемся в одних кругах. У нас полно общих друзей. Мы будем сталкиваться каждый день.

— Не будем. Я уеду.

— Но почему? Это из-за нее? Из-за этой девчонки ты готов уехать, бросив все?

— Почему бы и нет? Что меня ждет здесь? Ничего. Назойливые репортеры. Лицемерие. Сплетни. А я хочу для себя, своей жены и ребенка спокойной жизни. Вдали от всего этого.

— Но твоя карьера? Твое будущее?

— С наукой мое будущее больше не связано. Я ничего не помню. То есть вообще ничего. Читаю собственные работы и понимаю меньше половины. Чтобы вернуть то, что было стерто из моей памяти, мне придется учиться день и ночь на протяжении нескольких лет. И не факт, что я снова стану «звездой нейро-технологий». К тому же это ужасно скучно и мне не хочется этим заниматься.

— Но ты должен! Нельзя растрачивать свой талант на пустяки, когда он может служить обществу.

— Ну, уж нет. Я никому ничего не должен. Особенно, обществу. Допустим, я пожертвую сейчас своими мечтами, счастьем, и буду каждый день переступать через себя, занимаясь тем, чем я не хочу заниматься. Неужели кому-то станет от этого лучше? Не думаю.

— Но ты мог бы сделать множество открытий.

— А мог бы и не сделать. История не имеет сослагательного наклонения.

— Знаешь, Максим, а ты изменился. Но, наверное, это заметила только я. Ты изменился не так уж и сильно. И как был упрямцем, так им и остался. И ты прав. Нам, действительно, лучше не видеться. Я просто не смогу тебя видеть.

— Я понимаю, — ответил Деймон и отвернулся.

А девушка неслышно вышла из палаты.

И тут зазвонил телефон. Номер был незнакомым. Молодой человек раздраженно выругался. Общаться сейчас с кем-то незнакомым он был совершенно не настроен. После разговора с Лерой он пребывал в несколько раздраженном состоянии и боялся сорваться. Но не ответить нельзя. Вдруг, это что-то важное. Поэтому молодой человек натянул на лицо улыбку:

— Добрый день, Максим.

— Здравствуйте, — раздался в трубке жесткий мужской голос. — Меня зовут Станислав Росс. И я хочу поговорить с дочерью. Ваш номер мне сообщили в полиции.

Злость вспыхнула в нем с новой силой. Вот только этого для полного счастья им с Эммой и не хватало.

— Это невозможно, — отчеканил Деймон. — Она сейчас спит.

— Так разбудите ее.

— Я не стану этого делать. Не думаю, что ее стоит будить ради разговора с Вами.

— Я хочу поговорить с дочерью. И кто вы, вообще, такой, что смеете мне говорить такое?

— Я, в отличие от Вас, ее семья. Позвоните позже. Или она перезвонит Вам. Может быть. Хотя сомневаюсь, что с ней случится приступ дочерней любви.

— Молодой человек, что вы себе позволяете? Я всего лишь хочу поговорить с ней.

— Поговорить? Идите к черту со своими разговорами. Вы довели собственного ребенка до самоубийства, а потом вышвырнули из своей жизни. Все эти годы Вас не интересовало, как она живет. С чего вдруг такой интерес возник именно сейчас? Ах, да! Она же стала Звездой вечерних ток-шоу.

— Максим, Вы не знаете того о чем говорите. Я все это время думал, что моя дочь мертва. Вы даже представить себе не можете, что чувствовал при этом.

— Да? И Вы думаете, что я или Эмма поверим в это? Не держите нас за идиотов. Мне плевать, что вы чувствовали тогда, и чувствуете сейчас. Для меня гораздо важнее, что почувствует моя жена, когда услышит ваш голос. Знаете, ей сейчас нельзя волноваться. Это может повредить ей и МОЕЙ дочери. Так что я попросил бы вас воздержаться от дальнейших звонков. И, разумеется от визитов. Всего доброго, господин Росс.

Дей в ярости бросил телефон на постель, нажав на сброс. Да, как он смеет изображать любящего отца? Как он смеет что-то требовать? Сейчас, когда прошло столько времени.

— И что это было? — насмешливо протянула Эмма.

Молодой человек обернулся и увидел ее стоящей в дверях. Она демонстративно старалась не встречаться с ним взглядом, рассматривала собственные ноготки.

— Итак, повторюсь. Что это было, любимый?

— Звонок твоего отца.

— И…

— Я не хотел, чтобы ты узнала о нем.

— И…

— Я не рассказал бы тебе об этом звонке.

— По крайней мере, ты честен. Но почему?

— Он тебя предал.

— Предал. Не спорю. Но что с того? Считаешь: ты вправе решать за меня? Может я сама хотела послать его далеко и надолго? Остается только на тебе отыграться.

— Что?

— Ничего! Ты не должен был так поступать. Ведь звонил не какой-то незнакомый мне мужчина. Это был мой отец. Он вырастил меня. Заботился. Плохо или хорошо, это в данном случае не важно. Я никогда не смогу быть равнодушной к нему. Ты и сам должен это понимать. И твой поступок… это подло, Дей. Хочешь, чтобы я перестала тебе доверять?