Джефф Нун - Вирт [litres]

Я оказался просто последним в очереди.

– Скриббл, – сказал Кот. – Так приятно, что ты пришел.

Кот Игрун сидел в плетеном кресле, с шарообразным бокалом темного красного вина в руке. Он был в пурпурной домашней куртке, и – обратите внимание – в клетчатых тапочках.

– Не хочешь ли выпить, молодой человек? – спросил он.

– Ты знаешь, чего я хочу, Кот, – ответил я.

– Тебе надо пить больше вина, Скриббл. Ах, я знаю, что в наше время этот Фетиш – последний писк моды среди детей, но на самом деле… только вино оказывает правильное воздействие. Оно, несомненно, облегчает боль, мой котеночек. Ах! Как дети любят такие беседы!

Он подержал свой стакан в свете настольной лампы. Лампа была в форме золотой танцующей рыбки, и ее мерцание действовало успокаивающе. Очередной подарок, предположил я, от кого-нибудь из благодарных гостей.

– Да, все правильно, – заметил он, прочитав мои мысли. – Когда люди приходят ко мне, они обычно приносят с собой что-нибудь… Какой-нибудь подарок… Какую-нибудь небольшую вещицу.

Он обвел взглядом комнату, заставленную вещами.

– Ты мне принес что-нибудь, Скриббл?

– Ничего.

– Жалко. Ты уверен, что не хочешь выпить?

– Ты знаешь, о чем я думаю, Кот.

– Ах ты, боже мой, какие жестокие мысли!

– Дай мне это гадское Желтое!

– Не надо меня выводить из себя. Я сейчас позову Генерала?

– Делай, мать твою, что хочешь! Только дай мне Изысканное!

– Он тебя вышвырнет. Насколько я помню, это довольно болезненно…

– Кот! Мне нужно Изысканное! Сейчас же!

– Скриббл…

– Перо!

Он поглядел на меня.

– У меня нет Изысканного Желтого.

И тут что-то промелькнуло в его глазах, какая-то затаенная боль… возможно, он говорил правду. Нет, он лгал!

– Не ври. Тристан мне все рассказал. Ты подсел на Изысканные!

Он отхлебнул вина с таким видом, словно ему было плевать.

– Ты знаешь, где сейчас Тристан? – спросил я.

– Знаю.

– Его схватили.

– Я знаю, да.

– И тебя это ни капельки не волнует?

Я пытался растормошить его, вызвать ответную реакцию.

– Молодой человек, – заметил он, – не надо со мной играть. Тебе все равно никогда меня не обыграть.

И что прикажете делать?

– Я думаю, с этим тебе не справиться, Скриббл. Я знаю правила лучше тебя. Я знаю все правила, даже секретные… Те, которые официально не существуют.

– Ладно. Ты выиграл.

Надо быть проще.

– Да. Давай так. – Он сделал еще глоток. – Я с ним виделся, знаешь?

– С братом?

– Да. У него в камере. У меня тоже есть чувства, Скриббл. Они… они сделали ему больно… у него были… у него были раны. Кровоподтеки, царапины. Крови немного, не очень много. Он жив.

– Рад это слышать.

– Но он, похоже, в печали. Он мне показался таким усталым. И мысли у него нехорошие. Например, что уже скоро все кончится. – Он сделал паузу. – У нас с братом, разумеется, нет секретов друг от друга. – Очередная пауза. – Я же просил тебя, Скриббл, чтобы ты ему помог.

– Я пытался.

– Да неужели? – Кот знал, как меня поддеть.

– Потеря Сьюзи его добила, – сказал я.

– Да, могу себе вообразить.

– Правда, можешь?

– Да, правда.

Мне представлялся образ человека без каких-либо связей и привязок – человека, для которого реальная жизнь была всего лишь отвратительной шуткой, сыгранной жестоким богом. Для этого человека, с самого раннего возраста, Вирт должен был представляться истинными небесами – как прикосновение сильной руки, ведущей его к ощущениям. Он должен был неминуемо пристраститься к перьям. Он наслаждался силой и интенсивностью ощущений, которую они давали ему, и в конце концов, перья сделались для него всем. А реальная жизнь была просто сном – плохим сном. Укус Такшаки должен был показаться ему долгожданным подарком, как и и шанс пропасть – быть перекачанным. Кот воспользовался этим шансом, схватился за него сразу; прошел сквозь дверь в Изысканное Желтое безо всяких сомнений и сожалений; потерял себя в Вирте.

– Ну, это достаточно интересная теория, Скриббл, – сказал Кот. – Кстати, тебе это ни о ком не напоминает?

– Ты никогда не рассказывал мне об Изысканном Желтом. Что ты в нем пропал.

– А почему я должен тебе рассказывать?

– Потому что это значит, что ты знаешь, как вернуть Дездемону.

– Да. Я знаю.

– Скажи мне.

– Да, в общем-то, просто. Найди Существо. Найди рабочую копию Изысканного Желтого. И вперед. Обратная перекачка. Ничего сложного.

– Ну, тогда иди-ка почешись, Кот Игрун!

– Ох, дорогой.

– Тебе удалось выбросить Тристана из Изысканного. Он сказал, что ты разрабатываешь перья.

– Скриббл, мой дорогой… уже в том юном возрасте я был мастером перьев. А ты еще даже и не начинал.

– Я хочу Дездемону обратно!

– Как это пафосно и поэтично. Как весьма поэтично.

– Ты мерзавец!

Мои руки сами сжались в кулаки.

ТАМ У ВАС ВСЕ В ПОРЯДКЕ, КОТ ИГРУН, СЭР?

Голос Генерала Нюхача – в динамике интеркома. Кот кивнул на меня и нажал на кнопку на переговорном устройстве, и я вдруг почувствовал, как что-то тянет меня назад, и комната Кота начала растворяться, и все тело наполнилось болью.

– Кот! Пожалуйста! – закричал я.

Кот Игрун улыбнулся, и боль слегка ослабла.

– Все в порядке, Генерал, – сказал он в интерком. – Спасибо. Мы как раз обсуждаем подарки, которые гость готов преподнести хозяину. Не беспокойтесь, Генерал.

ПОНЯЛ, СЭР. ПРОСТО ЗВОНИТЕ, ЕСЛИ Я ВАМ ПОТРЕБУЮСЬ.

– Обязательно.

Кот отключил соединение и взглянул на меня. С тяжелым вздохом он с видимым усилием поднялся из плетеного кресла и подошел к антикварному деревянному шкафчику. В нем были пять выдвижных ящиков, один над другим. Кот Игрун выдвинул верхний ящик.

– Это – моя коллекция, – сказал он.

Я подошел поближе. Ящик был разделен на секции, каждая из которых отделана пурпурным бархатом. Каждая секция представляла собой ряд ячеек, и в каждой ячейке лежало перо. В этом первом ящике все перья были голубыми, различных оттенков. Ощущение такое, как будто глядишь в небеса ярким солнечным днем. Вдоль края каждого отделения шли латунные таблички с названиями перьев, выгравированными на них. Здесь были только голубые перья, и большинство из названий я знал наизусть, поскольку не раз триповал под ними.

– Люди приходят ко мне за перьями, – сказал Кот. – За особыми перьями и особыми снами. За снами, которые, по их мнению, могут спасти. А взамен они дарят мне подарки.

Он закрыл верхний ящик и открыл второй. Там лежали, мерцая, черные перья. Словно смотришь в глубокую ночь. В третьем ящике были розовые. Словно смотришь на плоть. Некоторые названия будили сладостные воспоминания.

– Разумеется, это лишь небольшая часть моей коллекции. Основная часть у меня в хранилище. Это – только любимые перья на данный момент.