Александр Тув - Ходок - 8

И чувство это – ща рванет! Причем, не сейчас, а именно – «ща». Возле этих агрегатов происходит четкое осознание собственной малости и чудовищной мощи, заключенной в хрупкие стальные объятия рядом с тобой. Четкое осознание, что если эти объятия разомкнутся, от тебя не останется даже воспоминаний. Вот что чувствовал старший помощник на самом деле.

Кирсан прижал руки со сжатыми кулаками к груди, а затем сделал тягучее движение, как будто швырнул вперед что-то тяжелое, вроде двадцатикилограммового медбола, и вот тут-то и дали о себе знать мелиферы – подмышками вспыхнул огонь, ощущения чем-то напомнили Денису недавнюю пыточную камеру – не совсем, конечно, но все же… Самое страшное было в том, что направления на источник опасности не было – она была разлита кругом. Позорно сбежать с поля боя, теряя обоз и знамена было и то невозможно. Куда бежать-то!?!

В «колдовском» зрении кадата было видно, как руки Рейхстратега по локоть окутались тьмой… вернее – ТЬМОЙ! Сначала она выглядела безобидной легкой дымкой, затем превратилась в плотный черный туман, затем – в густую киселеобразную субстанцию и наконец сжалась в то, чего и добивался Кирсан – микроскопический сгусток первозданного мрака, который был до всего – до рождения нашей Вселенной и всех предыдущих и будет после, когда наша снова стянется в точку перед новым Большим Взрывом.

Сказать, что старший помощник испугался – значит ничего не сказать. У него мороз пошел не по коже, а по костям! А может и по костному мозгу. И это в кадате! Что было бы с ним в обычном состоянии сознания можно только догадываться, но очевидно, что ничего хорошего. Правда, винить его за это не стоит, потому что то, что он видел, не предназначено для человеческих глаз. С другой стороны, тот, кто не испугался бы на его месте, может смело кинуть в него камень. Среди офисного планктона есть такие храбрецы, что ого-го-го!

Сгусток мрака, вырвавшийся из рук Рейхстратега, рывком увеличился в размерах, занял весь объем «прожектора», на мгновение скрыв Кирсана, а затем вновь сконденсировался в шарик диаметром сантиметров в шесть-семь. Несколько мгновений он повисел перед Рейхстратегом, как бы раздумывая чего ему делать, а затем, постепенно увеличиваясь в размере, медленно поплыл в сторону двери в заклинательный зал. Мысленный вздох облегчения пронесся над теми, кто видел .

«Да-а… блин… НАСТОЯЩИЙ ЧЕРННЫЙ МАГ это… это…» – определение никак не давалось старшему помощнику и на помощь ему, как всегда в трудную минуту, пришел внутренний голос:

«Лучше не связываться!» – тоном не терпящим возражений, сформулировал он четкую и однозначную позицию по данному вопросу.

«Точно, – согласился Денис, с интересом наблюдая за движением черного шарика, преодолевшего уже половину пути. – Ща долбанет!» – предположил он и не ошибся. Но, долбануло несколько не так, как предполагал старший помощник.

События, и ранее не сказать, что плетущиеся как хромые мулы в гору, внезапно понеслись вскачь, а поостывшие было мелиферы вновь дали о себе знать, обдав подмышки кипятком. На сей раз, их помощь в определении направления на источник опасности была избыточна – опасность была видна невооруженным глазом.

Дверь в заклинательный зал внезапно распахнулась, и на пороге возникла какая-то неопределенная фигура, обряженная то ли в балахон, то ли в маскхалат, то ли еще в какую хрень, скрадывающую очертания. На голове у неизвестного был капюшон, что вкупе обеспечивало ему полную анонимность. С уверенностью нельзя было даже сказать – мужчина это, или женщина. Скажем больше – непонятно было человек ли это, или кто иной: тварь, вроде мокреца, демон, голем, или кто еще. Денис для себя решил называть «это» мокрецом – больно похож.

Но, вопрос о видовой принадлежность неизвестного, был далеко не главным, что взволновал всех присутствующих в целом, и компаньонов в частности. Всех их крайне заинтересовала штуковина, которую тот держал в руках (или лапах). И если для всех, за исключением Шэфа и Дениса, замысловатая палка представлялась каким-нибудь магическим жезлом, или еще каким артефактом, то компаньоны безошибочно опознали в ней то ли лазерную винтовку, то ли бластер, то ли еще какое оружие из «Звездных Войн».

Особенно неприятно выглядел стеклянный раструб на конце «ружья», в котором находился опять-таки стеклянный же шар, диаметров сантиметров восемь, пылающий неприятным фиолетовым светом. Однако и раструб и шар тоже не были самым неприятным в происходящем. Самым неприятным было то, что все это происходило не на экране, а наяву.

– Ложись! – закричал командор, прекрасно представлявший, что сейчас последует.

Эту команду, не теряя ни мгновения, выполнил только старший помощник, тоже неплохо это представлявший. Остальные то ли растерялись, то ли посчитали ниже своего достоинства валиться на грязный пол… хотя это вряд ли – жить захочешь не так раскорячишься, то ли не поняли команды, то ли были настроены на выполнение только приказов Рейхстратега – тот ведь не предупреждал, что неожиданно, вдруг, может начать командовать какой-то мутный северянин и надо его слушаться, то ли была еще какая причина, но все маги, включая Кирсана, и гвардейцы остались на ногах. Денис еще падал, когда последовала новая команда:

– По ружью!

«По ху ю, – раздраженно подумал старший помощник, мучительно медленно приближаясь к полу. – Ученого учить – только портить! Еще бы поучил, как целиться. – Никакой возможности начать стрелять пока не было – обзор закрывали спины магов из „прожектора“. – Не по грязному же халату пулять… – продолжил ворчать Денис. – Иди знай из чего он сделан – может пуленепробиваемый. Чего зря стрелы тратить…»

Как только в просвет между ног мага, стоявшего перед падающим Денисом вплыл стеклянный раструб с огненным шаром, старший помощник открыл огонь – он так привык называть стрельбу из дыроколов, хотя, конечно же, никакого огня не было. Прежде чем он достиг пола, Денис успел выпустить по две стрелы с обеих рук.

Расчет был прост – он сбивает «мокрецу» прицел, а как только это происходит, к нему подскакивает Шэф и режет гада. Такое и обговаривать не требовалось – компаньоны уже могли взаимодействовать на уровне инстинктов, отчего Денис и возмутился, услышав команду: «По ружью!».

План несомненно был хорош, потому что был прост, но даже такие планы не всегда претворяются в жизнь. По независящим от планировщика причинам. Прежде чем первый болт из дырокола достиг цели, а попали, кто бы сомневался, все четыре, «мокрец» успел нажать на гашетку. Несомненно он заранее знал, куда надо целиться, потому что его «лазерная винтовка» – для определенности будем ее так называть, была направлена на самое опасное звено в цепи нападавших – на Рейхстратега.