Александр Тув - Ходок - 8

Кирсан, перед тем как отправить в полет свой шарик мрака, был вынужден снять защиту и разумеется на этом строился расчет «мокреца», да вот только и его план оказался сорванным, потому что выстрел пришелся точнехонько в шарик! Вряд ли это входило в его планы, если только «мокрец» не был камикадзе, или заядлым, можно даже сказать – почетным мазохистом. Потому что рвануло так, что мама не горюй!

Генерал Лейб-гвардии Далмат Кенсорин дрожащей рукою оттер холодный пот со лба. Далмат отнюдь не был трусом, и даже вовсе наоборот – он был природно смелым человеком, этаким знаете ли бруталом, свирепым, вонючим и волосатым. Тр усы в Гвардии надолго не задерживались – естественный отбор: постоянные стычки, дуэли, ночные визиты к замужним прелестницам, где запросто можно получить удар кинжалом в спину, или арбалетный болт в глаз, ну и прочие опасные проказы, свойственные всем элитным военным во время оно. А уж продвинуться трусу по служебной лестнице и думать не моги. Естественно, кроме смелости и начатков разума требовалось знатное происхождение и прочие великосветские атрибуты, но про это можно было бы и не упоминать – понятно по умолчанию.

Далмат жил в мире пропитанном магией, как наш электричеством, не раз встречался с ее боевыми аспектами и не испытывал никакого трепета перед файерболами, ледяными стрелами, воздушными кулаками, водяными лезвиями, мгновенными проклятиями и прочими «штучками», используемыми магами в бою. Мы же не испытываем страха перед электромоторами, розетками и электрошокерами, прекрасно понимая, что это вещи потенциально опасные. Просто знаем, куда не надо тыкать пальцем, и что будет, когда тебя приложат шокером. Но есть и исключения, например шаровая молния. Ее не боятся только дураки, которые и шпильку в розетку могут сунуть.

В роли шаровой молнии, до смерти напугавшей генерала Лейб-гвардии, выступила работа вассальной клятвы, увиденная им впервые в жизни – до этого как-то бог миловал. Вот только что он стоял в кругу своих сотников и младших вассалов Кирсана, являвшихся прямыми вассалами его Епископов, и куртуазно… ну, по мере сил, естественно, общался, как вдруг со стороны дворца послышался громкий хлопок, после чего обвалилась крыша, в небо вырвался большой огненный шар, быстро растаявший в вышине, а маги, все до единого, захрипели, схватились за горло, посинели и бездыханными рухнули на землю! Немного побились в предсмертной агонии и испустили дух! Любого проймет… Нет, когда в бою словишь файербол, или ледяную стрелу, которая пробьет твою защиту – все правильно – ты на него с честным железом и боевыми артефактами, он – с магией. Кто кого. А так… вдруг, за здор ово живешь, непонятно за что… – неприятно, мягко говоря.

Однако, как настоящий мужчина и военный человек, генерал Лейб-гвардии Далмат Кенсорин быстро взял себя в руки и принялся делать свою работу, за которую деньги получал, одновременно пытаясь проанализировать изменившуюся обстановку на театре военных действий. Для начала, самым главным было не допустить паники, потому что его сотники, ставшие свидетелями процесса работы вассальной клятвы, если использовать эвфемизмы – остолбенели, а если называть вещи своими именами… то лучше не надо.

В такой ситуации надо командовать быстро, четко и отдавать приказы громким командным голосом, что и начал делать Далмат. Содержание приказов может быть самым дурацким, но главное, чтобы они имели место быть! Хороший командир отличается от плохого лишь содержимым приказов, у хорошего они ведут к улучшению ситуации и нахождению приемлемого выхода из нее, а у плохо – сами знаете к чему. Яркими примерами плохих командиров являются Николай II и Горбачев, а вот Кенсорин был хорошим командиром.

Для начала он приказал оцепить место происшествия силами гвардейцев, болтавшихся непосредственно около и ставших невольными свидетелями, после чего провел экстренное совещание высшего командования Лейб-гвардии. Никаких замов по воспитательной работе, начальника штаба и прочей ботвы в Гвардии не было, все сотники были на месте, так что совещание началось незамедлительно.

– Центурионы! – начал Далмат, обведя присутствующих тяжелым взглядом. – Я считаю, что гибель магов вызвана работой вассальной клятвы. Если у кого-то есть другое мнение прошу сразу его высказать. – Он снова заглянул в глаза всем своим офицерам, подождал несколько секунд, и так как никто не заговорил, продолжил: – Раз погибли младшие вассалы, – он кивнул в сторону оцепления, – значит погибли и Епископы, а их гибель означает, что погиб и Рейхстратег… – и снова молчание было ему ответом. – Прошу всех высказаться по этому поводу и дать свои предложения по нашим дальнейшим действиям.

Первым, естественно, слово было предоставлено Марию Иустиниану самому молодому, и по возрасту и по стажу сотнику, получившему свою должность чуть более года назад. Марий Иустиниан был молод, отважен, горяч, недалек, но имел влиятельную и богатую родню, которая и выхлопотала ему высокое назначение. О его интеллектуальном уровне говорит тот факт, что Марий искренне был убежден, что стал сотником за счет своих выдающихся способностей.

– Мы должны немедленно выступить и отомстить за смерть Рейхстратега! – горячо заявил он, причем самым неприятным для окружающих было то, что он не лукавил – на самом деле хотел это сделать.

Сотники только крякнули, а Далмат чуть заметно поморщился. К счастью, больше дураков среди начсостава Гвардии не было. Титанов мысли тоже не наблюдалось, но и таких восторженных идиотов, готовых положить жизнь на алтарь отечества не за понюшку табаку, также не имелось. Были нормальные, битые жизнью профессионалы, прекрасно понимавшие, что сделают Архимаги Ортега с гвардией, если та, каким-то чудом пробьется в заклинательный зал. Отсутствие желания идти с пистолетом на танк не трусость, а трезвая оценка ситуации.

Мнения остальных центурионов плавно распределились в следующем спектре: Домн Вирилад предлагал немедленно трубить сигнал «Походное построение» и возвращаться в Паранг в казармы, а Лукий Магистриан – выждать пару склянок, на всякий случай – мало ли… с Архимагами никогда точно ничего неизвестно – вдруг да оживет, и только потом сматывать удочки, но не в казармы, а спрятаться в разных медвежьих углах, пока всё не устаканится. Остальные центурионы в своих коротких выступлениях лишь варьировали время, когда надо сниматься с якоря и куда бежать.

В заключительном выступлении генерал Лейб-гвардии Далмат Кенсорин подвел итоги совещания и вынес финальный вердикт: Гвардия ждет полторы склянки и, если никаких событий, кардинально меняющих ситуацию на театре военных действий, не происходит, уходит на конспиративные квартиры. Термин он применил другой, но сути это не меняло – надо спрятаться до прояснения обстановки. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.