Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

— Тебя зовут Кешла, если не ошибаюсь? — улыбнулась Ангелоликая.

Бианка энергично закивала.

— Самое лучшее имя для гарпии, — похвалила многоликая повелительница. — Теперь чувствую: тебя-то я и ждала.

Повезло: она принимает меня за другую! Итак, я Кешла. Имя бы не забыть. Хотя не забудется — имя-то легендарное. И в том повезло?

А всё же не очень повезло: она тянет меня к жениху без очереди. Это что ж получается: теперь я должна…

Попыталась заикнуться:

— Я ведь в самом конце стояла…

Получила ответ:

— Истинная гарпия знает, где ей надо стоять. А если не знает, место само её притягивает. Особое место. Полоса испытаний…

— Я должна пройти полосу испытаний?

— Нет, Кешла, конечно же нет. Это жених никак не должен её пройти.

Ангелоликая ухватила под руку «Кешлу» и повлекла к тёмному коридору в противоположном конце широкого зала.

Она меня заставит… Бедный жених.

— А жених-то тебе понравится, — вдруг сказала Ангелоликая.

Мысли читает?

— Нет. Просто, поскольку ты Кешла, я хорошо тебя знаю.

Вот так удружила себе с новым имечком.

— И ты тоже неплохо меня знаешь, хоть и затрудняешься вспомнить. Мы ведь больше, чем родственники.

Бианка пробормотала нечто невразумительное. Вспомнить «больше чем родственников» она никак не надеялась. Разве что родственников: у легендарной Кешлы был отец Ашогеорн, мать Элла, четыре родных брата, сводный брат Драеладр… Не о том ли эта странная женщина ведёт речь?

— Нет, я о другом, — усмехнулась Ангелоликая.

И они прошли из широкого зала в тёмный зев пещеры, ведущей к испытательной полосе.

— Я о другом, — повторила настойчивая спутница, — мы ведь обе гарпии, не так ли, Кешла?

— Да, именно так, — Бианка решила: покуда перечить рано.

— И вдобавок, у нас на двоих общее имя! — ликуя, добавила негаданная тёзка. — Я ведь тоже Кешла, представляешь! Причём та самая!

«Тоже Кешла»? Но Бианка-то, коли честно, не совсем она. Выходит, «та самая», единственная верная Кешла стоит сейчас перед нею с жутковато меняющимся лицом? Эх, вот так находка! Будь где-то здесь Лулу и Марципарина, Бианка не преминула бы её обсудить.

— И мы похожи не только лишь именами, — продолжала властная дама.

Что, и внешне? Так не хотелось бы…

— Мы похожи в главном. Ты и я — мстительные создания. Разве нет?

Ну, не то, чтобы совсем нет, но…

— Вижу, что мы прекрасно друг друга понимаем. Лично я — плохая подруга, но очень хороший враг. Ты такая же, Кешла, точно такая же!

Разве? Ну, вообще, со стороны виднее…

— Виднее, Кешла, виднее! Потому я решила, что честь уничтожить сегодняшнего жениха без сомнения принадлежит тебе…

— Простите, Ангелоликая, может, я недостойна? — в неясной надежде взмолилась новоявленная Кешла. — Вы ведь сами видите, гарпия из меня не особенно боевитая. Ни когтей, ни крыльев, ни голоса — ничего такого у меня нет. Тогда как в очереди все, как на подбор…

— Пхе! Когти, крылья, голос — пустой антураж, дорогая. Тебе ли не знать, что убивает совсем иное? Впрочем, я ещё поделюсь с тобой довольно занимательным орудием убийства. Извини, не сейчас. А пока что прими моё уверение: нынешнего жениха — тебе убивать. Потому что этот жених — твой.

Бедный жених неизвестной Кешлы!.. Наверное, стоило бы согласиться, а потом, будто ненароком, пощадить…

— А щадить-то и не захочется! — захихикала Ангелоликая. — Верь мне, уж я-то знаю. Потому что этот жених — твой. Он на самом деле твой. Точно так же, как «Кешла» и правда твоё имя. И достойно рукоплескания, что ты приняла истинное имя и для этого отринула все три ложных.

Знает, поняла Бианка. Знает про неё, Лулу и Марципарину.

— Как зовут жениха? — небрежно этак спросила.

— Разумеется, Чичеро, — захихикала собеседница.

Знает всё. И даже больше, чем всё.

Чичеро здесь? Нет, ерунда! Ангелоликая издевается. Нечего ему здесь делать! Хотя…

— Мы пришли.

Тёмный — хоть глаз выколи — коридор вывел Бианку с Ангелоликой к наблюдательной террасе над залом, освещённым синими магическими свечами. У самой балюстрады стоял стол, а на нём в блюде — что-то несъедобное. И кинжал, чтобы это несъедобное резать.

Ангелоликой подали пищу мёртвых? Но не Бианке, воспитанной некромантами Цанца, пугаться мертвецов и их экзотической снеди.

Женщины подошли к балюстраде. Бианка привычно подивилась открывшемуся залу, столь же огромному, как и многое в Канкобре. Терраса оказалась столь высоко поднятой над уровнем пола, что всё, расположенное внизу, казалось игрушечным.

А ведь там, глубоко внизу, проходила полоса испытаний.

— Вон колодец, вон маятник, а вон-те подвижные стены нагреваются и ползут друг другу навстречу, — любовно перечисляла Ангелоликая. — неправда ли, сверху хорошо видно? Здешний наблюдательный пункт предназначен для истинной гарпии!

— Да, — признала Бианка, — видно хорошо.

— Пикантность задачи в том, что один здесь никак не пройдёт. Кто-то следит за маятником, а другой проползает. Кто-то идёт над колодцем, кто-то страхует. Соответственно и с жаркими стенами… Ах да, я забыла сказать, что двоих женихов сразу на полосу не пропустит входное колдовство. Хи-хи, ты улавливаешь: двоих не пропустит, а один не пройдёт!

Бианка улавливала. Но, по-прежнему, многого не понимала. Что хотят от неё, если уверены, что жениху на полосе испытаний не светит совсем ничего? Если он сверзится в колодец — успеть поразить его в полёте? Если его разрубит маятник — предварительно отравить? Глуповатые задачи..

И Чичеро… Что здесь делать Чичеро? Как-то немного не верится…

— Чичеро я приманила! — захихикала хозяйка положения.

Видно, надо было ей для сего-то — приманить…

— Да не для себя, для тебя приманила! — рассмеялась Ангелоликая, — ты ведь ненавидишь его, разве нет?

Бианка задумалась: она бы так не сказала, Лулу — та бы себе ни в чём не призналась, а вот Марципарина…

Тут Марципарина, лёгкая на помине, как раз и проснулась. Вот она и сказала нужные Ангелоликой слова:

— Конечно же ненавижу! Так бы его и извела!

— Вот! — Ангелоликая так обрадовалась поддержке, что аж расплакалась от умиления. — Я же говорю, не для себя стараюсь!

Но Бианка запихнула Марципарину подальше, да и поглядела на собеседницу этак скептически.

Пришлось той изворачиваться:

— Не ощущаешь ли ты, гдядя мне в глаза, абсолюлютного доверия ко всему, что я расскажу? — а сама руками, как мельница, водит.

Кешла прислушалась и вдруг убедилась: а ведь да, что-то такое она действительно чувствует. И с чего бы вдруг? Ах да, какое-то новое колдовство. Надо бы всё подвергать сомнению… Не получалось.

— Я вам верю, — сказала непроизвольно.

Обрадованная Ангелоликая продолжила: