Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Не только посланнику Чичеро не видать возлюбленной. Ей его тоже не видать. Ибо в жизни ведь не бывает не обоюдной встречи.

О том, почему их долгожданная встреча откладывается на сей раз, Бианке поведала Кэнэкта, ведь она как главная разведчица Ярала всё узнала из первых рук. Причина, как водится, нашлась пресолиднейшая.

Демоническое одержание посланника усилилось настолько, что его и в город-то не выпустили. Отвели место в Карантинной башне, к которой без разрешения и магических ключей даже не подойдёшь.

Хотя, как допыталась Бианка, «отвели место» — сказано со смягчением.

Привезли запертым в одной из башен летучего замка, и едва извлекли оттуда, как с тревожной поспешностью заточили в тяжеленный сундук с крепчайшими магическими печатями, в каковом сундуке уже и доставили в Карантинную.

— Но там-то из сундука выпустили? — почему-то взбрело уточнить.

— А зачем? — безучастно спросила Кэнэкта, будто вовсе не понимала чувств Марципарины. — Карлик его выпущен. В сундуке лежит единственно чёрный плащ да несколько мёртвых частей тела.

Ну ещё бы Кэнэкте не выпустить карлика! Она ведь ещё не пресытилась ласками одноглазого Дулдокравна.

— Части тела?

— Да. Руки-ноги, голова… Им нет особенной разницы, где лежать, а я думаю, в сундуке всё же надёжнее. Лишняя ступень магической защиты против демона никогда не повредит. А тем более — в нашем родном Ярале.

В вашем родном Ярале, мысленно поправила её Лулу. Но так или иначе, Ярал хоть кому-нибудь, да родной. Не подвергать же человеческий город демонической угрозе. Всё верно, логично, справедливо.

— А что демон?

— Бушует, — односложно ответила Кэнэкта.

Ну, раз бушует…

— А карлика куда?

— Дулдокравна я пока возьму под своё начало, — сказала разведчица, — если не возражаешь.

Возражать? Лулу Марципарина вправе возражать? И хорошо бы, но Дулдокравн — это не Чичеро. Пусть он и бывает составной частью мёртвого рыцаря, но бывает и самим собой — просто мелким живым одноглазым карликом. Дулдокравну самому решать, сближаться ли ему с Кэнэктой, либо в самоотверженном смирении хранить от имени Чичеро верность Лулу.

Увы. Дулдокравну в отсутствие Чичеро многое решать самому. И кто такая Марципарина, чтобы усматривать в его решениях предательство?

В Карантинной башне сундук с Чичеро ждал возвращения в Ярал Бларпа Эйуоя. Тот обещал быть где-то через недельку, и без него Кэнэкта не решалась предпринять ничего судьбоносного — даром, что занимала пост главной разведчицы Ярала (да ещё с оставшимся от прошлого полувека особо пафосным названием, в котором говорилось про «объединённую разведку драконов и людей Эузы»).

— Чем поможет Эйуой? — поинтересовалась Бианка вечером, когда подруга по старой памяти посетила её гостевой флигель с новостями.

— Он лекарь и немного маг, — пояснила Кэнэкта.

— А что, Чичеро можно вылечить?

— Вряд ли, — помотала головой разведчица, — исцеление понадобится Калебу и Дуо — двоим живым охотникам, что по недоразумению забрели на территорию, отобранную Порогом Смерти. Обоих там парализовало и так прилепило к омертвелому запорожскому дёрну, что наши насилу отскребли, а уж поднять по верёвочной лестнице сумели просто чудом.

Наверное, это чудо сотворил Чичеро, с печалью подумала Марципарина. В том смысле, что посланник Смерти настолько кругом неправ, что просто не мог не совершить потрясающего воображение чуда — хотя бы для возвращения мирового равновесия.

Кэнэкта будто угадала мысли подруги. Тотчас подтвердила:

— Чичеро участвовал в их спасении как раз перед тем, — она замялась, приискивая слово, — …перед тем, как демон его смутил на кражу.

Марципарина знала уже, что за «смущение» имелось в виду. Стоило карлику погрузиться в сон, как Чичеро под демоническим контролем со странной навязчивостью раз за разом направлялся в замковое путевое святилище, чтобы похитить там синий полуволшебный камень, именуемый «Глазом Ашогеорна», если же Дулдокравн умудрялся не засыпать, то команды демона старались выполнить отдельные части мёртвого тела Чичеро. Холод пробегал по спине Марципарины, когда она представляла картины, исполненные жутчайшей нелепости: мёртвые ноги возлюбленного сами топают к святилищу, руки придерживают оправу камня, пока голова пытается его оттуда выгрызть.

Странное поведение Чичеро, и не менее странное — того демона, который пытался им руководить. Зачем ему, спрашивается, полуволшебный «Глаз Ашогеорна» — камень, подобные которому, как говорила Кэнэкта, можно найти в святилищах при каждом небесном замке? Бианка спрашивала у разведчицы, но та лишь руками развела. Выходило, что демон себя выдал, позарившись на вещь не слишком ценную.

Можно, конечно, решить, что демоны глупы — все, даже те, которым посчастливилось подселиться к элитным рыцарям Владыки Смерти. Можно, но что-то не верится. Не сглупить бы самой, когда слишком уж уповаешь на чужую недалёкость.

— Удалось узнать, зачем демону тот камень? — спросила Бианка, заранее зная ответ.

Кэнэкта привычно развела руками, вздохнула:

— Подождём Бларпа. Основная надежда на него. Только он сможет при снятых печатях безопасно побеседовать с демоном.

— Обязательно ли беседовать с демоном, чтобы узнать его цели?

— Без беседы вряд ли чего добьёшься, — с грустной уверенностью сообщила Кэнэкта, — хотя и беседа, скорее всего, мало чего даст: демоны в подобных случаях врут напропалую.

— Но разве и так непонятно, — фыркнула Марципарина, — что камень «Глаз Ашогеорна» — это лишь повод?

В ответе Кэнэкты послышались нотки иронии:

— Это-то понятно. Труднее догадаться, для чего именно нужен такой повод. Уж не знаешь ли ты, дорогая, лучше самого демона, какие такие козни он замыслил?

Марципарина Бианка знала, но что-то мешало произнести вслух. Опять дурацкая гордость?

— Ну вот видишь, — сделала Кэнэкта свой вывод из её молчания, — без Эйуоя никак не обойтись. Он демона разговорит и поймает в логическую ловушку, чтобы расспросить о главном. А повезёт, — она натянуто улыбнулась, — так сумеет даже изгнать.

Значит, не изгонит. Значит, «сумеет изгнать», только если повезёт. Лулу от ободряющих слов разведчицы стало ещё грустнее.

Бларп не изгонит. И, вернее всего, не поймёт. А логические ловушки — как бы самого ловца не поймали, когда он ради поиска истины соберётся поверить демону.

А Кэнэкта… Неужели она сама верит собственным словам, будто демон посланника Чичеро «смутил на кражу»?

Марципарина-то давно почувствовала, в чём дело. Да, демон бедного Чичеро, разумеется, «смутил». Но не на кражу, каковая, кстати, так и не состоялась. А что состоялось, именно на то демон и «смутил». То есть, на заточение в сундуке и в Карантинной башне. То есть, на то, чтобы Чичеро больше никогда не встретить Лулу Марципарину Бианку. То есть, на несчастную судьбу их отношений.