Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

— Не понимаем! — строго сказала ему септима. — Или вы доходчиво объясняете, чем ваши глупые идейки могут пригодиться некрократии, или пеняйте на себя, так как мы вас из этого подвала полуживым не выпустим.

После такой угрозы человечишка совсем перепугался, растерялся и вряд ли взял бы себя в руки, если бы не Карамуф с Ангелоликой, которые, наверное, решали какие-то финансовые вопросы в помещении неподалёку.

— Позволите мне взять молодого человека под свою защиту? — спросил Карамуф.

Ангелоликая позволила. Однако одёргивать участниц септимы предоставила инициативному банкиру.

Труднее всего оказалось унять глукщскую переписчицу Бац. Эта Бацилла и так дама нервная, а тут и вовсе распалилась, трещала без умолку:

— Ваше дурацкое учение — ересь, ересь, ересь!!! Она противна не только учению Владыки, но и всему святому вообще! Как это нет Мировых Ярусов? Нет небес, земли, Подземелия?! Но это же ложь, ложь, ложь!!!

— Ну, не совсем ложь, — с мягкостью в голосе возразил Карамуф, — скорее, «нас возвышающий обман», как сказал… Ах, я не помню кто; наверное, Эвр?

— Но разве этот обман не противен некрократии? — Бац тут же переключилась на него.

А Карамуфу того и надо:

— Некрократия ведь не себя старается обмануть, а других. Верно, молодой человек?

Фарадео Фарадей быстро закивал, так быстро, что, даже когда прекратил движения головой, Оксоляне казалось, что она ещё вертится.

— Но зачем нужен некрократии этот обман других? — спросила Бац уже намного тише.

— Отличный вопрос! — похвалил Карамуф. — Но я имею свою формулировку: нужны ли некрократии умные враги, или намного удобней дурачки обманутые? Ответ очевиден. Ясно, что некрократии нужно минимум два учения о мироздании: одно для себя, другое для остальных. В учении для себя — извольте, Мировые Ярусы останутся. Но для других — зачем эта излишняя подробность? — и банкир захихикал.

— Всех ведь не обманешь, — упрямо сказала Бац, — есть люди, которые эти Ярусы видели.

— И что? Думаете, много людей путешествует между мирами? Зато нашу истину можно излагать другим, у которых нет возможности лично проверить, — расхрабрился уже и Фарадео.

— Да, — медленно, с превращением всего лица, улыбнулась Ангелоликая, — на таких вот одноярусных людях и держится наш мир. Вы молодец, Фарадео, у вас очень полезная теория.

Лулу всегда была фантазёркой. И вволю представляла идеальные отношения с Чичеро, каких ни у людей не бывает, ни у драконов, а у мертвецов и подавно. И даже после того, как узнала своего рыцаря близко — полумёртвым-полуживым, в тройственном карликовом теле — продолжала фантазировать, как ни в чём не бывало.

Примерно тогда же, улетая из замка Окс на спине Драеладра, Лулу Марципарина воображала себя похищенной красавицей и втайне надеялась, что её рыцарь всё на свете бросит, а её станет искать и непременно разыщет. В Ярале, так и в Ярале — подумаешь, недоступное место!

А что потом? Да ничего хорошего!

Как Чичеро появился в Ярале? Да неправильно он здесь появился! Лучше б вовсе не являлся, чем так.

В первое своё появление он даже не зашёл к любимой — каково?

И сразу дал понять, что вовсе он её не искал.

Потом оказалось, в Ярал его мог забросить и намного ранее некий счастливый случай.

Когда мертвецы под руководством Владыки Смерти поспешно передвинули свой Порог вплотную к Отшибине, накрыв при этом Цанц, и Дрон, и Клям, то Чичеро очутился в мёртвом Запорожье, куда специально за ним Бларп Эйуой привёл свой небесный замок.

И Чичеро поднялся на борт, и летел уже в направлении Ярала, но вот незадача: сидеаший внутри мёртвого рыцаря демон надоумил его совершить одну глупую кражу. На ней Чичеро попался, и его ссадили. Когда ссадили, неугомонный рыцарь тут же ввязался в ещё одну историю: сопроводил к царевне Оксоляне тот самый сераль из замка Окс, который та царевна — особа предприимчивая — уже однажды продала Марципарине. История вышла тёмная да некрасивая. Но и тут за ним прилетел Бларп Эйуой, и доставил-таки в Ярал. Проездом, или, вернее, пролётом. Сроком примерно на одни сутки, чтобы влюбленные могли повидаться…

Да что толку? Разве кто-то с ней повидался?

Даже поклониться не пожелал. Отправил вместо себя Хафиза. Старого наложника Марципарины — вместо себя! Это, что ли, у него юмор такой мертвецкий? Хафиз, рабская душонка, пытался ещё Чичеро выгородить. Мол, к сожалению, благородный рыцарь пока слишком занят. Мол, у него дела, у него идея секретная, страшно важная для яральской разведки…

Ну, раз дела, раз идея — Чичеро, вроде, можно понять. Идея требовала спешного воплощения, рыцарь не мог ждать. То-то и на любимую не желал отвлекаться: вдруг да помешает?

Но Марципарина расспросила Хафиза. С пристрастием расспросила. Бедный наложник, поди, и не упомнит от госпожи подобных расспросов.

И всплыли детали. Весело так, кучно всплыли.

Оказалось, безупречный рыцарь, вроде, и хотел зайти, почти мечтал, бредил об этом, но что-то его, поди ж ты, остановило! Что именно? Смешно сказать: недоукомплектованность.

При Чичеро в тот раз был единственный карлик Дулдокравн. Два прочих в дороге потерялись, но это-то был. И надо же такому случиться, что милая подружка Эрнестина именно этого последнего карлика у него и просит! И не по делу просит, а чисто для себя — истомилась.

Но если откажешь главе яральской разведки, то станет ли она рассматривать твои идеи, а, Чичеро?

И что делает рыцарь практически под крыльцом любимой женщины?..

(Ну, не совсем уж под крыльцом, чуть подалее, но Лулу Марципарина очень уж ясно представила пройдоху Чичеро совсем рядом, настолько, что кажется — и крылом дотянешься!).

Так что же делает благородный рыцарь? Топчется за дверью, не решаясь войти, да ещё, бесстыдник, отпускает последнего карлика маленько поутешать Эрнестину Кэнэкту!

Зная, прекрасно зная, что без этого самого карлика обратится в кучу тряпья, которая если и дойдёт к любимой женщине, то не своими ногами, а разве что в крепком мешке на плечах посыльного.

Кто-то, наверное, считает драконов излишне обидчивыми?!! Кто так считает, не видал ещё обидчивых драконов.

Много позже, от старой Бланш, Марципарине Бианке пришлось услышать объяснение, почему верный рыцарь её не нашёл. «Не судьба!» — с выражением фатальной суровости на лице произнесла Бланш.

Не судьба? Но что она объясняет? И какие причины предлагает принять на веру? И, главное, зачем?

Лулу Марципарина знает, зачем. Затем, чтобы никогда не найти виноватых. Чтобы Бианка устала, понемногу отвлеклась и успокоилась.

Но виноватые-то есть! Во-первых, милая подружка Кэнэкта. Попросила у Чичеро карлика, а сама и не прояснила, есть ли у того под чёрным посланничьим плащом хоть что-то ещё живое. Конечно, полюбившегося разведчице одноглазого Дулдокравна, не чинясь, одалживала подруге и сама Лулу. Но не в ущерб же собственным отношениям с возлюбленным!