Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Когда всё закончится, подумала царевна, надо будет узнать имя художника. По возможности озолотить, подарить ему ночь наслаждений, а под утро перекусить горло.

А что? Всё намеченное вполне сраведливо.

Стоило септиме зайти внутрь заведения, подняться на широкий балкон и худо-бедно расположиться на мягких подушках вокруг курящегося там кальяна, как внизу залопотал зазывала:

— У нас — лучшие мёртвые прелестницы, обученные в самом Уземфе. Не проходите мимо! В нашем цветнике — красивейшие мёртвые суки, которых заводит жестокое обхождение! Вы хотите чего-нибудь необычного? За отдельную плату — даже наследная царевна Уземфа, несравненная Оксоляна! Подходите, пробуйте — не пожалеете!

Восхвалений никогда много не бывает, но здешние звучали чересчур специфически. Оксоляна с полчасика послушала, да и спросила у госпожи Лейлы:

— Но почему он всё время специально говорит, что мы мертвецы? Может, стоило бы это скрыть? Говорят, люди Кьяра мёртвых не жалуют.

Госпожа Лейла скривилась так, что в её гримасе явственно проступили черты свободолюбивой поэтессы Лайл:

— Скрыть не удастся, — сказала она, — надо сразу это признать. Если к нам в заведение зайдут за живыми, а живых у нас не окажется — чем завершится дело?

— Попробуют, что есть. Возьмут мёртвую, — предположила царевна.

— Если бы! — присвистнула Лайл. — Однако же, нас, мертвечих, с одного укуса не распробуешь. Кто нас не любил раньше, тот с первой попытки и не полюбит — надо это признать. Значит, от нас уйдут в раздражении, да ещё друзьям перескажут, в какое негодование из-за нас пришли. А всё почему? Да не надо было обманывать!

Как верно сказано, подумала Оксоляна. В самом деле, мертвечиха не должна лгать. Обман выставляет её в ложном свете. Правда — её оружие.

Когда великолепная семёрка боевых шлюх вдоволь показала себя праздному люду на главной площади Саламина — именно туда открывался балкон — госпожа Лейла повела девочек смотреть номера.

Смотреть, правда, было по сути, нечего. Опять всё те же двуспальные кровати. Почти такие, как в замке Окс, только сильнее продавленные. Здесь потрудилось не одно поколение клиентов верхом на нескольких поколениях шлюх. Ладно, решила царевна, и на наш век хватит!

— А теперь о главном, — понизила голос госпожа Лейла, — когда боевая септима собралась в закрытой от взоров нижней кальянной первого этажа. — О том, что вам надо делать, как только вы убедитесь, что на вас западает парень из команды Кьяра или близких ему капитанов.

— Мы-то помним, — с вызовом ответила Бац. — Да только пороха нам до сих пор не показали!

— Не будет пороха, — покачала головой Лейла.

— Как так не будет? Зачем же нам тогда?..

— Ангелоликая познакомила вас с какой версией плана? — с превосходством усмехнулась госпожа. — Думаю, не с окончательной.

— Ну, план-то был такой, — напомнила Оксоляна. — Мы завлекаем людей Переса и Кьяра. Когда они к нам приходят, обвораживаем прелестями и высаживаем из денег. Когда они оказываются на мели, открываем им кредит. После чего, чтобы дать им шанс рассчитаться, просим об одной маленькой услуге. Занести в нужное место бочонок пороха. Достаточно по бочонку на корабль. Что не так?

— Всё так, — отозвалась Лейла, — только план меняется.

— Почему?

— Фокусы с порохом однажды уже не сработали. У одного умного человека, в Адовадаи. Поэтому вместо пороха будет — любовное зелье. Небольшие пузырьки, не внушающие подозрений. И не денег будем их всех лишать, а мужской силы. Это быстрее, проще, надёжнее — и куда больней уязвляет! — хихикнула госпожа Лейла, доставая из ларца флакончик.

— Что за зелье такое? — заинтересовалась Данея.

— В малых дозах действительно повышает мужскую силу. Ну а в больших, — Лейла оглянулась на дверь, у которой с почтительными минами стояли здешние слуги, — этого я вам пока не скажу. Знайте одно: действует так — закачаешься! Пираты оценят, мало им не покажется!

— Уж надеюсь, — хихикнула Оксоляна, — что мерзким пиратам этого не покажется мало.

Дальше начался упорный совместный труд. Это ведь только на поверхности ты занимаешься самым несложным из женских занятий. Но если с тобой постоянное осознание участницы боевой септы, то и самые простые действия запутываются до неузнаваемости.

Оказывается важно, с кем ты, насколько долго, к чему ты его уже склонила, и надо ли его склонять вообще, а главное — как бы неявно выспросить, с какого он корабля?

Названия кораблей Кьяра царевна выучила назубок. Стоило бы хоть одному из них всплыть в разговоре — и незадачливого морячка ждал бы самый радушный приём в его не самой разнообразной жизни. Как пела под южный клавесин содержательница салона Лейла, когда в ней на новом месте и в новой должности пробуждался дар поэтессы.

К сожалению, названия кораблей из флотилии Кьяра упорно не всплывали. По правде говоря, в салон чаще всего заглядывали старые знакомцы из команды капитана Кидда. Вроде бы, ну зачем? Зачем им тратиться на недешёвую элитную шлюху, когда всё, что она могла дать, уже и так получено совершенно бесплатно в той недоброй памяти оргии — в трюме «Морского дьявола»?

Но кое-кто из грубых насильников по-серьёзному запал на хладные тела мертвечих. Случайность? Нет же: закон природы. Если кому-нибудь раз позволишь полюбить себя на халяву, тот потом, вспоминая о бесплатном угощении, принесёт тебе намного больше.

Захаживал и давешний инвалид. В Саламине его хорошо знали, даже трактирные слуги из сохранившейся части старого заведения в нижнем этаже кланялись ему и называли не иначе как «господин Зильбер». Вот только хотел одноногий козёл странного: непременно подавай ему Бац, и чтобы хорошенько пройтись костылём по её нежной шкуре.

— Нет! Не буду я! — кипятилась Бацилла. — Я образованная женщина и варварского обращения не терплю! И вообще… Зачем нам этот одноногий извращенец? Он даже не с того корабля, который нам было приказано выводить из строя! Он просто вонючая мужская особь!

— Остынь, Бац! — вполголоса советовала Оксоляна. Да, ты права, этот урод не с тех кораблей, которые нас интересуют. Но мы обязались удовлетворять разных посетителей. Если мы не будем этого делать, к нам никогда не придут нужные!

Бацилла склонялась в глубоком саркастическом поклоне и, рыдая в голос, шла подставлять свою спину и бока под корстыль неутомимого инвалида. Возвращаясь, говорила не без мстительного веселья:

— Говорят, ему ступню отгрызла акула! Жаль, не отгрызла чего посущественнее — она бы разом решила все мои трудности.

Оксоляна тоже слыхала, что говорят об этом Зильбере. И даже с большими подробностями. И жаден старикашка, как не в себя, и игрок азартный, и женщин помучить любит — не без того. Но ногу-то потерял героически. Этой самой ногой он отталкивал акулью голову, когда рыбища совсем уж собралась позавтракать капитаном Киддом.