Виксар - Мечта обретённая

Плавная пружинистая походка чем-то напомнила воинов Братства сумрака, но скорее выдавала склонность к театрализации, как и живые губы, чуть прищуренные глаза и подвижные брови. На пальцах блестело несколько колец, хотя мне подумалось, что представить этого парня женатым было бы сложно.

— Добро пожаловать в Замок-над-морем, — объявил феодал, разводя, насколько позволял свободно лежавший халат, руки. — Я о тебе почти ничего не знаю, но это и не важно: друзья друзей мои друзья, а времени познакомиться у нас в избытке.

Голос у него был приятный, каждая буква как будто имела собственный эмоциональный оттенок. Под впечатления от вечернего залива возникла ассоциация с порожистой рекой, где течение в разные моменты времени имеет разную скорость и сопровождается разным звучанием, но в сущности вода остаётся одинаковой на всём протяжении.

Подойдя ближе, феодал остановился, направил на меня палец и таинственным тоном произнёс:

— Ты, верно, гадаешь, что о тебе успели рассказать. Предлагаю небольшую игру: я озвучиваю один факт, а ты говоришь, верен он или нет. Факт первый: ты во мне заинтересован.

— Смотря что понимать под заинтересованностью, — хмыкнул я. Ощущения были занятные, словно мы вдвоём оказались на сцене театра, а всё окружающее стало декорациями, акцентирующими на нас внимание зрителей. Присутствующая во дворе обслуга и впрямь никак не проявляла себя, молча занимаясь делами или наблюдая.

— Факт второй, — продолжил парень, — ты ничего обо мне не знаешь.

— Самую малость. Недавно узнал, что ты заботишься о гостях и поставил ради них фонари.

— Их функция чрезвычайно важна, — совершенно серьёзно пояснил феодал, — они приводят в мой дом новых гостей.

— Гости или фонари? — улыбнулся я. Собеседник, добавив несколько новых оттенков в голос, подмигнул:

— И те и другие.

Сделав паузу, он чуть сдвинулся назад, подпёр подбородок, изображая раздумья, и оглядел меня.

— Факт третий: у тебя есть устремления, но нет друзей.

— Неправильно, — отозвался я.

— Хм… Значит, их просто не хватает, — феодал встретился со мной глазами. — Ты довольно одинок в этой части вселенной и ищешь кого-то, за кого сможешь зацепиться и продолжить свой путь.

— Убью Царевича, — в сердцах высказался я. Собеседник удивлённо поднял брови:

— За что? Он не имеет к этому никакого отношения. — Снова направив на меня палец, произнёс, сделав упор на последнее слово: — Это всё ты.

— Что я?

— Эту информацию мог бы считать почти любой, если бы достаточно хорошо присмотрелся. Царевич, к слову, передал о тебе всего несколько слов: что ты Правитель и исследуешь эти земли в поисках чего-то интересного. Или кого-то.

Я выдержал внимательный взгляд:

— Всё верно. Он предложил для начала отправиться к тебе, дав неплохие рекомендации.

— Смею надеяться, я их заслуживаю, — феодал наклонил полкорпуса и голову вперёд, делая изящный поклон. Выпрямился, протянул руку: — Меня зовут Виграф. Если мы увлекались в детстве разными вещами, тебе это ни о чём не скажет. А если одними, пробудит несколько приятных воспоминаний. Мой дом — это твой дом, и нас ждёт ужин.

— Маркус. Но я не так давно ел, так что… — меня прервало бурление живота, получившего сегодня много чая, но гораздо меньше нормальной еды. Хозяин замка мягко приблизился, не отпуская мою ладонь, и доверительно сообщил, с точно выверенной долей иронии:

— Ты о себе многого не знаешь.

Пока он шёл ко входу в замок, я помотал головой, приходя в себя; ощущение сцены рассеялось, но, по-видимому, ненадолго. Столько внимания мне последний раз уделяли… когда? Что-то похожее было с Альденом — тот же фонтан эмоций, правда, его хотелось наблюдать со стороны, растекаясь от удовольствия. Виграф работал как будто от меня самого, прибором, подключающимся к батарейке. И не то чтобы я чувствовал себя уставшим от такого контакта — но самовосприятие немного сбилось. Это был по-прежнему я, но какой-то другой.

Наказав себе держать ситуацию под контролем и трезво оценивать происходящее, я направился к арке, где Виграф ждал, разглядывая с мечтательной улыбкой закат.

— Ты ей нравишься.

— Не привык к таким проявлениям интереса, — осторожно заметил я.

Служанка, девушка лет пятнадцати-шестнадцати, только что вышедшая из зала, была то ли по указанию, то ли по собственной инициативе прикреплена ко мне. Стоя за спиной, она постоянно следила за уровнем жидкости в бокале, количеством и качеством салфеток, чистотой поверхности стола и наперегонки со мной хватала предметы, когда я по привычке пытался делать что-то сам. При этом она каждый раз бросала застенчиво-игривые взгляды, которые с определённого момента стали смущать сильнее, чем непривычный формат приёма пищи.

— Не переживай, — качнул головой Виграф, — если не захочешь, продолжения не будет.

На время еды он снизил эмоциональный напор и стал более умиротворённым. Художественность действий никуда не делась, но у меня появилась возможность думать о чём-то помимо них.

Дождавшись момента, когда хозяин дома отвлечётся на кусок картофелины и положит его в рот, я спросил:

— Это твои проделки?

Не поддавшись на провокацию, феодал протестующее взмахнул руками, но говорить начал только дожевав до конца:

— Никаких проделок, ответственно заявляю. Я могу позволить себе достаточно самостоятельную прислугу, которая сама выбирает, на кого обращать внимание.

— Да уж, кто-кто, а ты можешь, — усмехнулся я. Уточнять не пришлось, судя по весёлому прищуру, Виграф всё понял и так. Отсалютовав мне бокалом, он произнёс:

— За умение собирать вокруг себя хороших людей и умение обращаться с ними!

Тост я оценил, но пришлось обойти без чоканья: обеденный стол был настолько большим, что даже сидя напротив через узкую часть мы не могли соприкоснуться руками.

— У тебя часто собираются большие компании? — поинтересовался я.

— Время от времени бывает. Обычно это связано с днями рождения, говорят, у меня подходящая обстановка для этого.

— И персонал, — не удержалась на языке шпилька.

— Да если бы, — Виграф вздохнул. — Большинство проводят праздники в своём непосредственном окружении. Воители — со сподвижниками и рыцарями, мирные — дома с ближайшими друзьями. И только некоторые достаточно легки на подъём для выездов и достаточно постоянны чтобы испытывать потребность в общении.

Мысли о служанке наложились на ассоциации с Одиночками, и я спросил:

— Какой вообще средний возраст жизни здесь? У Мечтателей, понятно дело.

— Никаких пределов, — сделал широкий жест рукой феодал. — Можешь умереть за несколько дней. Можешь прожить сто лет и не испытывать ни малейших затруднений.