Виксар - Мечта обретённая

— По идее, чем больше воюешь, тем больше риски?

— Само собой. Но и отказ от соперничества ничего не гарантирует. Всегда может оказаться, что ты кому-то мешаешь, и придётся защищать жизнь и имущество с мечом в руке, а не с обидой на языке. И в этом плане — чем чаще ты воюешь, тем больше у тебя шансов, ведь это не только полезные навыки, но и ещё более полезные связи.

— А тебе часто приходится драться?

— Я предпочитаю решать споры до того, как они перейдут точку невозврата, — улыбнулся Виграф, — и, рискну сказать, это получается неплохо. Несколько раз приходилось идти на крайние меры, но особых проблем не возникало.

Вопросы в голове на время закончились, так что я переключился на еду. Феодал в это время приступил к своим:

— А как обстоят с этим дела у Правителей?

Я уделил ещё немного времени салату, обдумывая ответ. Решил отвечать честно, в качестве ответного уважения:

— У меня не так много возможностей судить об этом. Я сам попал в мир меньше полугода назад и только через пару месяцев узнал о бессмертии. Моим друзьям что-то около пятидесяти-шестидесяти, точных цифр не помню. Вроде как это норма, хотя войны, конечно, вносят свои коррективы.

— У вас не практикуются диверсии, заказные убийства? — будничным тоном спросил Виграф. Скорее всего, он ориентировался на близкие ему реалии, но от неожиданности я даже задумался над вопросом.

— Нет, ничего подобного. Насколько это в целом противоречит установкам Правителей, не знаю, может, мне повезло и я попал в абсолютно миролюбивую компанию. Но вообще — зачем они? У нас нет проблем с расширением, скорее, наоборот, с освоением. А кроме как ради территории…

— Удобное расположение, — напомнил Виграф. — Это тоже относится к территории.

— Нет, — я покачал головой. — Не могу представить, чтобы кого-то убили за выход к тёплому побережью. Всё решаемо… если это решать.

Отпив из бокала, феодал задумался. Спросил:

— Как ты считаешь, проистекают ли все проблемы людей, которых ты увидел здесь, из нехватки земли?

— «Квартирный вопрос»? В какой-то мере. Но вряд ли все, скорее, это форма выражения. Люди не умеют договариваться и потому имеют то, что имеют.

— Ты уже пытался о чём-то договориться с ними? — с интересом уточнил Виграф. Помедлив, я признал:

— Ни о чём серьёзном. Скорее, я в этом ориентируюсь на ощущения. Здесь всё гораздо… жёстче. Меньше возможностей для компромисса, чем я привык.

— Есть мнение, что их — то есть нас — специально отправляют сюда, чтобы учиться работать совместно, — глаза Виграфа загадочно блеснули. Он помолчал, давая обкатать мысль, добавил: — Интересно, что ты скажешь об империи. Если вдруг я забуду, напомнишь продолжить эту тему?

— Конечно, — я кивнул. — Империя и решение споров.

— Скорее, империя и земельный вопрос, так будет точнее.

Вытерев пальцы салфеткой, Виграф встал и посторонился, освобождая место принявшейся за свою работу прислужнице, молодой женщине лет двадцати пяти. Спросил, обращаясь ко мне:

— Посидим ещё или расходимся спать?

Я вдруг понял, что после сытного ужина голова начинает отключаться, тело успело настроиться на продолжительный отдых.

— Хотелось бы посидеть, но, похоже, я недолго продержусь.

— Тогда отдыхай, — согласился феодал, — тебе сейчас покажут комнату. Захочешь продолжить — спускайся, можно даже без меня, здесь всё равно не так много места, чтобы гулять. С кем пойдёшь, с Альмой или заберёшь Берту? — он кивнул на женщину рядом с собой.

Вовремя поняв подоплёку вопроса, я попросил, постаравшись скрыть волнение:

— Выдели Берту, если не сложно.

— Берта?

— Я всё слышала, — отозвалась та. Наскоро составила грязные тарелки в одну стопку, чтобы занимали меньше места, вытерла руки о передник.

— И позови Альму сюда, пусть закончит с уборкой.

Замок действительно оказался небольшим, ничего похожего на римский дворцовый комплекс и даже мой дворец в Киеве. До комнаты мы шли меньше минуты, а сама комната напомнила мне размером самую первую, в московской квартире. В ближней половине стояли письменный стол-уголок с небольшим запасом чистой бумаги и письменных принадлежностей, платяной шкаф, тумбочка для обуви, ростовое зеркало, диванчик и пара стульев, в дальней — двуспальная кровать и тумбочка в проходе, которым она отделялась от занавешенного окна. За внутренней дверью обнаружился полноценный санузел с душевой кабиной, но последней я решил воспользоваться уже завтра — кровать тянула к себе слишком сильно, благо теперь можно было не бояться желающих согреть её.

Просыпание застало меня в полной темноте. Некоторое время ушло на осознание места и причины пребывания, затем я попытался уснуть снова, но безуспешно. Сориентировавшись, с какой стороны большой кровати находится окно, дотянулся до занавески, оттащил в сторону. Комнату наполнил мягкий лунный свет; я явно лёг слишком рано и потому вскочил среди ночи.

Света показалось мало. Вчера вечером на тумбочке обнаружился агрегат, который я определил как масляную лампу. Очень живописная и историчная, в бронзовой оправе и со стеклянным колпаком, она выглядела так непонятно, что пришлось ещё пару раз задать себе вопрос, так ли мне нужно дополнительное освещение. И не зря: несколько попыток разобраться в устройстве и поджечь нужным образом огонь закончились провалом. Когда процесс надоел окончательно, я плюнул и дал мысленный приказ; в лампе тут же заплясал язычок пламени.

Над дверью в комнату обнаружились часы, которые я искал вчера. Стрелки показывали на час и советовали если уж не спать, то, по крайней мере, остаться в комнате и не будить ползамка ночными шатаниями. Может, я бы и послушался, но здесь было решительно нечего делать. Судя по скромной обстановке, помещение в принципе не предназначалось ни для чего помимо удовлетворения базовых потребностей, а всё остальное гости должны были получать спускаясь вниз и включаясь в общую атмосферу.

Если верить рассказам Виграфа, в этом есть смысл, — признал я. Минут десять ушло на умывание из вполне цивилизованного водопровода, затем в шкафу, помимо кожаной брони, которую сняли с меня перед ужином и принесли сюда, был найден лёгкий домашний халат по размеру — заманчиво мягкий по сравнению с холщовой одеждой ученика Общины. Накинув его вместо рубахи и прихватив с собой лампу, я покинул комнату и отправился в путь по хитросплетениям коридоров.

Поселили меня в одной из башенок, и самое логичное направление было вниз. Но если на первых поворотах перепад высоты ощущался достаточно явно, то с определённого момента я не был уверен, что иду именно туда, откуда пришёл вчера, а не забрёл в совершенно другую часть замка. Никто из прислуги не попадался, но, наверное, к лучшему: сложно объяснить цель своих действий, когда сам не до конца её понимаешь.