Уильям Гибсон - Нейромант

Она опоздала всего лишь на долю момента. Она почти закончила, но не совсем. Она вошла правильно, подумал Кейс. Правильное поведение; это было нечто, что он мог чувствовать, что он раньше видел в позе другого ковбоя, склонившегося над декой, пальцы порхают по клавиатуре. У нее было это: суть, движения. И она собрала все это вместе для своего вступления. Собрала это вместе вокруг своей боли в ноге и шла вниз по лестнице 3Джейн, словно она владела этим местом, локоть вооруженной руки на боку, предплечье кверху, запястье расслаблено, покачивая дуло игломета с выученной небрежностью регентского дуэлянта. Это был перфоманс. Это было вроде кульминации просмотра всех в жизни видеокассет о боевых искусствах, дешевых фильмов, на которых Кейс вырос. На несколько секунд, он знал, она стала героем каждого забияки, Сони Мао в старых видео Шау, Микки Чиба, и вся родословная назад до Ли с Иствудом. Она ходила так, как говорила.

Леди 3Джейн Мари-Франс Тессье-Эшпул вырезала себе низкую страну вплотную к внутренней поверхности оболочки Блуждающего огонька, сломав лабиринт стен, который был ее территорией. Она жила в единственной комнате, такой широкой и глубокой, что ее дальние концы терялись за инверсным горизонтом, пол скрывался изгибом веретена. Потолок был низким и неровным, отделанным той же имитацией камня, что и стены коридора. Там и тут из пола выступали зазубренные секции стен высотой по пояс — все, что напоминало о лабиринте. Там был прямоугольный бирюзовый бассейн, в десяти метрах по центру от лестницы, его подводные течения были единственным источником света в апартаментах — или так показалось Кейсу, когда Молли сделала последний шаг. Бассейн отбрасывал колышущиеся пятна света на потолок над собой. Они ждали у бассейна.

Он знал, что ее рефлексы подправлены, ускорены нейрохирургами для боев, но он не испытывал их по симстим-связи. Эффект был похож на запись, воспроизведенную на половинной скорости, медленный, неспешный танец, с поставленной хореографией инстинкта убийцы и многих лет тренировки. Казалось, она засекла троих из них за один миг: мальчик, стоявший на трамплине бассейна, девушка, ухмыляющаяся над бокалом вина, и труп Эшпула, его левая глазница зияет чернотой и разрушением над приветливой улыбкой. На нем был его темно-бордовый халат. Его зубы были очень белыми. Мальчик нырнул. Стройный, коричневый, его фигура совершенна. Граната покинула ее левую руку до того, как его руки рассекли воду. Кейс понял, что это была за штука, когда она ударилась о поверхность: мощный взрывчатый заряд, обернутый десятью метрами тонкой, ломкой стальной проволоки. Ее игломет взвыл, когда она послала шторм разрывных дротиков в лицо и грудь Эшпула, и он пропал, дым курился над рябой спинкой пустого, покрытого белой эмалью бассейнного стула. Дуло развернулось к 3Джейн, когда сдетонировала граната, симметричный свадебный пирог воды поднимается, ломается, опадает вниз, но ошибка уже была сделана. Хидэо даже не дотронулся до нее. Ее нога сломалась. В «Гарвее», Кейс закричал.

— Небыстро ты добралась, — сказал Ривьера, обыскивая ее карманы. Ее руки были погружены по запястье в матовую черную сферу размером с шар для боулинга. — Я видел массовое убийство в Анкаре, — сказал он, его пальцы выдергивали предметы из ее жилета, — работа гранаты. В бассейне. Показалось очень слабым взрывом, но все они умерли мгновенно от гидростатического шока.

Кейс почувствовал, как она испытующе пошевелила пальцами. Материал мяча, казалось, оказывал не большее сопротивление, чем темперлон. Боль в ее ноге была мучительной, невозможной. Красный муар двигался в ее зрении.

— Я бы не шевелил пальцами, на твоем месте. — Внутренность мяча вроде бы стала более тесной. — Это секс-игрушка, которую Джейн купила в Берлине. Будешь много шевелить — раздавит в кашу. Вариант материала, из которого сделано покрытие пола здесь. Что-то связанное с молекулами, я думаю. Тебе больно?

Она застонала.

— Кажется, ты повредила себе ногу. — Его пальцы нашли плоский пакет с наркотиками в левом заднем кармане ее джинсов. — Хорошо. Мой последний кусочек от Али, и как раз вовремя.

Движущаяся сетка крови начала крутиться.

— Хидэо, — сказал другой голос, женский, — она теряет сознание. Дай ей что-нибудь. От этого и от боли. Она очень эффектна, не правда ли, Питер? Эти очки, они модные там, откуда она пришла?

Прохладные руки, неспешные, с уверенностью хирурга. Укол иглы.

— Я не знаю, — сказал Ривьера. — Я никогда не видел ее родных мест. Они пришли и забрали меня из Турции.

— Муравейник, да. У нас там есть интересы. И однажды мы посылали Хидэо. Моя вина, на самом деле. Я позволила кое-кому войти, грабителю. Он забрал фамильный терминал. — Она засмеялась. — Я облегчила ему дело. Чтобы досадить остальным. Он был красивый мальчик, мой грабитель. Она просыпается, Хидэо? Может, ей надо больше?

— Больше, и она умрет, — сказал третий голос.

Кровавая сетка скользнула в черноту. Вернулась музыка, рожки и пианино. Танцевальная музыка.

КЕЙС::::

ОТКЛЮЧАЙ

СВЯЗЬ:::

:::::::::

Послесвечение горящих слов танцевало вокруг глаз Мэлкама и наморщенного лба, пока Кейс снимал троды.

— Ты кричал, мон, немного раньше.

— Молли, — сказал он с пересохшим горлом. — Ей плохо. — Он взял белую пластиковую бутылочку с края g-сетки и высосал полный рот выдохшейся воды. — Мне совсем не нравится, как это дерьмо происходит.

Загорелся маленький монитор «Крэй». Финн, на фоне погнутого, спрессованного хлама.

— Мне тоже. У нас проблема.

Мэлкам поднялся над головой Кейса, изогнулся и уставился поверх его плеча.

— Ну и кто этот мон, Кейс?

— Это просто картинка, Мэлкам, — устало сказал Кейс. — Парень, которого я знаю в Муравейнике. Это Зимнее Безмолвие говорит. Картинка нужна для того, чтобы мы чувствовали себя как дома.

— Хуйня, — сказал Финн. — Как я уже говорил Молли, это не маски. Я нуждаюсь в них, чтобы говорить с вами. Потому что у меня нет того, что вы можете считать личностью, более или менее. Но все это все равно что ссать против ветра, Кейс, потому что, как я сказал, у нас проблема.

— Так объяснись, Безмолвие, — сказал Мэлкам.

— У Молли сломана нога, для начала. Не может ходить. Было задумано, что она войдет, уберет с дороги Питера, вытащит магическое слово из 3Джейн, поднимется к голове, и скажет его. Теперь она проиграла. Так что я хочу, чтобы вы двое пошли за ней.

Кейс уставился на лицо на экране.

— Мы?

— А кто еще?

— Аэрол, — сказал Кейс, — парень на "Рокере Вавилона", приятель Мэлкама.

— Нет. Должен быть ты. Должен быть кто-то, кто понимает Молли и понимает Ривьеру. Мэлкам для мускулов.

— Ты, наверно, забыл, что я тут в середине небольшого набега. Помнишь? Для чего ты мою задницу сюда вытащил…