Андрей Фролов - Жертвенные львы

При упоминании о ядерном взрыве Вебер вздрогнул, невольно вспомнив проклятый «Куэн Као». Оттуда ему тоже, чуть ли не силой, пришлось вытаскивать ломщика. Разница состояла лишь в том, что Пружинка был обдолбан «синдином», а Листопад вообще никуда не хотел. Неужели парнишка не лжет и на самом деле сумел найти доступ к реакторам «Муромца»? Теперь Илья задумался про жену и дочь…

– Пойдем, Степан, – стараясь не выдать закипающих эмоций, пробормотал он. – Ничего там снаружи не взрывается… Пойдем, малец, не заставляй делать тебе больно…

Листопад хотел что-то спросить, глаза его удивленно распахнулись, а на щеки даже вернулась бледно-розовая краска. Но ломщика опередили – этажом выше вдруг щелкнули электронные замки, вскрытые снаружи. По полу загрохотали армейские ботинки, и чей-то грубый голос, смутно знакомый Лешему, зычно выкрикнул по-китайски:

– Внимание, это официальная операция армии Китайской республики! Всем оставаться на местах! Руки на затылок, «балалайки» вынуть и положить рядом! Немедленно лечь на пол и опустить головы! Не шевелиться и ждать дальнейших приказов!

Степан так и остался стоять с открытым ртом, ошалело выслушивая инструктаж, а Илья уже прыгал за соседние терминалы. Высоко и как можно дальше, поджимая ноги и не касаясь устилающей пол пыли.

Нырнул за стеллажи с серверами. Присел так, чтобы оставалось видно застывшего истуканом Гринивецкого.

Тот не пошевелился, даже когда с лестницы скатились трое солдат НОАК в камуфлированной броне и униформе. В следующий миг удар прикладом автомата в живот повалил Листопада на колени.

Сознание забунтовало, отказываясь работать, как перегревшийся процессор.

Слова человека, назвавшегося Лешим, еще звенели в ушах, а мозг уже активировал защиту, замыкаясь в крабовый панцирь недоверия и испуга. В себя привел только сильный удар в живот, заставивший Степана упасть на колени.

Били прикладом автомата.

Сквозь брызнувшие слезы, пытаясь вдохнуть, Листопад смог рассмотреть, что автоматчиков двое. В подвижных металлопластиковых доспехах, выкрашенных в горный камуфляж, они казались ожившими духами Саянского хребта.

В лицо Гринивецкого ткнулись стволы. Третий – тот самый офицер, что в августе с улыбкой встречал «помощника министра» у дверей комбайна, пригнул голову ломщика, торопливо вынимая его «балалайку». В отличие от рядовых бойцов, командир патруля не носил боевого комплекса защиты, но правую руку держал на поясной пистолетной кобуре.

Офицер что-то пророкотал по-китайски, Степан разобрал лишь «армия Народной Республики Китай». Машинист замотал блестящей головой, заставив старшего лейтенанта задумчиво уставиться на чип в пальцах.

– Поздно пожаловали… – корчась от боли, прошипел Листопад.

– Господинь помосьник министира, – перейдя на ломаный русский, проговорил старлей, осматривая пустой операционный зал. – Вы арьестованы по обивинению в нападении на сеть насего вельикого комплекса «Имипириатор Сихуанди»! У вась есть сообсники?

– Сообщники? – стараясь не обращать внимания на автоматные стволы, прикасавшиеся к его щекам, переспросил Степан. – Нет, товарищ военный. Ваш комплекс уничтожил один-единственный человек. Я – Листопад, младший сын Порфириона, истинный защитник Геи.

Дождавшись, пока «балалайка» переведет слова ломщика, арестовавший его офицер странно улыбнулся. И эта улыбка внезапно так не понравилась Гринивецкому, что юноша побледнел.

– Можете ржать сколько влезет, – онемевшими губами пробормотал он. – Но через несколько минут все будет кончено, а мы превратимся в живые трупы…

– Вы гилубоко осибаетесь, господинь Гиринивеський, – продолжая победно скалиться, офицер вдруг поклонился. – Вы показали сьебя талантиливым ломсиком. Но победить мось Подинибесной вам не удалось. Одинако теперь мы обиладаем всеми небиохадимыми доказательствами васего пиреступления и имеем пираво на польносенный арест!

– Не смог победить? – выдохнул Степан. – Скажи мне это через минуту, когда…

И вдруг замолчал, прислушиваясь.

Комбайн, безусловно, обладал феноменальной системой амортизаторов и гироскопов, не позволявших конструкции рухнуть даже при мощнейшем землетрясении. Но чтобы побежденный Левиафан вообще не содрогался под ударами умирающих реакторов? А ведь с момента падения сети прошло куда больше двух минут.

Ничего там снаружи не взрывается. Именно это сказал ему Леший, появившийся в бункере, как табакерочный чертик, и так же ловко его покинувший. Ничего не взрывается…

Этого не могло быть. Он собственными глазами видел, как его атакующие программы ломали сеть, лишая китайских машинистов полномочий и запуская необратимые реакции. Он этими самыми руками только что вонзил гарпун в сердце монстра, ползущего среди гор.

Уверенность, с которой себя держал китаец, вдруг напугала Листопада больше, чем грозные доспехи его сопровождающих. Взглянув на матовые забрала неглубоких армейских шлемов, он перевел затравленный взгляд на лицо старшего лейтенанта.

– Одиновирименно сь васим вторзением мы запусьтили заситную пирограмму «Пирозрасьное биронзовое зеркало», – поучительно промолвил тот. – Эта уникальная пирограмма обладает необиходимым исикусьтвенным интеллектом, ситобы в резиме реального виремени созьдавать 100 % «зеркало» всей винутренней сети комплекса.

Он еще продолжал свою лекцию, а Листопад вдруг все понял. Руки безвольно повисли, голова упала на грудь. Его провели, как ребенка, а он даже не знал, куда нужно смотреть, пока взрослый дяденька фокусник «откусывает» себе палец.

– Наси масинисты следили за казьдым васим сягом, господинь Гиринивеський. Они отдавали долзьное васим умениям. Но сьтурм «зеркала» никак не отиразился на настоясей сети комбайна. Васа миссия не удалась.

Если бы в комнате находился Порфирион, он бы наверняка тотчас отрекся от своего ученика. Не заметить, что в схватке с искусственным интеллектом «Императора» его плавно увели на дублирующие сервера, подсунув пустышку! Позора такой величины не испытывал, пожалуй, ни один ломщик современности…

Программа, конечно, была безупречной. Великолепное зеркало, каких не видывали лучшие машинисты России! Точное, стопроцентное отражение происходящего на борту бродячей фабрики. Полный клон, до самых незначительных пустячков, до самых крохотных деталей. Динамически изменяющаяся система, распознать которую не смог бы и сам Чайка. Сеть, воссозданная в резервных бункерах армейских машинистов, оказалась фальшивкой…

– Я увелен, – с трудом вспоминая русские слова, продолжал офицер, – сито теперь в обороне насего комплекса соверсенно не останется осютимых биресей. Но васей вины, господинь Гиринивеський, это не уменьсяет. Подинимайтесь, вы идете сь нами.