Андрей Фролов - Жертвенные львы

Оператор повернулся, регулируя закрепленный на поясе штатив, взял нужный ракурс и заснял целую галерею аляповатых картин, призывающих поднебесников трудиться не покладая рук.

Напрямую частная коммерция на борту комплекса запрещена не была, а потому патриотические плакаты и лозунги мирно соседствовали с рекламными объявлениями и подсвеченными лайт-боксами. Растяжки над коридорами-улицами и яркие плакаты, расклеенные на любом свободном участке стены, гласили: «Регулярно протирай и смазывай вверенную тебе технику», «Человек – покоритель природы!», «Готовься достойно встретить врага в случае нападения на прокладочный комплекс», «Мы многого добьемся, грамотно используя ресурсы страны».

С них на рабочих комбайна смотрели улыбчивые, розовощекие юноши и девушки, один вид которых вызывал желание что-то сделать для Китая. С пропагандой соседствовали вывески, часто сделанные от руки: «Быстрая и недорогая починка обуви», «Заточка ножниц», «Пошив и ремонт одежды» или «Новейшие средства гигиены для трудолюбивых рабочих «Императора Шихуанди».

Засняв патриотический антураж под невнятные комментарии апатичной журналистки, сеньор Бадоса вдруг опустил камеру, глядя в дальний конец улицы. Там над низкорослыми китайцами возвышалась коротко стриженная макушка, смутно знакомая Леону Брейгелю. Приподняв на лоб операторскую полумаску, Рамон нахмурился, не обращая внимания на недовольное бурчание режиссера.

Работник сибирского посольства, вырвавший Буньипа из рук сумасшедшего кама, куда-то спешил, расчищая себе путь в людском потоке. Вот он мельком обернулся, позволив рассмотреть кровавые отметины на лице. Поудобнее подбросил на плече увесистую армейскую сумку и исчез в толпе, свернув к пассажирским эскалаторам. Интересная все-таки жизнь у местных чиновников, нечего сказать…

Бадоса, продолжавший игнорировать недовольные выкрики ан-Тейшейры, начал сопоставлять в голове детали головоломки. Черно-белый человек, выручивший австралийца, определенно попал в переплет. И пусть Леон не считал себя должником таинственного сибиряка, сбор информации все еще входил в его прямые обязанности. Каким-то глубинным, не поддающимся анализу чувством посланник Цикла чуял, что разыскиваемый им полукровка и нападение на ПТК непременно связаны с этим необычным человеком…

Рамон Бадоса расстегнул широкий ремень. Снял легкую каркасную конструкцию штатива, осторожно опуская ее прямо на грязный железный пол. Вынул из «балалайки» психопривод, стянул с лица операторские шоры.

Сигнализация в голове Буньипа переключилась в активный режим, подавая сигнал к завершению операции. Вообще-то, Брейгель не планировал отступление по часам. Он точно знал, что, когда момент наступит, верная интуиция сама укажет – личина журналиста перестала быть актуальной. Перешагивая через камеру, Леон вежливо кивнул режиссеру.

– Бадоса? – Челюсть Ахмеда опустилась. – Ты чего?

– Прости, ан-Тейшейра, мне требуется отпуск. – Он продолжал торопливо снимать с пояса операторскую аппаратуру, аккуратно складывая в одну кучу. – Возможно, длительный. Спасибо, что дал возможность заработать…

– Что?! Ты с ума сошел?! – Режиссер не мог поверить глазам. – Ты в своем уме? Какой отпуск?

– Boa sorte, amigos! – на родном языке попрощался Рамон с группой, ускользая в узкоглазую толпу.

– Стой! – взвизгнул Ахмед ибн Бармак. – Бездельник! Я лишу тебя премии!..

Завершения его гневной тирады Буньип уже не слышал, выискивая путь среди китайцев.

Отслуживший свое Рамон медленно таял, возвращая тело австралийскому чудовищу, и уже через несколько мгновений оно с удовольствием растворилось в человеческой массе. Если бы у десятков поднебесников, спешащих в ту минуту к эскалаторам, позже спросили, был ли рядом кто-то чужой, например европеец, все единодушно ответили бы – нет. Браслет слежения – назойливый подарок коменданта, пущенные по следу дезертира военные обнаружат в ближайшей вентиляционной шахте…

Сибиряк нашелся в шестидесяти футах впереди.

Шагая ровно и быстро, он постоянно осматривался, со всей очевидностью пытаясь вычислить слежку. Но если на вольном просторе горных склонов он сумел выследить австралийца, не дав себя обнаружить, то в суете и толчее улочек Буньип был сильнее.

Брейгель проследит за своим спасителем.

Выяснит все, что может показаться интересным нанимателю в зеркальной маске, а затем покинет комбайн. Как только Леон узнает, куда направляется чиновник в спортивном костюме, он вернется в свою гостиничную комнатку, соберет небогатый скарб, уничтожит следы пребывания на ПТК и уйдет. Но сначала – проследит за своим спасителем…

Нужно спешить.

Эта нехитрая мысль, вытеснив из головы Вебера вообще все , билась в черепной коробке с упорством пойманной в силок птицы. Да, Илья мог бы схватить Листопада и утром, когда ему представился для этого шанс. Но не сумел, облажался, и потому – нужно спешить.

Если младший Гринивецкий пошел на убийство, отомстив китайскому корешу за предательство, в голове юноши определенно что-то изменилось. Он осмелился , проявив черты характера, о которых не подозревал даже брат. Он переступил черту, и Вебер хорошо знал, что это значит. Когда-то юный Илья и сам пересек невидимую линию, но до сих пор не мог забыть, как перевернулся с ног на голову казавшийся таким знакомым мир.

Листопад вырвался из кокона, набрался решимости и готов нанести удар. Прямо сейчас.

На этот раз Илья даже не стал петлять, сбрасывая с хвоста приставленного комендантом соглядатая. Дождался, пока переодетый в штатское офицер дойдет до угла, где притаился Леший, шагнул навстречу.

И взглянул прямо в глаза так, что у молодого поднебесника подогнулись ноги. Надвинулся, хорошо представляя, какое впечатление производит на офицера. Медленно покачал головой, дернул разбитой губой. Китаец исчез с глаз со скоростью пули. Виду, что догадался о разоблачении, не подал, но затерялся в толпе испуганным зверьком, больше в поле зрения не попадаясь.

Возможно, связался со своими, перепоручил советника кому-то из коллег, но на это Вебер плевал – необходимое время он выиграл, растворяясь в глубинах ПТК. Еще в посольстве, сразу после разговора с Терпением, Леший внимательно изучил карту, в том числе и сегменты, не попадавшие в «официальные туристические путеводители».

Работники пытались было прикинуться, что ничего в запросах советника посла не понимают, но уровень прав доступа сделал свое дело. Уже через несколько минут «балалайка» Ильи впитывала все, что сибиряки сумели тихонечко собрать о закрытых территориях «Ильи Муромца».