Вадим Панов - Поводыри на распутье

– Как ни странно, других явных кандидатов на эту роль у Романа не было. Ситуация развивалась так, что ему не оставили времени и… и отрезали от надежных друзей, – продолжил Грязнов, нимало не смущаясь тем, что говорит с набитым ртом. – Вы идеально подходили на роль невидимого стража по многим параметрам. Именно поэтому никто не поверил, что Фадеев выбрал вас. Все искали доверенных лиц среди шотландцев. Но Урзак редко ошибается.

– Кто такой Урзак? – тихо спросила Эмира, догадываясь, что услышит в ответ.

– Вы его знаете под именем Хасим Банум.

Чернобурка медленно допила кофе – за это время Кирилл успел расправиться с половинкой грейпфрута, – вытерла салфеткой губы и предложила:

– Давай на «ты»?

– Давай, – легко согласился Грязнов.

– Кто такой Урзак и почему он ищет Петру?

– В первую очередь Урзак ищет меня, – любезно ответил антиквар. – Получилось так, что мы давно не дружим.

– Выходит, мои проблемы и возможные неприятности Петры – из-за тебя?

– С определенной точки зрения – да, – медленно и очень серьезно произнес Кирилл. – Выбери Роман иного хранителя, жизнь Петры оказалась бы спокойнее. – Теперь он выдержал многозначительную паузу. – Но Урзак стал бы искать Петру в любом случае, а я – единственный, кто способен ее защитить.

– Единственный? – прищурилась Эмира.

– Порой судьбы сплетаются в причудливый узор, чтобы создать картину немыслимой красоты и величия. Однако чувствовать линии, которые изменят ход истории, дано не всякому. Из тех, кто владеет этим искусством, я – единственный друг Петры.

– Да ты, оказывается, предсказатель… – Она хотела развить мысль, отпустить шутку, но вдруг вспомнила прыжок Банума. И раздумала смеяться. Сначала надо кое-что прояснить: – Твой слуга, Олово, он генавр?

Кирилл не ответил. Смотрел девушке в глаза и молчал. Перебирал черные четки, украшенные брелоком в форме головы дракона.

– Трансер?

Тишина.

– Что ему пересадили? Или он прятка? Кто он?

Грязнов молчал. А Эмира вдруг окончательно осознала, что никто из перечисленных не смог бы повторить шестиметровый прыжок с места спиной вперед. Она знала. Офицеру ОКР положено знать возможности лучших бойцов современности. Трансеры, генавры, прятки… Щуплый Олово превзошел всех. Во всяком случае, в прыжках.

– Новый вид? Последняя разработка Мутабор?

Антиквар позволил себе легкую улыбку. Немного грустную.

– Кто он, Кирилл? – очень тихо спросила Эмира.

– Мой человек, – просто ответил Грязнов. – Мой Пес…

Дрогас избавился от прежнего облика, подобно змее, сбросившей старую кожу.

Краем уха Стефан слышал, что в некоторых культах эту процедуру считали сакральной, чуть ли не очищением от груза прошлых грехов и началом нового пути. Некий смысл в подобном отношении присутствовал, но Дрогас ничего сверхъестественного в смене облика не находил. Для него сбрасывать кожу было такой же обыденностью, как и для змеи.

В сущности, он и был змеей – опасной, безжалостной, хладнокровной.

Для начала избавился от старого комплекта «балалаек». Пять чипов, которые использовал Стефан последнюю неделю, отправились в стеклянную банку с концентрированной кислотой. Прилагаемые к ним документы сгорели в пепельнице, а цюрихские машинисты, получившие условный сигнал, уже чистили базы данных. Пять личин Дрогаса исчезли без следа.

Затем Стефан занялся лицом. Перед отъездом в Москву над ним поработали пластики СБА, внеся в облик Дрогаса несколько дополнительных штрихов: изменили форму носа и губ, чуть подправили уши, добавили морщин и даже парочку едва заметных шрамов – люди хорошо реагируют на такие «неприметные» приметы, они бросаются в глаза, запоминаются. Внесенные пластиками изменения легко убирались при помощи нехитрого косметического набора. Волосы Дрогас состриг, что было его единственной приметой на удачу – уходить бритым наголо, – и настроил наноэкран на подлинный цвет глаз – серо-стальной. Двадцать минут, и Стефан увидел в зеркале привычное лицо. Настоящее лицо.

Изменилось все, теперь Стефана не узнает никто из тех, с кем он общался в Москве. Змея сбросила кожу.

– Положение в Аравии стабилизировалось. Спецоперация по поиску боевиков продолжается только в кварталах, залитых «молоком», на всей остальной территории вот уже несколько часов вспышки насилия не фиксируются. Улицы контролируют патрули СБА. Редкие случаи мародерства решительно пресекаются…

Мертвый все-таки молодец, его профессионализм внушал уважение. Справиться с разъяренной толпой всего за одну ночь – это дорогого стоит. А ведь на улицы вышли не сотни людей – тысячи. Когда подобное случилось в Марселе, филиалу СБА потребовалось трое суток, чтобы локализовать мятеж. Марсельский директор приятельствовал с Моратти, и Дрогасу по приказу президента пришлось участвовать в подавлении бунта. Он знал эту работу не понаслышке и мог уверенно судить о квалификации Кауфмана и его помощников: молодцы. Действовали быстро, но без спешки, уверенно и продуманно. Где надо – давили, где надо – угрожали, где надо – не стеснялись быть жестокими. Крови не боялись, но и лишнего себе не позволяли. Профессионалы. Образец для любого филиала СБА.

Аравию с Кришной успокоили и другие территории удержали. Дрогас не без оснований рассчитывал, что полыхнут Урус с Занзибаром, что бунт перекинется на Болото. Не полыхнули, не перекинулся – Мертвый не допустил. Жаль, что Кауфман не в команде Моратти, – столь мощных директоров в СБА немного.

Стефан улыбнулся. Не с издевкой – с уважением, но при этом – с некоторым превосходством.

«Мертвый, ты молодец, ты хорош, но я лучше! Я тебя обыграл. И Моратти тебя обыграл».

Профессионал Дрогас оценил уровень директора московского филиала СБА, признал его необычайно высоким. Но решать судьбу строптивого Кауфмана будут не профессионалы службы, а верхолазы, самоуверенные толстосумы, гении бизнеса и финансов, но полные нули в области безопасности. Они не оценят скорость и уверенность, с которыми Мертвый подавил бунт. Зато сам факт беспорядков в их головах застрянет. «Как он допустил?!» И сладкоголосому Моратти не составит особого труда убедить верхолазов в низкой квалификации недруга.

К своему шефу Стефан относился с искренним уважением. Может, и не выдающийся специалист, зато прекрасный политик, блестящий оратор и хитрая лиса, способная провернуть подковерную интригу любой сложности. И ничего удивительного в том, что именно Моратти, а не профессионал вроде Дрогаса или Кауфмана руководил СБА. Президент не обязан лично заниматься подавлением мятежей или обеспечением безопасности верхолазов. Его дело организовать людей, которые справятся с этими задачами.