Ульяна Бисерова - Под кожей — только я

Он натянул шлем и опустил прозрачное забрало. Особенно яркая вспышка молнии осветила комнату. Тео почувствовал резкий укол в основание черепа и потерял сознание.

Он очнулся на ледяном полу. Спина и плечи затекли от неудобной позы, а голова просто раскалывалась, словно накануне он снова выпил на спор ханьской подогретой водки. Тео стянул шлем и отшвырнул его в сторону. С трудом поднявшись, он прошлепал в ванную, действуя скорее на ощупь, чем полагаясь на зрение, и встал под прохладный душ.

— Где я?

Услышав хриплый, надтреснутый голос, Тео выронил душ и вжался в угол, пытаясь проморгаться. В ванной он был один, в этом не было никаких сомнений.

— Скажите, умоляю, где я?

— А ты… ты вообще кто?

— Аскар Каримов.

— Так. И какого черта ты делаешь в моей ванной, Аскар Каримов?

— Я не знаю, — в голосе чувствовалось неподдельное отчаяние. — Последнее, что я помню, — камеру в городской тюрьме Нуркента.

— Почему я тебя не вижу, а только слышу? Причем в своей голове?

— Я не знаю, — паника в голосе нарастала с каждой минутой.

Тео поспешно завернулся в полотенце.

— Стой, — сказал голос. — Вернись к зеркалу. Кажется, я тебя помню. Ты — тот светловолосый мальчишка, который стоял за спиной стервы Ли, когда меня показали ей, как загнанного зверя, прежде чем переправить в тюрьму.

— Ты — тот старик? А теперь давай вернемся к началу: как ты оказался в моей голове?

— Я пробыл в камере не очень долго — не знаю точно, сколько дней, потому что там была кромешная темень, только иногда дверь открывалась, и на пол ставили плошку с комком разваренного риса и кружку затхлой воды. А потом меня вывели в светлую комнату, раздели, окатили водой, уложили на каталку, закрепив щиколотки и запястья ремнями, и повезли в операционную. Я ничего не соображал. Один из людей в белых халатах сделал инъекцию, и я провалился в сон. Кажется, я очень долго спал. Иногда мне снилось что-то из детства. А потом я проснулся тут.

Тео бросился к шлему. Он крутил его, пытаясь отколупать боковую панель, но она сидела плотно и не поддавалась. Руки его мелко подрагивали.

— Кажется, я видел похожий шлем. Там, в операционной.

— Будь любезен, помолчи хотя бы пять минут. Ты мешаешь мне думать.

Тео заметался по комнате в поисках остроконечного предмета, которым можно поддеть пластину на стыке. Устроил погром в ванной, вывалив на пол содержимое туалетного шкафчика: зубную щетку, нить, тюбик с пастой, безопасный станок, расческу, дезинфицирующее средство… До этой минуты он не замечал, что его окружают сплошь обтекаемые, эргономичные и абсолютно безопасные предметы, лишенные острых граней. Почти уже отчаявшись, Тео вспомнил про раритетную перьевую ручку из слоновой кости, которую Ли Чи подарила ему несколько месяцев назад. Она так и хранилась в узком подарочном футляре в верхнем ящике письменного стола.

Тео подцепил пластину стальным перышком и уставился на кнопки. Сейчас, при дневном свете, он заметил на оборотной стороне крышки иероглифы с краткой инструкцией. Тумблер следовало переключать при выгрузке личностной идентичности на цифровой носитель или обратной загрузке. И сейчас он был установлен в положении «загрузить». Тео похолодел. Получается, вчера, случайно переключив тумблер, он выгрузил сознание Аскара Каримова из микрочипа в собственную голову? А если бы рычажок переместился на полсантиметра левее, он бы сам перегрузился на диск к Аскару, оставив в комнате пустое, как манекен, тело?

Тео сел на пол и обхватил голову. Шлем выпал из его рук и покатился по полу. Диск. Там должен был остаться диск. Все еще можно отыграть назад. Он вскочил.

— Нет, пожалуйста, не делай этого! — словно прочитав его мысли, взмолился голос.

Тео сделал вид, что ничего не слышал, и упрямо сжал зубы.

— Послушай же, давай рассуждать здраво. Выгрузка сознания на внешний диск — слишком сложная операция, чтобы проводить ее вот так, методом случайного тыка. Даже если ты найдешь диск и попытаешься это провернуть — где гарантия, что выгрузится именно моя идентичность, а не твоя?

— Что?! Как такое вообще возможно?

— Я не знаю, по какому принципу работают их адские механизмы. Но, рассуждая гипотетически, это вполне вероятно…

Защелка наконец поддалась. Микродиск был почерневший, искореженный, словно сквозь него прошла шаровая молния.

— Черт! Черт, черт, черт!

— Ситуация, конечно, патовая. Но не стоит слишком уж драматизировать.

— Замолчи, я не желаю тебя слушать!

— Я понимаю, что ты расстроен…

— Что? Расстроен?! Да я просто в ярости! Выходит, я буду слышать твой голос в голове до конца жизни?

— Я тоже не в восторге, чтобы ты знал. Я в твою голову не по своей воле залез.

— А если Ли Чи понадобится диск? Как я ей все это объясню?

— А вот это меня меньше всего заботит.

Тео обессиленно сел на кровать. На его лице читалась полная обреченность.

— Ли Чи вернется через неделю. Надо что-то придумать до этого времени. Если бы я только мог вернуться в Ганзу… Там лучшие врачи, они найдут выход.

— В Ганзу?

— Да, в Бремен.

— Далековато тебя занесло. Ганза — это почти другая планета. Но знаешь что: тебе несказанно повезло: я стану твоим проводником. Раз уж я в некотором роде обязан тебе спасением из забвения.

— Неужели ты всерьез рассчитываешь, что я тебе доверюсь? Осужденному террористу, который был приговорен к казни? От которого ничего не осталось, кроме голоса в моей голове?

— Кажется, выбор у тебя не слишком богатый. Почему бы и нет? Я знаю все тайные тропы, все блокпосты. Но учти, это не увеселительная прогулка, а долгий и тяжелый путь.

— Допустим. Говори.

— В первую очередь стоит позаботиться об экипировке. Проблема в том, что ты… Как бы это помягче сказать… Совсем не похож на местных. И поэтому, куда бы ни отправился, будешь притягивать все взгляды, как родимое пятно на проплешине. Так что придется хорошенько обмозговать все. Но для начала нужны хотя бы маломальские деньги.

— Мои счета заблокированы до тех пор, пока идет переоформление опекунства.

— Давай посмотрим, что в этой комнате можно незаметно вынести и быстро продать на толкучке.

Следующие три дня были, пожалуй, самыми странными в жизни Тео. Аскар вылавливал из своей памяти какие-то имена, номера телефонов. Тео забрасывал удочку. Иногда в ответ раздавались лишь длинные гудки. Нередко обрывали разговор, едва заслышав имя Аскара. Но изредка Тео улыбалась удача. С рюкзаком за спиной он каждый вечер уходил на пробежку в парке. Весь квартал находился под негласной опекой клана, поэтому охрана не требовалась: никто не осмелился бы совершить преступление в трех шагах от резиденции Ли. Встретившись с очередным безымянным незнакомцем, Тео передавал сверток и прятал в карман несколько бумажных купюр, а иногда, наоборот, протягивал деньги и забирал сверток.