Джейн Александер - Корпорация IMAGEN [litres]

Она выключила воду и погрузила руки в пузырьки и тепло.

– Для нас обоих, – сказала она.

Издали, с противоположной стороны улицы, Кэсси наблюдала за расходящимися после собрания участниками группы. Они выходили по трое и по двое, желали друг другу спокойной ночи и снова возвращались к своей жизни. Иногда мужчина или женщина выходили по одному, опустив голову, торопливо избегая контакта глаз, даже намека на контакт или угрозы, что он неизбежно случится.

В десять минут девятого, с последними задержавшимися, появился Джейк. Он помахал им на прощание рукой и, закрыв дверь, приготовился запереть ее.

Кэсси перешла улицу. Джейк обернулся, и она помахала ему. Подождав, пока она почти дошла до него, он красноречиво поглядел на воображаемые наручные часы.

– Собрание группы уже закончилось.

– Извини, я давно здесь. Хотела… Но тебе, наверное, нужно домой.

Он посмотрел на нее изучающим взглядом. А она глядела себе под ноги, на тротуар, потом на дорогу, на входную дверь соседнего дома. Дверь открылась и закрылась, из подъезда вышел дряхлый старик с такой же старой собакой. Когда Кэсси снова посмотрела на Джейка, он по-прежнему внимательно глядел на нее.

– Подожди-ка минутку, – сказал он, отворачиваясь.

Перед тем как позвонить жене, он на секунду задумался, щурясь на вечернее солнце.

– У тебя есть полчаса, – сказал он. – Идем, прогуляемся.

Они шли по тротуару, направляясь навстречу заходящему солнцу, и она не спрашивала, куда они идут.

– Ты еще не вернулась в группу.

– Нет.

– И Льюис тоже.

– Нет.

– Не мое дело, конечно, но ты пришла поговорить, поэтому…

– Я знаю, что ты… – Она собиралась сказать «будешь волноваться», но это было лишь предположение. С какой стати он должен волноваться о них? – …выслушаешь меня.

– Я оказался прав?

– Да.

– И ты хочешь рассказать мне об этом?

Она не ответила.

Они находились рядом с собором Святой Марии.

– Сюда. – Джейк свернул на тропинку, которая вела в обход на небольшую лужайку со скамейкой. Кэсси последовала за ним, и они сели.

Хорошо сидеть бок о бок: можно разговаривать, и не нужно смотреть в глаза собеседнику.

Она заговорила первой:

– Я бы очень хотела рассказать тебе все, и, если бы смогла объяснить, смысла было бы больше, а так…

Она сделала паузу: о чем именно рассказывать? О страхе, который до сих пор заставлял ее молчать? Мешал ей поговорить даже с таким надежным человеком, как Джейк? Но в последние недели она рисковала еще серьезнее, и прямо сейчас она стояла на пороге самого большого риска из всех. Нет, страх тут ни при чем. Слишком трудно объяснить. Слишком много такого, во что другой и не поверит.

– Понимаешь, у нас с Льюисом одна и та же проблема. И она заключается не в выпивке и не в наркотиках.

– Но это все равно какое-то пристрастие?

– Да.

– И у Льюиса оно же?

– Да. И это не то… я знаю, надо избегать таких отношений, не позволять им сорвать твое выздоровление… это не тот случай. Когда один тянет другого вниз. По-моему, не тот. Хотя и касается нас обоих. – Она повернулась к Джейку лицом. – Это пристрастие поглотит мою жизнь. Точно так же, как если бы речь шла об алкоголе или наркотиках. Такое уже происходило и теперь произойдет снова.

– Собирается произойти. Ведь у тебя не было рецидива?

– Нет, но…

– Кэсси, это только твой выбор. Ты можешь контролировать ситуацию; не позволяй ей контролировать тебя.

– Понимаешь, я хочу , чтобы всё повторилось. Правда, хочу…

У нее перехватило дыхание. И она замолчала, глубоко вздыхая. Ноги утопали в траве нестриженой лужайки: белые маргаритки закрывали глазки на ночь, а тут ее посеревшие от грязи кроссовки.

– Есть один человек, он для меня самый дорогой на свете. – Она искоса взглянула на Джейка. – Не Льюис, – добавила она, – нет, Льюис, конечно, тоже по-своему дорог, но… в общем, это не он. Однажды я потеряла этого человека и думала, что навсегда. Этот мужчина… молодой человек, которого я… Ну, как-то так. Теперь нашелся способ вернуть его. И вернуться к нему.

В наступившей тишине она представила, сколько вопросов мог бы задать Джейк. В отдалении то нарастал, то затихал шум машин, в небе над головой кричала чайка, а он ни о чем не спрашивал.

– Знаешь, – наконец сказал он, – единственный способ, который здесь может сработать, чтобы ты не впала в зависимость, – самой захотеть этого. Хоть алкоголь, хоть наркотики, неважно, раз ты говоришь, что твоя проблема из той же серии, надо просто захотеть этого.

– Я не могу. Мне нельзя.

– Ну вот. – Джейк пожал плечами. – Ты зачем пришла?

Она в ужасе уставилась на него.

– И не надо смотреть на меня так, будто мне все равно. Это не так. Я лишь хочу донести до тебя мысль, что все в твоих руках. Ты пришла, чтобы поговорить со мной; просишь совета, но, похоже, просто хочешь услышать, что все в порядке. Что это нормально – отпустить, перестать пытаться, позволить проблеме поглотить тебя. Так вот, от меня ты этого не услышишь.

Что-то черное – муравей или крошечный жучок – карабкалось по носку ее кроссовка. Кэсси внимательно следила за ним, широко раскрыв глаза и плотно сжав губы.

– Так что, если тебе все еще нужен мой совет: попробуй . Постарайся найти что-то еще, то, что имеет значение. Может, не такое большое значение; вполне возможно, ничто и никогда не будет иметь такого значения. Это жизнь, понимаешь? И дерьмо – тоже часть этой жизни.

Она откашлялась.

– Позволю себе перефразировать: а что такого особенного в моем дерьме?

– Ну, хорошо. Знаешь, в конце концов… если тебе повезет, что-нибудь еще обязательно будет иметь значение. Настоящее значение. Вот смотри, я люблю свою жену. Люблю своих детей. И вдруг – бах! И вот оно случилось. То, что тоже имеет значение. – И он указал на собор как олицетворение веры.

Кэсси отвернулась. С ней такое не случалось: ей никогда не доводилось верить. Хотя для многих людей в группе вера стала спасательным плотом. А вот семья у нее когда-то была. И она все еще любила их, даже если они совсем забыли о ней. Сделав пару глубоких вдохов, она сказала:

– Я попробую.

– Хорошо. Я рад.

Не то муравей, не то жучок уполз. Исчез в траве или заполз в ее кроссовку через дырку в изношенной подошве.

– Мое время, наверное, вышло. Тебе пора домой, а то жена начнет гадать, где ты.

– Пожалуй. – Но он остался сидеть. – Не знаю, слышала ты про Эйприл?

Эйприл. Женщина, которая помнила все имена и угощала всех чаем. С бесконечным удивлением в широко распахнутых глазах.

– Ее нашла дочь на прошлой неделе. Передозировка. И это не несчастный случай, она поступила так осознанно. Снотворное.

– О Боже! Какой ужас! Из всех людей… кто бы мог подумать.